– Хорошо, – бурчит Алик, внимательно разглядывая мое лицо. – А ты как погуляла?
Ну и наглец! С каких это пор хозяева должны отчитываться перед рабами? И почему его вдруг стали интересовать мои дела?
– Тоже хорошо, – решив не грубить горному соловью, мирно отвечаю я, и, допив чай, прошу, – Грас, дай мне тот пакет, что я тебе оставила!
– Вот, – помедлив секунду, достает он пакет из-за пазухи.
И я сразу понимаю, что его вскрывали. Покачав укоризненно головой, разворачиваю грубую бумагу и достаю приготовленные вечером документы. Все листки на месте. Они точно такие же на вид, как и составленные жрецами. И на сотнях других планет со стопроцентной гарантией были бы признаны подлинными.
Но не на этой. Сегодня я понял, что каким то образом жрецы умеют отличать свои записи от подделок, и мои спутники были бы в большой опасности, показав эти документы.
Встаю из-за стола и, подойдя к жарко горящему очагу, засовываю фальшивки под котел. Терпеливо жду несколько минут, чтобы убедиться в их уничтожении, и возвращаюсь к парням. За столом царит прямо таки могильная тишина.
Так, все понятно, Грас читал мои документы не один. Вот и доверяй ему после этого!
– Ты это сделала, чтоб наказать меня? – сурово поджав губы, цедит Грас.
– Нет, – вздыхаю я, – просто мои планы изменились. – Я же тебя просила, не открывай до вечера! А сейчас бери Ориза и иди на рынок. Продадите верблюдов и купите четыре, нет, пять яков. И не очень то торгуйся, мне отдали долг, деньги есть, но я очень спешу. Мы с Аликом пойдем за припасами. Встретимся у западных ворот, там есть небольшая таверна.
– Я знаю. – Сухо бросает горец, поднимаясь из-за стола.
Ориз, горестно что-то бормоча, неохотно плетется за ним. Ну, еще бы, в пакете была также вольная на его имя и дарственная на верблюда. Парень, уже почти ощутивший себя свободным и богатым, вновь вернулся к сломавшейся джакузи, кажется, так говорили в старину?!
Довольный, что встретил такого покладистого оптового покупателя, торговец согласился доставить нас вместе с покупками к западным воротам. Сидя рядом с ним на передке тележки, которую тащит лохматая лошадка, осторожно кручу пальцами свои амулеты, вполуха слушая болтливого коммерсанта. И вдруг одна фраза, выхваченная разумом из этого потока пустой болтовни, заставляет меня внутренне сжаться.
– …я вот никогда не возьмусь торговать запрещенными вещами, что мне, жизнь надоела? И где он только взял эти штучки?
– А что он продавал-то? – беззаботно, как бы только для поддержания разговора интересуюсь я.
– Никто из наших не видал! Мне тоже интересно бы посмотреть, нет, не для торговли, а чтобы знать при случае, с чем не стоит связываться! Но жрецы сразу нашли, а я еще думаю, чего это они по всем домам ночью ходят, давно уж такого не было! И вот нате вам, Сайвал! У него место на базаре рядом с моим, и товар простой, топоры, лопаты, замки и прочее. А эти штучки в миске держал, под гвоздями! Эх, жаль, я посмотреть не успел! Ну, мы приехали, вон и западные ворота!
– Давайте сюда! – Машу рукой Грасу с Оризом, сидящим рядком на вытертых ступенях неказистой таверны.
Неподалеку за углом виднеются горы темного меха, кучами сваленные на землю. Парни начинают поднимать этот мех и тогда я понимаю, что наконец повстречался со знаменитыми камтанскими яками. Угрюмые рабы под руководством Граса молча грузят животных. Мрачный как туча горец выдавливает краткие команды лишь в самых крайних случаях. Наконец все готово и я даю команду отправляться.
– Куда мы едем? – не глядя на меня, холодно интересуется Грас.
– Сначала до Торсы, – мысленно похвалив себя за то, что внимательно изучил маршрут, так же сухо роняю я.
Вместе с другими припозднившимися путниками выезжаем в распахнутые ворота и по круто заворачивающей дороге поднимаемся к мосту через ущелье. И в этот момент мои сканеры поднимают тревогу. Опустив, как бы от солнца, поля шляпы, рассматриваю толпящихся вдали у моста людей. И вижу на экране, что дорогу перегородили серые комбинезоны жрецов.
– Грас, а ты документы на яков получил? – тихо интересуюсь у горца, втайне надеясь, что появится благовидный предлог повернуть назад.
– Вот они, – чернокрылый, не глядя, сует сверток, – и сдача.
– Деньги пусть будут у тебя, на дорожные расходы. И к тому же мы не договорились, сколько я должна тебе жалованья?
– Какое еще жалованье? – неожиданно вспыхивает горец.
– Обыкновенное, за работу. Ведь ты же на меня работаешь, значит, полагается жалованье. Скажи, сколько ты хочешь получать?
– Нисколько не хочу, – зло обрывает разговор Грас, со всей силы пиная невинное животное, чтобы прибавило ходу.
Что это с ним? Совсем озверел парень! Да, похоже, мой план пробраться поближе к тому месту, где исчезли разведчики, с помощью горца, с треском проваливается. Он и вначале то был не очень надежен, всего процентов на пятнадцать, а с тех пор как я захватил на скале самого инфантильного из всех горцев, с каждым днем становился все эфемернее. Была, правда надежда постепенно завербовать Граса, но после того, как я был вынужден сжечь прочитанные им документы, растаяла и она. Ведь там было распоряжение о передаче Алика на попечение Грасу до моего возвращения, то есть, практически навсегда. Ума не приложу, как мне теперь вернуть его доверие, не могу же я объяснять, что такие важные документы состряпал сам?
Погрузившись в свои печальные размышления, внезапно замечаю, что мягкая меховая подушка подо мной перестала покачиваться. Оказывается, мы уже почти вплотную подъехали к толпе, желающей переехать через перекрытый мост.
– Что там такое? – недовольно интересуюсь у остановившегося рядом Ориза.
– Жрецы. – Коротко бросает он.
– Я долго жила на островах, – вздыхая, начинаю излагать свежесочиненную легенду, – у нас было мало жрецов, и никогда не проверяли по ночам. А здесь уже вторая проверка за утро!
– У нас в пустыне их тоже мало, – неохотно кивает Ориз, – только в больших селеньях, где есть кузницы. А здесь в горах в каждом руднике по пять штук.
– Притихни, – неожиданно шипит прислушивающийся к нашему разговору Грас, и я замечаю, как, постепенно просачиваясь через толпу, жрецы неумолимо приближаются к нам.
И снова повторяется ночная процедура, взять предмет, подержать, вернуть. Мне не хочется снова показывать флакон, меня могут заподозрить мои парни, они то знают его происхожденье. И тем более не хочется давать свои вещи, я уже начал догадываться, что жрецы умеют каким-то способом снимать с вещей информацию о владельце. Пожалуй, единственная вещь, которую я могу предъявить, это кольцо королевы. Не торопясь, достаю золотой ободок и старательно выравниваю дыхание по специальной методике.
А жрецы уже возле нашей компании. Подает мелкую монетку Ориз, гордо вручает свой кинжал Грас. Подержав его пару секунд, жрец возвращает оружие и протягивает руку ко мне. Спокойно кладу в нее кольцо, и ладонь мгновенно смыкается в кулак, чуть не прихватив мой палец. Прикрыв глаза, жрец несколько секунд витает где-то далеко, затем, перевернув кулак, протягивает его мне, впервые внимательно глядя в глаза. Запоздало начинаю соображать, что для таких вещей существует особый ритуал, и, пытаясь сымпровизировать, протягиваю руку ладонью вверх. Жрец опускает в нее кольцо и я, старательно подражая ему, крепко стискиваю пальцы. Жрец чуть заметно кивает и, опустив глаза, переходит к Алику. Пронесло, облегченно вздыхаю я, чувствуя, как становятся влажными ладони, и дрожит под коленками. Я не видел, что показал жрецу Алексарио, услышал только вопрос жреца – чей?
– Это мой раб, – спокойно бросаю я, и достаю из-за пазухи полученные на скале документы, попутно незаметно обтирая ладонь о кофту.
Жрец возвращается ко мне, бросает быстрый взгляд на бумаги и молча уходит к подъехавшим сзади торговцам.
Через несколько минут проверка закончена, жрецы освобождают проход и яки неспешно трогаются в путь. Лишь проезжая мимо кучки потерянно сидящих у обочины путников, охраняемых тройкой жрецов, начинаю понимать, какой жесткой была проверка. И не будет теперь в жизни этих людей ни судей, ни адвокатов, ни помилования, ни конца срока. Ничего. Только путь на скалу, и робкая надежда, что найдется смельчак и купит провинившегося для самой тяжелой работы.
Правда, никто из них даже не подозревает, что совсем недавно появился третий путь. Вернее, первый стал третьим. Пару дней назад Тези сообщила, что мои минироботы закончили тоннель к подножью скалы и установку аппаратуры. Так что пусть теперь прыгают со скалы все, кому не лень. Пневматическая ловушка способна поймать сразу несколько человек. И переправить по тоннелю в огромную пещеру, которую Кен обнаружил под скалой. И которую сейчас минироботы благоустраивают под руководством Гайерта. А кровожадным рыбам, дежурящим в море, придется теперь довольствоваться синтезированным мясом.
От светлой зависти к интересной работе, которой занята моя команда, меня отвлекает холодный порыв ветра. Оглядываюсь вокруг и вижу, что погода резко изменилась. Небо заволокли темные тучи, низко повисшие над узким серпантином дороги, по которой неспешно топают наши животные. Спонтанно возникший караван растянулся так далеко, что яки, идущие первыми, видны на склоне противоположной горы. А тех, кто замыкает колонну еще не видно из-за поворота. Оглянувшись назад, вижу, как скорчившийся от холодного ветра Ориз пытается поплотнее запахнуть ветхую рубаху. И мысленно объясняю себе на морском лексиконе, что нужно делать с бессердечными рабовладельцами.
– Грас, остановись! – кричу горцу, едущему впереди с грузовым мулом в поводу.
Оглянувшись, он кивает и показывает рукой куда-то вперед. Видимо, там можно будет передохнуть. И действительно, метров через триста за поворотом дороги открывается небольшая площадка, прикрытая сверху нависшей скалой. Здесь уже горит скупой костер и несколько продрогших путников пытаются согреть на нем котелок воды. Чай из смеси горных трав здесь любимый напиток. Рабы согреваются, сбившись в кучку между опустившихся на колени животных.
– Там в мешке теплая одежда, доставайте быстрее и одевайтесь, – командую Грасу, пристраивающему наших животных в защищенный от ветра закуток, – Ориз вон совсем посинел.
Пока пустынник, стуча зубами, натягивает на себя теплые вещи, отвернувшись, сую в микроволновку бутыль с водой. Через пару минут бросаю в воду витаминный кубик с запахом трав. Достаю кружки, разливаю горячий напиток и, обернувшись к горцам, с досадой обнаруживаю, что они проигнорировали мое приказание.
– Алик, иди сюда, – стараясь оставаться невозмутимым, зову горца.
Он тяжело вздыхает и, виновато оглянувшись на Граса, неторопливо плетется ко мне.
– Вот возьми и пей, – протягиваю ему кружку, – а потом пойдешь и оденешься потеплее. Иначе мне придется рассказывать твоему сыну, что его отец по собственной глупости замерз совсем недалеко от дома.
– Какому сыну? – надменно дергает плечом Алик, – ты даже не знаешь, что у меня две дочки!