В просторной светлой комнате полукругом располагалась мягкая зона из нескольких диванов. На оранжевом диване сидело двое человек. Мужчина и женщина.
За ходом эксперимента сегодня следила Анфиса Чехова, она сидела в кресле слева. Мне предложили расположиться напротив. Рассмотрев ведущую чуть внимательнее, я улыбнулась. Выглядела девушка очень юной. Сколько ей сейчас? Лет двадцать пять? Хвостик и милое платье в горох молодили ее еще больше. А уж от ее шикарного декольте невозможно было оторвать взгляд.
Наверняка специально выбран такой милый образ, подчеркивающий няшность и мимишность ее внешности.
— Здравствуйте. Я телеведущая, Анфиса Чехова. Знакомьтесь. Вот это Валерий, а это Мария.
Перевела взгляд на участников. Смотрела спокойно, молча, разглядывая каждую деталь сидящих предо мною людей.
Женщина была молодой, красивой, жизнерадостной. Энергия от нее шла позитивная, с ней хотелось общаться. Сейчас она была чуть скованна, скрестила ноги и руки, но при этом никак не выглядела больной или скорбящей.
Мужчина был уже в возрасте, с хорошей блестящей лысиной. При этом лицо его не было сильно испещрено морщинами, особенно на лбу, когда человек много хмурится, или носогубные заломы, когда часто недоволен и поджимает губы. Сейчас мужчина был спокоен, но я сделала вывод, что жизнью он доволен и особо не унывает.
Мда… Что мне с ними прикажете делать? Моя чудесная память пасует вновь. Этого испытания я не помнила.
— Вам предстоит их продиагностировать и рассказать нам об их здоровье, об особенностях их организма. — последнюю фразу она особенно выделила голосом.
Особенности говоришь? Было что-то такое, типа сердца с другой стороны… Но как распознать?
Встала, подошла ближе, подняла по очереди и покрутила, обойдя по кругу каждого.
Неприятненько.
— Я чувствую какую-то неправильность. Что-то инородное. Может расположение органов не как у всех. Словом, для здоровья это не опасно. Но идет ощущение искажения принятых норм. Да. Остановлюсь на этом варианте.
— А у Валерия что?
Еще раз осмотрела мужчину, вздохнула.
— Идет что-то инородное. Может в теле какая-то инородная вставка? Металл? Не понимаю.
Когда я обозначила, что сказала все, участники озвучили мне правильные варианты ответов.
— У меня транспозиция внутренних органов, сердце находится справа, а внутренние органы отображены в зеркальном порядке, — объяснила Мария.
— А у меня в ноге стоит штырь, как вы и сказали «что-то инородное из металла», — улыбнулся Валерий.
Я улыбнулась в ответ и повернулась к Анфисе. Решила оставить о себе след в ее памяти, все же девушка медийная, мало ли какие мне понадобятся в будущем связи.
— Вы такая милая и красивая вживую. А ваше шоу навсегда привьет вам образ стервозной, искушенной, сексуальной женщины-вамп. Идти шоу оно будет довольно долго. Года четыре.
— Так это же не так и долго, — она было встрепенулась, но погрустнела.
— Кризис будет сильный, вы тут ни при чем. Заморозят программу за отсутствием финансирования, да так и с концами. Вы не переживайте, на этом ваша карьера только начинается. У вас впереди еще несколько проектов, таких прям… Смелых, даже развязных, и при этом не менее популярных. То вы в роли чьей-то жены, типа «жена на час», то наоборот будущих жен мужчинам подбираете, как сваха. И везде мужское внимание. Много-много как сладкая патока, вы этой энергией напитываетесь и как елочка новогодняя вспыхиваете.
— А сцена?
— Да, Анфис. Все у вас будет. Участие в театре и кино, и везде вы искусительница, — улыбаюсь, — это прям ваше. Думаю, не слукавлю, если скажу, что лет через десять не останется человека в России, не знающего кто такая Анфиса Чехова. Вам, кстати, это имя больше идет, — я ей подмигнула.
Настоящее же ее имя было Александра, и фамилия другая, вроде как она даже официальные документы впоследствии поменяла на псевдоним. У каждого свои тараканы.
Девушка, как мне показалось, немного смутилась.
— А на личном фронте?
— Красавец-муж и очаровательный сынок. Кучерявенький такой, — я улыбнулась и показала рукой на волосы.
На фото, которые я когда-то видела в сети, сын от грузинского жгучего мачо народился просто картинка.
— Будут сложности, конечно, из-за плотного графика его и вашего, но, в целом, будет долгий, крепкий союз. И не переживайте, после родов вы станете еще краше.
Девушка расплылась в улыбке.
Отпускать меня ведущая не хотела, так и провожала до самого автобуса, все расспрашивая подробности.
Сказав А, не видела смысла не говорить Б, какие всплыли в памяти подробности — все выдала, как на духу. Мне не жалко. А сложится ее жизнь иначе, что ж не думаю, что она будет хуже. У сильных, целеустремленных и уверенно шагающих по жизни людей жизнь насыщенная и интересная.
Снег вчера шел весь день. Валил огромными хлопьями. Погода стояла безветренная и теплая. Новогодняя. Уже мерещилось мигание гирлянд, перезвон колокольчиков. После испытания совсем не хотелось лезть в автобус и тащиться битый час в пробках. А хотелось, как в детстве, валяться в сугробах, делая снежных ангелов, лепить снеговиков, бросаться снежками.
Какое же это щекочущее душу, прекрасное чувство! Желание и предвкушение озорства, какой-то безбашенности и веселости.
Но находились мы на другом конце Москвы…
Увы, не время и не место впадать в детство. Вот так всегда. Сегодня некогда, завтра уже поздно, а не успеешь оглянуться — неуместно, неприлично, смешно.
— Грузимся в автобус. Через две минуты отъезжаем.
Тяжко вздохнув, заняла место у окна. Минивэн, в котором нас возили, был наглухо зашторен. Якобы блюли конфиденциальность. Стало немного грустно. Такой снегопад в Москве довольно редкое явление. Бывает и до середины зимы снега толком нет, а что выпадает — все за ночь расчищают городские службы.
Машина ехала еле-еле, местами переваливаясь и подпрыгивая на кочках. Накатила дневная усталость, какая-то даже апатия. А при такой тряске и не уснешь даже.
По радио начались новости. Диктор бодро вещал:
"В Москве выпало более трети месячной нормы снега. Снежный циклон спровоцировал грандиозный транспортный коллапс на дорогах Москвы и Подмосковья. Для многих автомобилистов дорога растянулась на долгие часы. Пробки девять баллов из десяти возможных. На дорогах большое количество автоаварий. На МКАД самые большие пробки на внутренней стороне между Ленинградским и Дмитровским шоссе, а также на юго-восточной и юго-западной части Московской кольцевой автодороги. Стоят Большая Полянка, Кремлёвская набережная и множество других столичных улиц. Авария на несколько часов полностью парализовала движение транспорта в сторону области по Русаковской улице…"
Да уж, судя по тому, что наша машина стояла или двигалась урывками, в одну из этих пробок попали и мы.
Петя постучал в тонированное стекло перегородки, разделяющее нас с водителем.
— Михалыч, открывай!
Стекло сдвинулось в сторону, показав нам сотни стоп-сигналов впереди стоящих машин.
— Мертво все. Можете поспать пока. — водитель сказал несколько удрученно.
— О-о-о… — в салоне раздался всеобщий вздох разочарования.
— Михалыч, а метро далеко?
— Мы на Большой полянке, до Третьяковской минут пятнадцать в хороший день. Сейчас поди все сорок топать.
— А что там по зеркалам? Можно выйти?
— Куда?
— Да мочи уже нет тут просиживать.
— Ты это давай там не бузи, — заворчал водитель. — Мне за вас еще отчитываться.
— Михалыч, хорош прикалываться, мы же не на испытание едем, а домой, и не дети, чай.
— Это ты-то не дитё? Сиди, сказал!
Петя повернулся ко мне:
— Ань, я пешком до метро, всяко быстрее получится, чем тут сидеть. Ты со мной?
Я растерялась. Мне такая мысль и в голову не приходила. В целом, Петя прав. Сидеть и изнывать в душном салоне еще два часа, слушая по восьмому кругу байки чрезмерно общительного Александра — удовольствие из сомнительных. Но и разгуливать в осеннем пальто и сапогах по колено в снегу, как минимум, недальновидно.
Соседи по салону, видимо, терзались теми же чувствами.
— Еще кто-то пойдет?
Женщины отрицательно покачали головами.
— На, возьми, завтра отдашь, — Арина протянула мне широкий теплый шарф, — вроде не мороз, но не для длительных прогулок.
Я благодарно улыбнулась и стала наматывать шарф в виде капюшона, пряча концы под пальто так, чтобы грели спину и грудь.
— Вроде утеплилась, можем двигать! — улыбка от предвкушения не сходила с моего лица.
Петя попрощался, и мы начали выбираться наружу, под матюги водилы на дорожку.
Весело смеясь, обогнули ряды плотно застрявших в пробке машин, направляясь впросвет между домами. Все четыре ряда в обе стороны стояли намертво.
Снега было реально много. Местами сугробы достигали середины икры.
— Давно такого не было, — чуть запыхаясь начал беседу шагающий рядом парень.
Лицо его светилось счастливой улыбкой.
— Жалко ты не одета, а то б я тебя повалял.
— Что-о-о? Еще кто кого повалял бы! — гордо вздернула нос и засмеялась, — я учу кун-фу, ки-и-я — резко вскинула руку вбок и ткнула парня пальцем в районе ребер.
Через дубленку, он, конечно, вряд ли что-то почувствовал, но сделал вид, что рана смертельна:
— О-о-о, женщина, за что ты так со мною жестока-а-а… Вот умру сейчас, — непереставал он дурачиться, — и будешь сама меня тащить до метро!
— Еще чего. Прикопаю, и делов, сверху собачки еще пописают, так до весны, глядишь, не испортишься. Заодно и конкурента устраню!
— Имя тебе коварство, — он покачал головой, а после поднял руки к небу и громогласно продекламировал, —
О, женщины, зачем вас создал, Бог,
На радость нам, а, может, на погибель.
Господь, прошу, не будь ты к нам жесток,
Где наша безобидная обитель?
— Да ты, Петя, знаток женщин, я смотрю. Много ли сердец ты разбил? — весело спросила я.
— Тысячи! — громко ответил он, резко махнув рукой и рассмеялся.
— Еще и лгун искусный?
— Еще и вкусный, — он наклонился так близко к моему лицу и, задержав на мгновение взгляд на моих губах, посмотрел в глаза, улыбнулся и подмигнул.
А мне словно снега за шиворот насыпали! А совесть, как всегда, не вовремя напомнила о себе: Аня, что ты творишь? Он же ребенок! Давно ли ты сама осуждала педофила, позарившегося на твое молодое девичье тело? Очнись, дурная, у тебя другие цели.
Мысли отрезвили.
— Я сказал что-то не то? — Петя посерьезнел, увидев перемены на моем лице.
— Нет, вспомнила просто о близких. У меня в этом году папа умер и бабушка. Я одна совсем осталась.
— Да ты что. Я не знал. Может, помощь тебе какая нужна?
— Нет, просто настроение такое, вот вспомнила… Как там твоя сестра?
— Да как, — Петя отвернулся и некоторое время молчал, — как все, кому делают химию. Мама с ней сейчас. Спасибо тебе, Ань, — он повернулся и взял меня за руку.
— С ума сошел! Ты прекращай. Еще раз услышу, реально обижусь. Я вообще при чем тут?
Меня аж подбросило, начала трясти рукой, пытаясь вырвать свою ладошку из его большой лапищи. Петя ростом удался на славу. Под метр девяносто, широк в плечах, с крупными чертами лица, и всем остальным, тоже крупным. Особенно для меня, лилипутки, сейчас он и вовсе казался переростком.
Сама до сих пор к собственным габаритам не могу привыкнуть, и на фоне таких вот гарных хлопцев чувствую себя некомфортно.
— Да стой ты, — парень прикрикнул и начал надевать на мою руку свою громадную перчатку, — ледяная, как сосулька и молчишь.
Я подняла руку и засмеялась.
— Прикалываешь? Я как в этом пойду? — продемонстрировала руку, погруженную в перчатку размером с половину моего тела. — Забирай обратно!
— Тогда вот так, он взял мою руку и засунул себе в карман, — буду греть по очереди. Пошли пробежимся?
— По такому снегу? Не смешно!
Он не стал меня слушать и потащил вперед, как на буксире. Ноги заплетались, но он меня поддерживал, сам смеялся и продолжал тянуть. Мне в итоге тоже стало смешно от всего этого действа. Да и впрямь, кровь разогнали, согрелись.
В Метро мы ввалились как два снеговика, отряхаясь и смеясь. Таких было немало. Пол-Москвы, осознав всю бесперспективность сегодняшнего движения снаружи, ломанулись под землю.
Чтобы меня не задавили, Петя вел меня впереди себя, окружив кольцом рук. И на эскалаторе стояли чуть ли не обнявшись. Что там говорить. Такая забота была, несомненно, приятна. Но, увы, в милом Петечке я могла видеть скорее сына, максимум друга, но не более.
Мысли о том, что я нечестна по отношению к нему немного терзали. У парня явно интерес. Никогда я не слыла разбивательницей мужских сердец, и начинать не планировала. Моя главная и основная цель — вот все, что должно занимать сейчас мои мысли.
Так и отвлекала себя всю дорогу, призывая отчаянно бьющееся сердце вести себя приличнее.
Петя проводил меня до подъезда, и стал напрашиваться в гости, давя на жалость, мол в общаге никто его не ждет и он холодный, голодный будет страдать и покрываться плесенью в одиночестве. Но я была непреклонна. Надо обрубать на корню любые поползновения противоположного пола в мою сторону.
Вспомнила глаза мужа, когда он уходил в последний раз. Помотала головой. Нельзя. Уже семь лет прошло. Да и жив он! Жив!
Нет. Себя я хоронить точно не буду. Да и то, что отношения мешают делу жизни — все это предрассудки и бред. Затуманивают разум, отвлекают на какое-то время — бесспорно. Но жить как бездушный робот меня никто не заставляет.
Просто такой молодой мальчик, как Петя, не вариант. Внешне я, может, и помолодела, но за два месяца мозги так быстро не перезагружаются. Прости, друг, я для тебя плохой выбор.
Надо ему побольнее по носу щелкнуть, чтобы собрался и внимательнее относился к испытаниям, а не слюни пускал. Пусть все это, по сути, бред, но в жизни такой карьерный старт пригодится, однозначно.
***
Дома меня ждала горячая ванна, уютные расспросы девочек, вечерние посиделки и обсуждение текущих дел.
Как же мне с подругами повезло! Хватка у обеих оказалась зверской!
Никаких тебе обсуждений «кто что сказал на перемене в институте» или «Саша сегодня на меня в буфете посмотрел аж три раза!» — нет! Графики, посещаемость, популярность того или иного ролика, сюжеты, планы, костюмы. Мамочки… Я девчонок сломала! Не дала насладиться молодостью и беззаботностью. Прямо на глазах матереют акулы большого бизнеса.
Аж гордость разбирает…
— Ань, а ты уже видела ролик с Сенсеем? Как нет? Он, знаешь, сколько просмотров собрал? — Рита вскочила и начала запускать компьютер, — Уже девять тысяч!
— Ого-го! Там реально уже столько народа? Я должна это увидеть. Срочно!
— Ага, потом будешь страдать, как бы такое развидеть, — засмеялась Соня, запуская тренькающий переливами модем.
— Нет, это издевательство! Рит, нам надо кабельное подключить и безлимитку. Займись вопросом, а?
— Ты что! Это же так дорого!
— Экономисты, вы, конечно, уровень бог. А карточек у одной тебя сколько уходит, считала? А у Сони или Сенсея? Все еще наивно полагаешь, что он не умеет компьютером пользоваться? Как же. Он, по-моему, учится быстрее вас вместе взятых.
Девушка замялась.
— Я не подумала. Ты прости, Ань, столько всего навалилась. Сессия еще эта долбанная. Сонька — та еще ботанка, все автоматы как всегда. А у меня еще с прошлой сессии хвост по методике висит. Она ж болела почти весь семестр. То не могла эту грымзу поймать, то лень было… Как же я ненавижу эту богадельню! А-а… — она махнула рукой.
— Рита, — я сделала строгое лицо, на которое только была способна, — Ты на меня не смотри. Чтобы я там не говорила, что образование нынче пшик, у меня в руках какая-никакая профессия, но есть. А вам нужно обязательно учиться.
— Так неохота, Ань, у-у-у… — девчонка натурально взвыла и сморщилась, — И раньше-то воротило от этого тупого, бесцельного протирания штанов. А сейчас и вовсе, когда знаю какие перспективы открываются. Какой интересный мир, полный возможностей… В фотографию я просто влюбилась. А с этой техникой, что ты купила, Сенсей, я смогу такие шедевры творить. Сейчас покажу! Стой! Смотри! Я ведь уже всех-всех отфоткала, одна ты, неуловимое привидение с моторчиком… О! Отложим фотки, видео, наконец, загрузилось. Смотри!!!