Утро красит нежным цветом стены милого VIP-номера…
Не сразу и вспомнила, где нахожусь. Храпака я подавила на славу. Выглянула из-под одеяла, какое там утро? Давно уж день на дворе.
Проспала! Хотя куда я, собственно, опаздываю? Остаток вчерашнего дня провела в номере. Накатила меланхолия, воспоминания о прошлой жизни, долго размышляла о высоком. О деньгах.
Выбранный мной способ заработка, что уж лукавить, далеко не самый безопасный. Адреналиновой наркоманкой я никогда не была.
Страшно от осознания собственной спонтанности и необдуманности действий. Можно было бы сходить к местному олигарху. У него камни в почках. Но, как говорится, лучше синица в руках, чем обезьяна с гранатой.
Решила больше не рисковать. На ближайшие планы мне хватит денег, заработанных вчера, а дальше будет видно.
Но, раз уж я здесь, и у меня выдался свободный день, сделаю доброе дело.
Когда перебирала своих больных, невольно вспомнился сложный случай из детского отделения. Подруга вспоминала не раз. Так ей было жалко мальчишку. Дети не мой профиль, точно уже и не вспомню возраст мальчика. Но ведь ничего не мешает мне это проверить.
Так и решила поступить. По совести. Если вспомнила именно его, значит, так нужно.
Подъезд стандартный панельной девятиэтажки встретил меня запахами, знакомыми каждому городскому жителю с детства. Дверь распахнулась практически сразу, видимо, кого-то ждали вместо меня.
Сложность заключалась в том, что с самим мальчиком в прошлой жизни я не контактировала. Соответственно, личной информацией не владела. Уже на пороге я засомневалась. Потом посмотрела на эту дышащую жизнью счастливую молодую женщину, а перед глазами встала высохшая, поникшая, потерявшая смысл существования старуха. Она-то и была моей пациенткой.
И все же решилась.
— Здравствуйте. Вы мама Матвея? У меня к вам разговор.
Женщина всплеснула руками
— Опять что-то натворил? Проходите. Как раз его из школы жду. Ох, он у меня и получит!
— Нет-нет. Я по другому поводу.
Мы расположились на кухне. Женщина засуетилась, накрывая стол к чаю.
— Да вы не беспокойтесь. Спасибо. У меня совсем немного времени, я по делу.
Женщина, видя серьёзное выражение моего лица, вмиг растеряла всю весёлость, присела на краешек стула, комкая в руках кухонное полотенце.
— С Матвеем случилось что-то плохое? Скажите мне!
— Простите, не знаю даже, как и начать. Нет, ничего пока не случилось и, надеюсь, не случится.
— Ну что вы меня пугаете? Говорите, как есть! — в ее голосе прорезались истерические нотки. — Вы кто вообще? Из школы?
— Нет, я из другого города приехала.
Раздался звонок в дверь. Женщина подскочила и побежала открывать.
Блин, язык не поворачивается говорить такие вещи родителям, хотя, будь я на её месте, предпочла хоть попытаться что-то исправить.
По шуму в прихожей я поняла, что это пришёл ребёнок со школы. Я встала и вышла в коридор. Румяный здоровый мальчишка, класс первый-второй. Отлично. Моя информация своевременна.
— Меня зовут Анна, а вас как?
— Марина, — женщина все еще выглядела растерянной.
— Марина, мне нужно поговорить с вами и вашим мужем наедине. Когда это будет удобно сделать? Это касается здоровья вашего ребёнка.
Она кинула быстрый взгляд на разувающегося пацана и неуверенно произнесла:
— Матвейчик здоров… Так вы из поликлиники? Ваше лицо мне кажется знакомым, но…
— Нет. У меня другая информация. Я в вашем городе проездом и по времени ограничена. Так когда мне прийти?
— Ну, давайте вечером, часов в семь.
— Хорошо, — я начала обуваться.
— Постойте, вы меня прям выбили из равновесия. Может, сейчас поговорим?
— Давайте не при ребёнке, и мужу вашему тоже неплохо было бы услышать все самому.
Да, я позорно сбежала. Может, к вечеру соберусь с мыслями, если к такому вообще можно подготовиться.
Нервная у меня работа. Сама придумала — сама понервничала. Отличный план.
Навещу-ка я лучше своих любимых старичков. Они истерик закатывать точно не станут. Очень воспитанные и добрые люди.
Чета Ивановых жила за городом в небольшом симпатичном доме. Заходя в такой, ощущаешь его тепло и уют, настоящий семейный очаг, куда всегда хочется возвращаться.
Ивановым было хорошо за шестьдесят, у них было несколько детей, а внуков и вовсе на целую футбольную команду. Но, несмотря на прожитую долгую, полную забот жизнь, они до сих пор любили и берегли друг друга. Это было видно по их взглядам и тёплым улыбкам. Именно их любовь меня сюда и привела.
Дело в том, что у Тамары Сергеевны начала развиваться болезнь Альцгеймера. Образ жизни она вела закрытый, поэтому заметили отклонение, когда было уже поздно. Несмотря на уже начавшееся лечение, она ушла из дома и попала под машину. Сергей Геннадьевич не смог простить себе, что недоглядел за женой, и своими терзаниями свел себя в могилу.
Мою сбивчивую историю Ивановы выслушали совершенно спокойно, более того, не разозлились, не усомнились в моих словах ни разу.
— Я начал подозревать нечто подобное, замечал, что Тамарочка стала рассеянной, забывает некоторые вещи, но я и сам не безгрешен, даже в голову не приходило, что все так плохо. Спасибо вам, милая девушка, за ваш такой нужный талант и за вашу решительность, за то, что пришли. Мы обязательно оба пройдем обследование и начнем лечение. Мы с Томочкой хорошо пожили, детей на ноги поставили, но такой участи никому не пожелаешь.
Женщина сидела понурившись, словно из нее вынули стержень, ее закалки не хватало, чтобы принять удар судьбы. Хорошо, что рядом у нее есть твердое плечо мужа. Она долго молчала, затем тихо произнесла:
— Анна, я вам очень благодарна, но у меня к вам есть просьба: у моей подруги внучка Машенька, красивая, умная девочка. Пару лет назад начала происходить какая-то чертовщина: из девочки утекает жизнь, как вода сквозь пальцы. Посмотрите её пожалуйста?
Такой подставы я не ожидала.
— Ой! Вы понимаете, эти сны, в которых я вижу будущее, хаотичны. Я бы рада помочь всем, но это так не работает. Я вряд ли что-то подскажу вашей девочке, если профессионалы врачи не выявили её болезни.
— Милая, я все понимаю. Это тебя ни к чему не обяжет, ведь можно просто посмотреть? Они живут здесь рядом, много времени не займет.
Отказать я не смогла.
Как же стремно обманывать таких добрых и милых людей. Давать им хоть кроху надежды, не имея на это никаких оснований. С другой стороны, отличная тренировка. Если уж собралась на «Битву экстрасенсов», наверняка придётся столкнуться с подобной ситуацией, когда знания из прошлого мне не помогут и придётся включать на максимум весь свой природный актёрский талант.
На кровати лежало хрупкое, прозрачное создание. И не скажешь, что моя сверстница. Уж я-то мелкая, а эта аж просвечивает. Чистый скелет. Погано-то как… А сколько надежды во взглядах девочки и её родных. Отказаться не представлялось возможным. Натянув дежурную улыбку, попыталась выведать у девочки максимальное количество информации. Отвечала она охотно, даже с интересом.
Маше оказалось семнадцать лет, серьезные проблемы со здоровьем начались примерно два года назад, никаких инцидентов перед этим не было. Мы мило пообщались на общие темы, я провела общие поверхностный терапевтический осмотр, расспросила о её самочувствии. Никаких, даже самых нелепых предположений о характере заболевания у меня не было.
Просмотрела кипу медицинских карт и обследований.
Прорисовали с ней ее страхи, попробовала пару психологических приемов. Здоровый и, как ни странно, счастливый и довольный жизнью ребенок. Нонсенс! Так не бывает.
Ситуация меня, честно, озадачила. Помочь хотелось до ломоты в кулаках. Но, увы.
***
В отель я вернулась в растрепанных чувствах. Наскоро перекусив и утихомирив разбушевавшуюся совесть, продолжила свой рейд.
К семи я вернулась в квартиру Матвея. Родители были на взводе. А для меня на этот раз ситуация мальчика выглядела несколько иначе. Ему ещё можно помочь! О чём я и рассказала родителям.
Реакция, как я и ожидала, последовала бурная. Узнала о себе много нового, хотя, похоже, пора начинать к этому привыкать. Не знаю, как отец ребёнка, настроен он был крайне негативно, видимо, жена, оставленная мной в раздрае, за день его так надергала, что на меня он излил все накопившееся негодование под остаток.
Мать Матвея, как мне показалось, крепко задумалась. В любом случае я им подробно расписала, где и у кого пройти обследование, написала диагноз, схему лечения. При необходимости операции перечислила несколько светил медицины, которые в состоянии им помочь.
Уже под конец, когда я устала слушать вопли папаши, встала и хотела уйти, женщина сунула мне в руку клочок бумаги с номером телефона. Раз уж я здесь буду до конца недели, позвоню, притушу свою совесть. Здесь все от себя зависящее сделала.
А вот ситуация с девочкой Машей не давала покоя. Такое близкое мне, и такое чуждое в этом счастливом мире горькое чувство обреченности и безнадеги. Хуже нет, когда болеют дети.