И наступило утро… "Заговорщики", зевая, по очереди подтягивались к условленному месту. Благодаря тому, что у Петьки был старый дедовский фотоаппарат и хранился он в кожаном футляре, ребята смогли привязать несколько шаров за верхнюю его часть и несколько – за нижнюю. Это было нужно для того, чтобы уметь направлять фотоаппарат в разные стороны – вправо, влево вверх и вниз. Вскоре летающий аппарат был готов к взлету. Не хватало только Мишки с его приспособлением.
– Ух, ты! Чуть не проспал! – выпалил, задыхаясь, Мишка.
– Ну что, принес?
– Принес!
Он достал из-за пазухи длинный тонкий шланг. На одной его стороне был небольшой набалдашник, который Мишка ловко прикрутил к кнопке фотоаппарата. Внутри шланга находился тоненький тросик. Все устройство напоминало длинный-предлинный шприц. При надавливании поршня, который торчал с другой стороны шланга, осуществлялось нажатие на кнопку фотоаппарата.
– Это отец придумал. Пришлось соврать, что мы будем фотографировать нарушителей дисциплины на улице.
– Эта ложь – во имя правды, – поддержал друга Петька Правдин.
– Хватит митинговать. Пора начинать! – строго цыкнула на них Даша. – И так много времени потеряли.
Ребята нашли место у забора подальше от въездных ворот. Шепотом скомандовали:
– Три, два, один – пуск…
Воздушные шары медленно понесли фотоаппарат вверх. Набрав нужную высоту, фотоаппарат начал съемку. С помощью веревок ребята вращали аппарат в разные стороны, а Мишка с усердием нажимал на поршень тросика. Дети страшно волновались: а вдруг их кто-нибудь застукает на месте "преступления"? От того, что все время приходилось задирать голову вверх, затекала шея, и ребята со временем разделились на две команды. Сначала Даша и Петька "рулили" фотоаппаратом в воздухе, а Маша и Васька стояли "на карауле". Затем пары менялись. На все про все ушло пятнадцать минут. Пленка в тридцать шесть кадров была отснята, фотоаппарат находился в руках у Петьки. Вся компания с ликованием неслась к своей девятиэтажке. На часах было 7.30. Ближайший пункт, где можно было проявить пленку, открывался только в 10.00, а уроки начнутся уже через час. Но это не смущало детей. У них ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ!
Ребята пришли в школу в радостном расположении духа. Их поведение не понравилось Ненавидикову, который все время наблюдал за ними в видеомонитор.
– Что они задумали? – мучался он. Уши-липучки молчали…
А молчали они потому, что совсем недавно поселились в кармане Васькиного пиджака. Зная, что Ваську легко спровоцировать на ссору, Борька с утра пораньше отправил в раздевалку Козявкина. Увидев Ваську, Козявкин начал корчить ему противные рожи и это сработало безотказно. Васька взвинтился и уже ничего не замечал вокруг. В момент потасовки Козявкина и Табуреткина, Злобин поднес руку с ушами-шпионами к наружному карману Васькиного пиджака, и уши-липучки сами поползли внутрь, как намагниченные.
А еще липучки молчали потому, что добрынинская пятерка решила не разговаривать на тему высокого забора в течение учебного дня. А раз дети молчат – значит, и слушать нечего…
Еле дождавшись окончания уроков, наша дружная команда побежала проявлять пленку и печатать фотографии. Через три часа снимки были готовы.
Большинство кадров не получилось, но то, что дети увидели на удачных снимках, поразило их. За забором действительно расположилась большая строительная площадка. По всей видимости, строилось что-то необычное, потому что фундамент будущего "строилища" был круглой формы. В кузовах машин находился песок, цемент, кирпич и прочий строительный материал. Но что-то непривычное было в самих строителях. Отобрав два снимка, где были видны лица рабочих, ребята попросили их увеличить, насколько это было возможно и ахнули: на снимках хорошо было видно, что рты строителей были зашиты толстыми черными нитками! Ребята были поражены.
– Вот это да!
– Кто это их так, бедняжек?
– Зачем им зашили рты?
– Наверно, они должны молчать…
Даша сказала:
– Это работа не нашего директора. Ненавидиков лишь выполняет чье-то задание и держит под контролем школу и эту стройку, которая пока остается для нас загадкой. Но если вспомнить о том, что некоторые ученики посещают "дурацкие" дисциплины, напрашивается вывод: кому-то это очень нужно. И этот Кто-то старается всеми силами воспитать как можно больше ябед, жуликов, нытиков и так далее. И именно поэтому в "элитные" классы отобраны бывшие хулиганы и двоечники. Интересно, зачем это Ему нужно?
– И интересно, что изучают на своих "дурацких" уроках, Борька Злобин и иже с ним?
– А почему "1-Д" всем классом находятся в "дураках"?
– И кто заставляет их все время носить разноцветные очки?
– Да и зачем – ведь не "очкарики" же они все!
– Да, все это неспроста. Надо будет обязательно разведать.
– Ребята! – воскликнула Даша. – У нас ведь есть теперь доказательства, что мы правы и что директора нужно убрать не только из нашей школы, но и вообще к детям подпускать нельзя. Пойдемте к нашему отцу и все ему покажем.
Разумеется, весь этот разговор слышал Ненавидиков с помощью ушей-шпионов. Ребята ведь не догадывались об их существовании и говорили друг с другом открыто. Директор тут же спустился вниз, сел в автомобиль и вскоре находился в часовой мастерской. Детей еще не было. Он их опередил.
Ненавидиков извинился за то, что отвлекает Андрея от работы, и сочинил следующую историю.
– Я очень люблю ваших детей, господин Добряков. Они учатся неплохо, педагоги хвалят их, особенно Дашу, но… Поведение девочек оставляет желать лучшего. Например, сегодня… Они с друзьями принесли в школу фотоаппарат, во время уроков и на переменах снимали на пленку недовольные выражения лиц своих учителей. Насколько я осведомлен, они уже сделали фотографии и собираются вывесить их завтра в школьной стенгазете с заголовком "Их разыскивает милиция". Я понимаю, что это детская шалость, но, извините, это переходит всякие границы.
Не успел Антон что-либо сказать в оправдание, как в мастерскую ворвалась дружная "пятерка". Увидев там Ненавидикова, дети обомлели.
– Что он тут делает? – промелькнуло у них в голове.
– Это что еще за выходки? – сердито закричал Антон на всю компашку. – Я вам дам стенгазету!
Ребята, ничего не понимая, хлопали глазами. Какая стенгазета? О чем он говорит?
– Ах, вы не понимаете! Где фотографии и пленка?
Даша молча подала отцу пакет.
– Посмотри! – дети гипнотизировали взглядом Добрякова.
Антон был настолько зол, что, если бы в этот момент кто-нибудь из детей попытался что-то сказать, он бы всех просто выгнал. Ненавидиков воспользовался бешенством Добрякова, перехватил пакет и успокаивающе сказал:
– Ну что Вы, Антон. Это не педагогично! Хорошо то, что хорошо кончается. Ребята сами поняли свою вину. Я уверен, что они тоже считают, что были неправы. Не так ли, дети?
Он просверлил глазами каждого, забрав свою добычу, повернулся на каблуках и, весело насвистывая себе под нос, вышел из мастерской.
Ребята стояли молча…
– Если вы собираетесь оправдываться, то мне басни не нужны, – сердито заявил Добряков. Он никогда не ожидал от своих девчонок, что они могут его так подставить, и чувствовал себя последним идиотом.
Столько усилий – и напрасно! Но как Ненавидиков узнал о фотографиях? Ребята дружили вместе с детского сада. Их поведение и чувства были проверены годами. О том, что среди них работает предатель, им даже не приходило в голову.
Друзья решили не сдаваться. Нужно было решить главную задачу: КТО стоит за Ненавидиковым, и ЧТО ему надо от учеников школы No 27?