- Я слышала. Ты ранен. - Она собиралась ранить его еще больнее.
- Ногу подвернул во время бегства. О, дорогая моя! Я был у тебя дома...
- Повязка на голове, потому что подвернул ногу?
- Так, царапина. Стрела... ты же знаешь, у меня шкура что броня. Она и отскочила. Если бы у нас только были хорошие доспехи и оружие, все повернулось бы совсем по-другому! Пошли, дорогая моя, времени у нас в обрез.
- Нет, - ответила она.
Он немного отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо.
- Нет? Ты что... нет? Нас ждет корабль. Капитан - старый друг... Он обещал мне подождать еще час, и час этот почти уже прошел. Там, в порту, такое творится... Быстрее!
- Нет. - Он сделал попытку увести ее силой, и она вырвалась, натянув плащ. - Милый, я понимаю, как тебе больно, но я не могу идти.
Люди кричали. Каким-то смятенным краешком сознания она воспринимала происходящее. Орда наступает. Вандок со своим войском входит в город. Никаких условий...
Толпа повалила прочь из базилики, обтекая ее с обеих сторон. Перед глазами мелькали искаженные паникой лица, слезы. Слышались крики. Но видела она лишь боль и смятение в глазах Волнореза. Он нагнулся за посохом, потом снова попытался увести ее, и она вырвалась из его рук. Хорошо еще эта его лодыжка! Будь у него свободны обе руки, он просто унес бы ее с собой.
Он закричал на нее. Она попятилась, на глаза навернулись слезы. Она пыталась объяснить, что любит его. Он продолжал бубнить что-то про ждущий корабль. Объяснить ему было невозможно. Она пыталась заставить его уйти, снова и снова повторяя, что не пойдет с ним.
В конце концов Волнорез потерял терпение. Судя по всему, нога причиняла ему больше страданий, чем он хотел показать, и кровь на повязке... не похоже, что это всего лишь царапина. Он нашел им корабль, спасение, он нашел ее, а она отвергала его... Еще бы ему не потерять терпение.
Когда слезы перестали застилать глаза, она стояла в зале одна.
Она сбросила плащ на пол и почувствовала себя совсем голой. Хуже, чем голой. Выступив из сандалий, прошла она через базилику к заваленному бумагами столу и дальше, в торец зала, на помост, где стоял раньше трон. Высохшую кровь на этом месте так и не стали смывать.
Она развернула второй сверток и достала цепь. На ней тоже была кровь Гросаля. Она повесила было цепь на шею, но передумала. Так Вандок может просто задушить ее.
С площади донесся какой-то шум. Она повернулась к дверям.
Какое-то движение в тени за колоннами привлекло ее внимание. Приглядевшись, она с удивлением увидела чужеземца, так и стоявшего с узелком у ног.
- Уходи! - крикнула она.
Он не успел ответить, во дворец ворвались варвары.
Вандок оказался моложе, чем она ожидала. Он сидел на своем огромном коне так, словно был частью его, и удивленно смотрел на одинокую фигурку, замершую в ожидании. Его свита - два десятка вооруженных всадников замерла за его спиной. Казалось, прошло столетие, прежде чем кто-то заговорил.
Да, он был моложе, чем она ожидала, но выше и крепче. Золотая цепь, наискось пересекавшая грудь, обозначала его царский сан, но и без нее совершенно ясно, кто здесь главный. Если не считать цепи и стягивавшей длинные волосы ленты, на нем были только кожаные штаны кочевника. Усы его были пышными, подбородок зарос золотистой щетиной. Он казался ужасно массивным, словно был вырезан из дуба. Меч и лук с колчаном приторочены к седлу.
- Говорят, он хуже всех в роду, - говорил ей отец. - Но этого можно было ожидать. Говорят, он ужасно похож на самого Ханнаила.
Утрозвезд рассчитывал на полгода подготовки. Вандок оставил ему меньше месяца. Он вышел абсолютным победителем в кровавой смуте, неизбежно следовавшей за смертью каждого царя варваров, перешагнув через четверых старших братьев. Словно смерч пронесся он по степям, собирая войско, и перешел перевалы еще до первого снега. Не прошло и месяца со дня смерти его отца, как он ворвался в Междуморье, почти как его прадед пятьдесят лет назад.
Огонь вспыхнул в его светлых глазах, когда он увидел потемневшую цепь в руках у женщины и кровавые пятна на полу у ее ног. Он должен был понимать, чья это кровь. Возможно, он понимал, и кто она такая. Она подавила желание схватиться за рукоять стилета. Он должен подойти к ней. Он просто обязан! На глазах у всех этих его людей - он должен!
Но Вандок не подошел.
Он подал знак. Четверо воинов спрыгнули с седел и бросились к ней. Стальные руки стиснули ее с такой силой, что она вскрикнула. Один из них отобрал у нее цепь и отнес ее царю. Тот долго рассматривал цепь, наконец кивнул и надел на себя. Помедлив еще немного, он спешился, остальные последовали его примеру.
Но и тогда не подошел он к Белорозе.
Он отдавал приказы, не двигаясь с места. Голос его был негромок и спокоен, и он подкреплял свои слова жестами. Варвары рассыпались по зданию, разглядывая бумаги на столе, отводя лошадей с прохода.
Белороза беспомощно стояла, удерживаемая тремя дюжими воинами. Странно, но кинжала они до сих пор не обнаружили. Они держали ее за запястья - так крепко, что у нее затекли кисти - и за плечи. Сапогами они придавили ее босые ноги к полу. Чьи-то пальцы вцепились ей в волосы и запрокинули голову. Но никто не нашел еще нож.
Она поняла, что не обошлось без предательства. Новые и новые воины-варвары вводили в зал пленных: Чистохрабра, Высокосила, Верноклятва... Сопротивление предали. И поделом! Сопротивление предало страну, потерпев поражение. Они обещали свободу, а принесли лишь новые страдания.
И наконец Вандок снова обратил на нее внимание. Он направился было к помосту, но остановился в нескольких шагах.
- Имя?
Она попробовала ответить, но во рту пересохло. Ей стали выкручивать руки, она задохнулась от боли и еле выдавила шепотом: "Белороза Верлийская".
- Громче!
Она повторила свое имя.
Вандок улыбнулся:
- Раздеть ее!
Одежды ее были мгновенно сорваны с тела. Стилет лязгнул о пол.
Вандок только рассмеялся. Один из мужчин отшвырнул ногой оружие, другой убрал тряпки. Третий сорвал с шеи цепочку и безжалостно вырвал из ушей серьги. Она подавила крик боли.
Только тогда сам царь шагнул на помост и подошел к ней вплотную хищный зверь, от которого пахло конским потом и дымом, пахло кочевником, который много недель провел в седле. Он презрительно посмотрел на нее сверху вниз - она стояла, обнаженная и беспомощная в руках грубых солдат. Он был очень высок, очень крепок и казался прочным, как дубовая мебель. Она вздрогнула от ненависти, горевшей в его глазах. Знала ли она раньше, что такое настоящая ненависть? Надежда умерла. Мама!
- Ты и впрямь думала, что со мной так легко справиться? - произнес он. - Твой отец убил моего - здесь? На этом месте?
Она кивнула.
Он протянул руку и взялся за левую грудь. Ухмыляясь, сжал он ее так, что она вскрикнула. Потом оглянулся и обвел зал взглядом - толпа скаливших зубы воинов, пленников... Зал заполнялся народом. Зрителей предостаточно.
- Как надлежит поступить с отродьем мятежника? - спросил он.
Зал взревел. Ответ был известен заранее.
- На пол ее! - приказал Вандок. - Прямо сюда, где кровавые пятна! И подведите пленных поближе. Наказание начнется прямо здесь и сейчас - пусть полюбуются.
Он еще раз посмотрел на Белорозу, улыбнулся и расстегнул пояс.
6. ПЕРВЫЙ ПРИГОВОР
- Майне либе дамен унд... геррен, да? Ладно, в общем, надеюсь, что моя история пришлась вам по вкусу.