— Не известно, но вообще почему нет? Вполне разумно.
— Тогда как вы объясните, что камера, в зону видимости которой попала щель между контейнерами, не зафиксировала девушку, когда она, как вы говорите, выпрыгнула?
— Это вопрос не ко мне, — произнес я как можно спокойнее. — Пусть на него отвечают специалисты по видеонаблюдению.
— То есть вы не видели, как она выпрыгнула?
— Я сказал уже: я не заметил, как она выпрыгнула. Вообще, специально за ней не следил.
— Ваша поза была таковой, что если бы девушка задумала выбраться из щели, она бы обязательно задела либо ваше плечо, либо ногу. Потом вы просунули голову в щель, и почти до самого прихода инспектора не меняли позу. Когда снова сели спиной к контейнеру, рядом был инспектор Жень.
— Да, все верно.
— Так каким же образом девушка могла выбраться из щели?
— Я не знаю.
— Но вы уверяете, что она выпрыгнула?
— Я этого не говорил. Я лишь сказал, что…
— Достаточно. Допрос завершен. Вы свободны, мистер Уайт. Мистер Чжоу, распечатайте, пожалуйста, протокол.
Оператор тайп-машины оторвался от сенсоров, вытянул из машины распечатку и передал дознавателю. Тот пробежался глазами по пластику, в паре мест кивнул каким-то мыслям и протянул флекс мне.
— Ознакомьтесь и подпишите ваши показания.
Я бегло пролистал протокол. Очень аккуратно, как в хорошем сценарии, были записаны все произнесенные слова: мои и дознавателя. Даже проставлена длительность пауз между отдельными фразами.
Что-что, а вот аккуратности китайцев учить не надо.
— У меня с собой нет модуля подписи, — сказал я. — И…
— В этом нет необходимости. Просто приложите к листу в любом месте подушечки минимум трех пальцев правой руки. Любых пальцев.
Я ткнул в пластик, и тут же в месте контакта проявился капиллярный рисунок. Надо думать, мой рисунок.
— Пожалуйста, посмотрите документ на просвет, — попросил дознаватель.
Я не понял зачем, но подчинился. Стоило поставить лист между глазами и лампой, как в структуре прозрачного пластика опять что-то изменилось. Спустя пару секунд нарисовалась фотография радужных оболочек двух глаз. Надо думать, моих глаз. Наверняка и сетчатку тоже срисовали.
Вот тебе и допотопный протокол со стенографистом!
— Спасибо за сотрудничество, мистер Уайт. Штраф за нарушения правил дорожного движения по девяти пунктам мы вышлем вашему работодателю, реквизиты у нас есть. Пожалуйста, больше не нарушайте. Полный список мы пришлем вам по электронной почте незамедлительно и абсолютно бесплатно.
Дознаватель убрал флекс в папку для документов, сложил руки перед собой и повторил:
— Вы свободны, мистер Уайт. Всего хорошего.
***
Добраться до Жени можно даже не зная ни слова по-китайски. Даже если бы никто в порте не говорил ни на каком другом языке, кроме местного. Все что нужно — имя.
— Жень? — спросил я у симпатичной секретарши на втором этаже, и девушка расплылась в улыбке, что-то щебеча на своем птичьем диалекте. Довела меня до следующей комнаты, настрекотала с два абзаца за дверь, и прежде чем я успел поблагодарить, упорхнула обратно на рабочее место.
Честное слово, я не успел сосчитать до трех, как дверь открылась и ко мне выбежала другая китаянка. Постарше, чуть более раскосая, но тоже ничего так. Не очень кавайно, но вполне хентайно, как говорит Володька.
Эта уже англоязычная. Ринулась было проводить меня до кабинета господина инспектора лично, но я ограничился просто легендой — как дойти?
Чем бы ответили европейцы? Правильно, легендой бы и ответили. Вежливо и терпеливо объяснили бы как идти, куда поворачивать и сколько раз подниматься по лестнице.
На Тайване все не так.
Англоязычная сотрудница что-то крикнула девушкам-коллегам, и две из них тут же оккупировали простаивающий терминал. Перебивая друг друга и в азарте чиркая пальцами по планшету, взялись за работу.
Через минуту у меня на руках была свежеотпечатанная на цветном флексопринте подробнейшая схема прохода к кабинету инспектора. А снизу — два телефонных номера с федеральным кодом с подписью на русском (!) языке: "Если заблудитесь, звоните! Найдем и доставим по адресу. Анна Чхуэй, Грейс Лю". И анимированный смайлик в виде парочки подмигивающих китаянок.
Черт побери. И как после этого не любить Тайвань?
— Ну у тебя тут и сервис! — улыбнулся я инспектору.
— У Анны телефон на прошлой неделе сменили, — невозмутимо ответил Женя. — Она звонила, просила извиниться за нее, растяпу. Новый номер начинается с цифр 72, а не 71 как у тебя на флексе.
Я открыл рот.
— Не удивляйся и не думай, что мои девчонки так с тобой носятся только потому что ты мой друг, — охладил инспектор и оторвался, наконец, от терминала. — Они натасканы обольщать любого визитера, будь это даже какой-нибудь, прости Небо, японец. Теперь рассказывай, что там хотели федералы.
Я по памяти пересказал допрос. Память у меня, как отметил сам Женя, хорошая, поэтому удалось передать в деталях всю беседу.
— Как я и думал, — покачал головой таможенник. — Теперь делом обязательно заинтересуется "Непсис". Ты крепко попал, мой дорогой друг.
Последние слова я почти не расслышал. Достаточно было, что китаец упомянул имя работодателя. Моего работодателя, и не имя — а скорее название. И то — неофициальное.
Женя заметил мою растерянность, прищурился. И без того узкие глаза китайца сошлись в едва заметные щелочки.
— Ты что-то знаешь о "Непсис", чего не знаю я?
Я молчал. Под страхом исчезновения в тех самых просторах океана мне запрещено упоминать, что я работаю на церковников. Я картинно обвел глазами помещение, потом приложил палец к уху и вопросительно изогнул брови.
— Нет, не слушают, — успокоил таможенник. — И не смотрят. Тут моя епархия, и правила устанавливаю тоже я. И не забудь, ты на Острове, а не на материке. У нас свои законы.
Да, Тайвань как был, так и остается геополитической занозой в заднице КНР. Даже случившийся Армагеддон ничего не исправил. К власти в Поднебесной пришли администраторы и бизнесмены, а не оголтелые шовинисты, поэтому на обособленное положение Тайваня махнули рукой. Все равно 99 % предприятий острова принадлежали китайским компаниям, поэтому что толку лишний раз наводить бурю в стакане?
— В общем, я работаю на Церковь, — признался я.
— О как…, - Женя откинулся на кресле. — Да ты присаживайся, не стой столбом.