зарок, если Салис повторит свою попытку двенадцать раз, то на тринадцатый
ему придется попасть в хитрые сети старшего инспектора. Но самым трудным
было дотерпеть до этого главного момента и не расхохотаться.
— Дежурная группа на выезд, — пробасил громкоговоритель.
Имперские сыщики поднялись с насиженных мест и направились к выходу. Вставая
из-за шахматной доски Монлис почувствовал облегчение.
— Что там? — спросил Салис, остановившись у окошка дежурного.
— Чудак один под поезд прыгнул.
Через тридцать минут «Фаэтон-комета» добрался до места. Ежась от моросящего,
холодного дождя Салис передернул плечами и, подняв воротник кожаного плаща,
застегнул все пуговицы. Встретивший машину лейтенант козырнул и представился:
— Лейтенант Смилос, легион законников на транспорте.
— Имперский сыск, старший инспектор Лоун Салис. Что у вас?
— Фербиец, пятидесяти — пятидесяти пяти лет, прыгнул под имперский экспресс.
Я опросил машинистов и отправил экспресс по назначению.
— Молодец, — согласился Салис.
— Есть два свидетеля, — добавил Смилос. — Фербийка прогуливала собаку,
и молодой фербиец флиртовал с продавщицей билетов.
Станционные часы показывали двадцать семь минут одиннадцатого. Дождик
все моросил. К счастью за Имперским экспрессом в ближайшие пятьдесят минут
расписание было пустым.
Две половинки тела пожилого фербийца лежали на насыпи, чуть выше пояса
разделенные стальной полосой, второй от платформы колеи. Салис вместе
с врачом подходил к телу по шпалам, а Шальшок шел к тому же месту по платформе.
Под навесом на лавочке сидели два свидетеля.
Салис окинул тело и кусок железной дороги всевидящим оком.
— Что скажешь, юноша?
— Вряд ли он хотел свести счеты с жизнью.
Салис выдержал небольшую паузу.
— Допустим. Что об этом говорит?
— Тело лежит на втором пути.
— Ну и что?
— Самоубийца обычно просто закрывает глаза и делает шаг.
— Не всегда. Иногда прыгают с разбегу. Адреналин бьет по мозгам.
— Фербиец в возрасте, достаточно тучный. Чтобы допрыгнуть туда, где лежит
тело, разбег нужен не слабый.
— Так оно и было, — подтвердил Смилос. — Свидетель сказал, что в момент
подхода экспресса самоубийца встал со скамьи и метнулся к краю платформы.
— Я пойду поговорю со свидетелями, — сказал Монлис.
— Ну конечно, — развел руками Салис. — А мне карманы у трупа шмонать.
Инспектор присел на корточки, равнодушно посмотрел на кишки, разбросанные
по гравию, и запустил руку в карман намокшего под дождем балахона. Карман
был пуст.
Монлис неспешно прошел по предполагаемой траектории движения самоубийцы
от края платформы и до скамейки. Одиннадцать шагов до навеса, плюс четыре
до скамейки. Рядом со скамейкой стоял молодой Фербиец. Спокоен, как будто
был свидетелем заурядной автомобильной аварии, а не самоубийства. На скамейке
сидела дама с собачкой. Собачкой был трехлетний сенбернар. Огромное лохматое
животное завезенное с Земли.