десятки. Нам поручено более детально изучить все подобные эпизоды. Возможно,
этому найдется какое-то объяснение.
— Какое тут может быть объяснение, — сказала Ингала и тяжело вздохнула.
— Всю жизнь вместе прожили, а теперь вот… все что осталось.
Она показала глазами на фотографии на столе.
— Все что осталось… Хорошо хоть это есть. Здесь — вся жизнь. Вся судьба.
— Расскажите пожалуйста поподробней, что произошло в тот вечер, когда
вашь муж ушел из дома.
Ингала оперлась о стол локтями, положив руки перед собой сплела пальцы
в замок и с силой сдавила их. Несколько секунд она сидела молча, опустив
глаза.
— Мы были на даче. Альтак ремонтировал швейную машинку, смотрел телевизор.
В девять вечера я принесла ему миску похлебку.
— Девять часов… Вы точно запомнили время? — спросил Монлис.
— Да, — ответила Ингала. — Было почти девять. По телевизору как раз рекламу
показывали перед программой новостей.
Ингала немного улыбнулась своим воспоминаниям. В краешках ее глаз появились
маленькие слезинки. Они быстро увеличились и скользнули вниз по серебряной
щеке. Улыбка постепенно перетекала в гримасу боли.
— Альтак съел пару ложек и вдруг замер. Я смотрела на него и не понимала
что случилось, а он положил ложку в тарелку, встал из-за стола, и вышел
из комнаты. Даже плащ не взял. Я спросила ты куда? — он ответил я скоро.
И все. До сегодняшнего дня я про него ничего не знала.
— Когда это случилось? — спросил Салис.
— Две недели назад, — Ингала шмыгнула носом. — День в день. Ума не приложу,
что могло случиться?… Чтобы ужинать и вот так, ни с того ни с сего, подняться
и уйти.
— Какое у него в тот вечер было настроение? — спросил Монлис.
— Как всегда, хорошее. Альтак вообще оптимист был.
— А вредные привычки у него были?
— Он курил. Но год назад бросил.
— Сам?
— Нет. В каком-то центре при христианской миссии лечился.
— А после лечения в его настроении вы не заметили никаких изменений?
— спросил Салис.
— Нет. А почему вы спросили?
— Бросить курить непросто. В редких случаях отвыкание проходит без последствий.
Бывшие курильщики, например, часто начинают прибавлять в весе.
— Нет, — вздохнула Ингала, — не заметила.
Ингала еще двадцать минут рассказывала о последнем годе жизни мужа, о
его знакомых, привычках. Имперские сыщики тщетно пытались найти зацепку.
Единственное, что объединяло Альтака с остальными жертвами — лечение при
христианской миссии.
— Спасибо что поговорили с нами, — сказал Лоун. — Извините что побеспокоили.
— Примите наши соболезнования, — сказал Монлис.
Имперские сыщики вышли из комнаты, а Ингала продолжила медленно перебирать
фотографии, останавливаясь на каждом снимке, маленьком кусочке своей жизни.
— Твари! — сквозь зубы процедил Шальшок, когда они вышли из подъезда.
— Я им устрою культурный обмен.