программы социальной защиты. Немногие страны могут похвастаться подобным.
И вы, господин Шальшок, очень удачно коснулись темы Бога. В общем-то,
мы вас для этого и пригласили. Господин Салис, наши просветительские и
миссионерские центры, жалуются на давление с вашей стороны. Мы выяснили,
никакого распоряжения со стороны официальных властей на этот счет не поступало.
То есть вы действуете от себя лично. Нам очень не хочется сразу принимать
какие-либо меры, например, выражать ноту протеста МИДу, подавать в суд.
Мы, американцы, предпочитаем сначала обсудить создавшуюся проблему, попытаться
найти пути, так сказать мирного урегулирования. Может вы скажете, что
именно послужило причиной ваших недоброжелательных действий?
— Попытка проверки деятельности и пресечение тоталитарных сект вы называете
недоброжелательным отношением к Америке? — спросил Салис. — Это так сказать
ваша свобода личности в действии? Мне кажется вы забываете, что это империя
Фербиса, а не Америка. Фербис моя страна. Больше того, Фербис моя планета.
И я сделаю все, что сочту нужным для безопасности граждан империи.
— Это можно только приветствовать, — сказал посол. — Вы настоящий патриот.
Нам лишь хотелось бы, чтобы ваши действия не выходили за рамки существующих
законов.
— По-моему, — улыбнулся Салис, — вы пытаетесь вмешиваться во внутренние
дела Империи.
— Боюсь, вы меня превратно поняли, — ответил посол.
— Да, — Шальшок, как будто что-то вспомнил, — давно хотел спросить… Я
слышал при конгрессе США с двадцатого века работает комиссия, которая
следит за тем, как существуют на территории других стран, а теперь и на
другой планете общественные и религиозные объединения вышедшие из Америки.
И если страна пытается мешать их деятельности конгресс рекомендует правительству
принять меры. Вплоть до экономических санкций. Это правда?
— Правда, — сказал посол.
Монлис заметил, что дипломаты хотели сказать что-то еще, но не сказали.
Как будто разговор пошел по незапланированной схеме, и некоторые домашние
заготовки оказались ненужными.
— Ну что же, господа, — вдруг сказал посол. — Был рад нашей встрече.
Всегда приятно побеседовать с умными и образованными собеседниками. Политики
политиками, а народная дипломатия тоже значит очень много. Надеюсь, что
смог ответить хотя бы на некоторые вопросы относительно Америки и изменить
ваше мнение о ней в лучшею сторону. Хотя бы на немного.
— Нам тоже было приятно побеседовать, — сказал Салис. — Получить информацию
всегда лучше из первых рук, нежели из газет.
— Я рад вашим выводам. Кстати. Скоро группа имперских сыщиков, судей
и просто рядовых законников полетят на пол года в на Землю, в Соединенные
Штаты, а группа американских полицейских приедет в Империю. У вас есть
чему поучиться. Вы хороший сыщик, господин Салис. Про вас уже начинают
рассказывать легенды. Думаю, однажды вы займете высокий пост. Я постараюсь,
чтобы вас с господином Шальшоком включили в программу обмена. Поживете
в Америке, поближе узнаете ее быт, нравы. Пообщаетесь с людьми.
— Возможно, вам настолько понравится Америка, что решите переехать, —
улыбнулся секретарь Джеферс. — У нас для всех работа найдется. Кто хочет зарабатывать на хлеб, в Америке не спит на улице.
— Бочка варенья, корзина печения?… — то ли спросил, то ли пробубнил себе
под нос Салис.