их запугать, но… из этого тоже ничего не получится.
— Я не думаю, что их расклад лучше, но в остальном, я с тобой согласен,
— сказал Уорен и тоже сделал глоток. — К тому же я не могу фигурировать
в этом проекте, больше чем сделал это сегодня.
— Не беспокойтесь сэр, все будет в порядке. Машина запущена уже давно.
Все отлажено, все работает.
— Когда вы планируете начать активную фазу?
— От двух недель до месяца.
Посол в один глоток допил виски, грузно поднялся из кресла и расправил плечи.
— Господи, до чего же было хорошо на островах, — сказал Бил Уоррен. —
Почти как на Гавайях… Спокойной ночи Майк.
— Спокойной ночи, господин Уоррен, — ответил Майк.
Посол ушел, а первый секретарь посольства поставил в проигрыватель старенький
винил Чайковского, подлил в свой стакан виски и вернулся в кресло у камина.
Как же хорошо вот так после тяжелого дня откинуться в кресле, со стаканчиком,
и ни о чем не думать. Просто сидеть и слушать музыку. Но ни о чем не думать
у Майка не получилось. Скоро проект войдет в заключительную фазу. Тогда
начнется настоящая работа. А вот чем все закончится Майк не знал. Несколько
раз по заданию правительства он участвовал в сомнительных мероприятиях.
Страна не афишировала свою принадлежность к этим акциям, но, тем не менее,
в случае провала, нашла бы способ помочь своему агенту. Всегда находила.
Сейчас же все обстояло совсем иначе. Из тех, кто мог выручить в случае
необходимости, помочь могли лишь два сенатора, один генерал и еще девять
человек, не имеющих к официальным властям никакого отношения. И если проект
провалится… Майк невольно вздрогнул от этой мысли. Ему было страшно даже
подумать об этом.
В туалетной комнате зашумела вода, дверь открылась и в трусах, майке и
шлепанцах из нее вышел Салис. Он вымыл руки, закрыл дверь, выключил свет,
сложил вчетверо газету и, программой вверх, положил ее рядом с видеоэкраном.
Скинув шлепанцы инспектор заполз под легкое летнее одеяло. Нажав на пульте
кнопку, он отложил его на тумбочку, стоящую возле кровати и устроился
поудобнее. Через секунду экран вспыхнул. Салис не сразу понял, о чем рассказывает
молодой журналист миллионам телезрителей Альверона, так как смотрел репортаж
не с начала. Наконец он уловил смысл и спустя еще одно мгновение просто
выпрыгнул из-под одеяла.
Десять минут назад, на ночной станции подземки тридцатилетний фербиец
пытался покончить жизнь самоубийством. По счастливой случайности рядом
с ним на платформе стояли четверо ребят, они ехали с тренировки по науварской
борьбе. Один из спортсменов обратил внимание, как к краю платформы быстро
пошел фербиец, до этого мирно стоявший возле стены. Спортсмен отдернул
самоубийцу за воротник, когда тот уже начал делать последний шаг над краем
платформы. Вместе с приятелями он скрутил его и дождался, пока не пришли
законники. Сейчас же неудачливого самоубийцу заперли в изоляторе дежурного
поста транспортных законников.
Меньше чем за тридцать секунд Салис оделся и на ходу застегивая ворот
балахона выскочил в коридор. Инспектор уже вышел из квартиры и закрывал
дверь, когда затрезвонил телефон. Салис на мгновение замер в растерянности,
— вернуться или нет, — и решив что ничего важнее выжившего самоубийцы
быть не может, захлопнул дверь.