помощь, я всегда рад. Тем более что немного в курсе дела.
— Обязательно, — сказал Салис и пожал протянутую руку Хейлока.
После рукопожатия Хейлок ушел, а Салис остался стоять возле окна. К нему
подошел Монлис.
— Красиво ты завернул.
— А если бы не красиво, то не видать нам этого дела как своих ушей.
— Думаешь, справимся?
— А вы что, господин инспектор, боитесь трудностей?
— Нет, но…
— И я нет. Меня они даже наоборот, только бодрят, — сказал Салис, — когда
не бесят.
— Я слышал об этом. Мне рассказывали, когда я только начинал с тобой
работать.
— Что тебе рассказывали?
— Что если Салис что-то хочет узнать, то лучше ему это рассказать сразу.
Иначе он сам все узнает.
— Точно. А для начала я хочу знать, почему не сработала сигнализация
на заводе. Давай-ка дуй в имперскую охрану и привези мне копии всех личных
дел на тех сотрудников, которые в ту ночь дежурили на «Бастионе».
Шальшок еще не успел скрыться за поворотом, как Салиса окликнул Шайер.
— Лоун. Подойди пожалуйста.
— Слушаю господин полковник.
— У тебя сию минуту срочные дела есть?
— Нет, — насторожился Салис.
— Выручай. Студент имперской академии на глазах у приятелей выпил залпом
бутылку уксуса. Ну и умер естественно. Ничего сложного в деле не будет,
любовная драма, — поспешил добавить Шайер. — Вчера он поссорился со своей
подружкой и за час до самоубийства пытался помириться.
— Так я-то здесь причем?
— Ректор звонил, говорит уже час прошел, как законникам звонили и никто
до сих пор не приехал. Выручай. Езжай, составь протокол. Там делов на
час. А потом вплотную займешься своим шпионом.
Шайер говорил спокойно, но глаза его смеялись. Особенно когда он сказал
про шпиона. Они просто хохотали. Салис сразу понял, для чего полковник
просит его это сделать. Сначала один самоубийца, затем другой, третий.
— А почему не Хейлок? Ему как раз заняться нечем.
— Он сейчас подключится к делу об убийстве сенатора. Сам знаешь из сената
каждый день звонят.
— Хорошо, я съезжу, — помолчав невесело сказал Салис.
— Спасибо, выручил. На таких как ты весь сыск держится.
Салису стоило больших трудов, чтобы не ответить. Но у него это получилось.
Полковник ушел, а инспектор поехал на место смерти влюбленного студента.
Перед академией, словно пчелиный рой, гудели студенты, на все голоса обсуждая
случившееся два с половиной часа назад несчастье. Краем уха Салис отметил,
что мнение студентов едино: Ракалос не мог этого сделать. Как понял инспектор,
Ракалос и был самоубийцей.
У дверей академии инспектора встретил возбужденный ректор и долго пыхтел,
что это безобразие. Мало того, что законники полтора часа не ехала, так
еще и врачи не сильно спешили. Салиса провели на второй этаж в медпункт.