начнут бить на улице, потому что они во всем виноваты. В импеской безопасности,
в департаменте законников, в генералитете армии все большей популярностью
пользуются идеи национального самосознания. Правда чаще всего это носит
оттенок примитивного национализма, особенно среди простого народа. Ситуация
почти взрывоопасна. Один самодеятельный бросок ваших мотострелков, при
захвате Тарлукиса говорит о многом.
— А красиво мы вас отымели, — улыбнулся Темный. — Что? Не ожидали такого
от технически отсталой Империи?
— А чему, собственно, вы так радуетесь? — спросил Ремингтон.
— Сами же сказали, национальное самосознание. Вот мои корни и дают о
себе знать.
— Запомните, — сказал Ремингтон. — Любые большие перемены способны поставить
крест на нашем проекте.
— Господа. Мы снова увлеклись и ушли в сторону, — вмешался первый секретарь
посольства. — Есть какие-нибудь соображения по поводу двух имперских сыщиков?
— Есть два варианта, — сказал Ремингтон. — Или они обо всем догадались,
что представляется маловероятным, или они просто хотели поговорит с врачами
о их психическом состоянии самоубийц.
— С какими врачами? — спросил Хорек.
— Почти все экстрасенсы, — пояснил Ремингтон, — имеют государственный
диплом психиатра или же свидетельство психотерапевта. И то и другое подразумевает
некоторые познания в области человеческой психики. Реальнее всего, что
Шальшок просто хотел расспросить врача о пациенте.
— Ну что же. Наверное, так оно и есть, — сказал первый секретарь посольства.
— Я говорил с проповедником. Кандидат найден, — сказал Джордж. — На следующей
неделе можно провести первый серьезный опыт. Поэтому будьте готовы. А
имперских сыщиков пока что оставим в покое.
— Я бы на вашем месте последил за ними, — посоветовал Темный.
— Мы несколько раз пытались. Они всегда обнаруживали хвост. Мы сняли
наблюдение, чтобы не наводить их на ненужные мысли. Но я думаю, мы сумеем
найти занятие для сыщиков, чтобы они не совали свой нос, куда не следует.
Разговор в посольстве продолжался до поздней ночи. Дальше обсуждались
конкретные детали предстоящего эксперимента. Все участники проекта ждали
от него очень многого.
Когда кортеж Темного выехал за ворота посольства, секретарь Джеферс спросил
Ремингтона:
— Зачем вы так сильно его разозлили? Я же видел, вы это сделали намеренно.
— Знаете, друг мой, — ответил Ремингтон, — иногда бывает полезно показать
возбужденность в споре. Это дает оппоненту воспринимать вас глупее, чем
вы на самом деле. А если противник вас недооценивает, этот минус скорее
ему, а не вам. Просто я не хочу, чтобы наш фербийский друг задавался ненужными
вопросами. Для него мы обычные коммерсанты, без чести и совести. И он
является равноправным совладельцем компании, которая в будущим наводнит
Фербис первоклассными машинами убийства. Никто не сможет спать спокойно.
А мы за свои услуги будем получать хорошие комиссионные. И отдавать компаньону
третью часть. О наших истинных планах ему знать незачем. Он всего лишь
статист.
— Вы как всегда правы, — сказал Джеферс. — Представляю, что почувствовал
Темный, когда первый раз подсчитал предполагаемую прибыль от участия в