— Закрой дверь, — улыбнулся Монлис.
Энрике помедлил с минуту, хлопнул дверью и повернулся к Салису.
— Я вообще здесь сижу, только потому, что это твоя машина.
— Когда ты последний раз был в Альвероне? — спокойно повторил свой вопрос
Салис.
Пескара молчал.
— Весной ты продавал взрыватели. Меня интересует кто покупатель.
— Ты что, инспектор?.. Долго думал перед тем, как спросить?
Салис выдержал небольшую паузу, глядя Энрике в глаза.
— Весной ты продал партию взрывателей. У меня есть четыре кандидата на
роль покупателя. Если ты не скажешь, кому продал или ошибешься в фамилии,
я тебя арестую. Ведь ты же в розыске.
— В этом деле замешаны большие люди, инспектор, — сказал Пескара. — Ты
даже не представляешь, в какие проблемы вляпался.
— Все знают, что я ищу продавца, — продолжил Салис. — Ты сам сказал,
что люди замешаны серьезные. И как ты думаешь, о чем подумают эти люди,
когда я отвезу тебя в тюрьму? Могу поспорить, что ты повесишься в камере.
Если расскажешь — я тебя отпущу.
— Дай слово, — потребовал Пескара.
— Даю слово.
— Значит так, — начал Пескара. — Взрыватели я продавал не весной, а в
начале февраля. Продал я их Шустряку, царствие ему небесное.
— Может потому и Шустряку, что царствие ему небесное? — ласково спросил
Шальшок.
Пескара снова вздрогнул и обернулся, посмотрел на Монлиса, хмыкнул, перевел
взгляд на Салиса.
— Я не виноват, что он оттопырился. Говорят вы ему и помогли…
Имперские сыщики молчали.
— Вартонус, слышал про такого? — спросил Пескара.
— Приходилось.
— Он из имперской безопасности. Я иногда продавал ему… то, се… так, по
мелочи. Как говорится для личных нужд. В тот раз он приехал вместе с Шустряком
и еще одним землянином. Я его раньше не видел.
— Посмотри, не этот? — спросил Монлис, показывая фотографию Бриско.
Пескара обернулся и взглянул на фотографию.
— Он.
Салис задумался. Пескара терпеливо ждал.
— Свободен, — скомандовал Салис.
— Ты дал слово, — напомнил Энрике, подняв указательный, палец и открыл
дверцу. — Слово, — повторил он стоя на асфальте.
— У тебя есть сутки, — сказал Салис. — Через тридцать часов я заявляю,
что видел тебя на Адмиралтейской и выезд из Альверона для тебя будет закрыт.
— Чао-о-о! Э-эх-х-х-х… Милашка… — мечтательно выдохнул Монлис. Энрике
посмотрел на Монлиса и сплюнул на асфальт.
Имперские сыщики взглядом проводили испанца до дверей бара. Как только
торговец оружием скрылся из вида, Салис завел машину и тронулся с места.
— Как ты его вывел на улицу? — спросил Лоун.
— Я его поцеловал.
Старинные настенные механические часы приглушенно пробили четверть первого