человеком и предвидел, во что могут вылиться подобные опыты. В этой игре
принимали участие не просто негодяи. Здесь чувствовалась организация.
Тайная или государственная… А почему бы и нет? Если страны поставили себе
на службу смертоносные бактерии, почему им не воспользоваться технологией
подмены личности? А бороться с государством практически невозможно. Шнайдер
решил, что принесет гораздо больше пользы, если не погибнет мучеником
за правду, а будет спасать тех, кого еще можно спасти. С годами технология
подмены личности совершенствовалась и становилась все более изощренней.
Но Шнайдер не опускал рук.
День за днем, год за годом Шнайдер изучал полученную разным каналам информацию.
Он находил людей подвергшихся зомбированию и пытался им помочь. Вход,
как правило, там же где и выход. Тем же ключом, которым пользовались при
закладке программы в подсознание человека Шнайдеру иногда удавалось снимать
программу. Его пациентам приходилось еще очень долго лечиться, но не это
было главным. Главное что они оставались людьми. Людьми, а не куклами
на веревочках. Самостоятельно мыслящими субстанциями.
На Фербисе Шнайдер поселился в далеком городе Катрос и занялся тем же
самым, чем занимался на Земле.
Вот и на этот раз он недолго раздумывал ехать ему в Альверон или нет.
Единственное что его беспокоило, так это то время, которое уйдет на перелет
из Катроса в Альверон. В его работе время очень часто значило много, если
не все. У трапа самолета Шнайдера встретил лимузин и три телохранителя.
Шнайдер не сразу мог привыкнуть, что его теперь кто-то охраняет.
С юношей из Альверона все обстояло гораздо хуже. Здесь применялась новая
методика кодирования и Шнайдер никак не мог разобраться. Ему даже показалось,
что как и в компьютерной программе в этом случае кто-то поставил защиту
от взлома…
Дверь открылась, Шнайдер вышел из детской комнаты, Молчун поставил на
подоконник полупустую бутылку и обернулся.
— Я никогда не сталкивался с подобным… — Шнайдер запнулся, пытаясь найти
более точное слово, теряясь в фербийских определениях, — методом или технологией…
Шансы у нас есть, но очень маленькие. Обещаю лишь, что сделаю все, что
в моих силах. Я не отступлюсь, пока останется хоть какая-то надежда.
Шнайдер замолчал. Молчун чувствовал, как жизнь уходит из него.
— Я мог бы пообещать вам много денег, и заплатить обещанное, — сказал
Тайлон, — но чувствую, что деньги здесь не помогут. Я мог бы пообещать
убить вас, если вы не поможете сыну, но смерть как я вижу вас уже давно
не пугает. Как мне помочь моему ребенку? Чем помочь вам? Что мне сделать?
Сначала умерла его мать. Стреляли в меня, а попали в нее. Теперь у меня
пытаются отнять сына. Что мне сделать?! — Крикнул Молчун.
— Набраться сил и ждать, — ответил Шнайдер. — Поверьте мне. Я много раз сталкивался с такого рода трагедиями, и все что оставалось близким — это
ждать. А денег вы мне должны, только за билет на самолет.
— Деньги тлен… Рубашка тряпка… — медленно выговорил Молчун, глядя на
улицу. — Кому понадобилась душа ребенка? Зачем?!
— Самое страшное, что ваш сын для них ничего не значит. Он один из сотен,
на ком ставится опыт. Расходный материал. В статистике это меньше процента.
Так было на Земле. Так будет на Фербисе… Я не знаю, каким будет конец
Света, я не могу представить льющуюся с небес горящую серу, но то к чему
ведут эти эксперименты… Фербийцы и земляне просто не успеют осознать,