так сильно приспичило, а потому что ему это кто-то приказал и он не смог
противиться этому приказу. Каждая клетка Найтилуса чувствовала стыд. Стыд
и унижение. Ему ласково говорили, что он должен будет сейчас делать и
Найтилус делал это, хотя всякий раз ему становилось нестерпимо противно.
Но чувство вины и отвращения с каждым разом слабело. С каждым днем Найтилус
все быстрее забывал о произошедшем. Если случившееся две недели назад
он помнил вполне сносно, то, что было позавчера припоминал уже с трудом.
Железная решетка лязгнула и распахнулась. Найтилус обернулся на звук.
На пороге стоял санитар, что приходил за ним каждый день. Только теперь
он почему-то не улыбался. Скорее его лицо было полностью безразличным
ко всему, нежели выражало какие либо эмоции вообще.
— Выходи, — безразлично сказал санитар и качнул головой в сторону.
Найтилус поднялся с кровати, надел шлепанцы и, закутавшись в халат, вышел
из камеры. Санитар закрыл за пациентом решетку.
— Вперед, — сказал санитар, звякнув связкой ключей.
Найтилус повиновался. Мерно шаркая по кафельной плитке, он шел по ярко
освещенному коридору. Санитар шел следом.
— Направо, — сказал санитар, когда они подошли к двери, ведущей на лестницу.
Поднявшись на третий этаж санитар открыл перед Найтилусом дверь и из-за
нее в ту же секунду вырос второй санитар. Роста он был, как первый, огромного.
Высокие, крепкие ребята одним своим видом вмиг отбивали охоту перечить.
В столовой рассказывали, что один из пациентов пытался уйти из пансионата.
Так его скрутили, надели смирительную рубашку, и на следующий день он
был тише воды ниже травы. Только смотреть он стал всегда прямо перед собой,
куда-то вдаль. Даже когда ел, не опускал головы.
Первый санитар передал второму медицинскую карту пациента и присел на
диванчик, стоящий в двух шагах от двери. Второй санитар принял карту и
взял Найтилуса за руку выше локтя.
— Пошли, — сказал новый конвоир и повел пациента дальше по коридору.
Шли они не долго. Возле четвертой двери в правой стене медбрат остановился
и нажал кнопку звонка. Дверь открылась. Санитар ввел Найтилуса в кабинет,
усадил его на стул возле стола, за которым сидел доктор, молча положил
перед ним на стол карту и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. В
правой стене была еще одна дверь. Ее лишь прикрыли и за ней просматривалась
светлая комната. Найтилус посмотрел на доктора. Раньше он его не видел.
Собственно раньше он и не поднимался на третий этаж. Столовая, душевая,
процедурная… находились на втором.
Из соседней комнаты вышли два санитара и взяли Найтилуса под руки. Они
усадили его в кресло, сильно похожее на стоматологическое. Точно в такое
кресло он садился каждый день. Возможно, именно эта ассоциация в первый
день вызвала у Найтилуса неприятный привкус опасности. Тогда он еще не
понимал, чего именно испугался, просто чувствовал себя очень неуютно.
Санитары ловкими, отработанными до автоматизма, движениями положили руки
Найтилуса на подлокотники и закрепили их ремнями, потом ноги, после чего
зафиксировали на подголовнике голову и пока один из них, отойдя к загадочного
вида аппаратуре, щелкал тумблерами, второй нацепил Найтилусу на голову
резиновую шапочку-сетку и принялся крепить к ней провода.
— Ну-с, голубчик, — сказал доктор и улыбнулся. — Приступим.
Найтилус немного успокоился. Подобное обследование случалось с ним и раньше,