Через некоторое время Теннисон был обнаружен одним из крыс-матросов в тесной каморке, куда он забился, ища, где бы спрятаться. Матрос без лишних слов отвел его к капитану, который сидел один в отсеке управления, развалившись в кресле пилота. Рядом стояли еще два кресла. По всей видимости, необходимости работать за пультом лично у капитана не было – корабль летел сам.
– Что это значит? – поинтересовался капитан.
– «Заяц», сэр, – ответствовал матрос-крыса. – Я нашел его в маленькой кладовой на корме.
– О'кэй, – кивнул капитан. – Оставь его тут. Ты свободен.
Матрос направился к двери.
– Мою сумку, пожалуйста, – напомнил ему Теннисон.
Тот повернулся, не выпуская сумку из лап.
– Дай мне сумку и проваливай, – буркнул капитан. – Убирайся, слышал?
Матрос отдал сумку и поспешно ретировался. Внимательно изучив содержимое сумки, капитан поднял голову и в упор посмотрел на Теннисона.
– Так, значит, вы – Джейсон Теннисон, доктор медицины?
Теннисон молча кивнул.
Капитан опустил сумку на пол рядом с креслом.
– Нечасто мне попадаются «зайцы», а уж врачи точно ни разу не встречались. Ну, доктор, поведайте мне, голубчик, что же такое у вас приключилось?
– Долгая история, – ответил Теннисон. – Не хотелось бы вдаваться в подробности.
– Если я не ошибаюсь, вы сидели в кладовке с самой Гастры. Вы же там прошмыгнули на корабль? Зачем же вы там так долго сидели?
– Я, собственно, уже подумывал выбраться, – проговорил Теннисон. Ваш крысоподобный друг просто немного поторопил события.
– Он мне не друг, – отрезал капитан.
– Простите, ошибся.
– Людей тут маловато, – сообщил капитан, почесав затылок. – Чем дальше, тем меньше людей. Такие дела. Приходится пользоваться услугами этих ублюдков – как ни крути, корабль-то кто-то должен вести, правильно? Ну, и потом я еще целую кучу этой нечисти везу на Харизму.
– Простите – куда?
– На Харизму. Именно туда, куда мы направляемся. А вы разве не туда собрались?
– До этого мгновения я даже не слыхал о такой планете.
– Значит, вам просто нужно было убраться с Гастры куда-нибудь подальше, так?
– Вы абсолютно правы, капитан.
– Попали там в беду?
– Не то слово. С жизнью мог расстаться.
– И кинулись на первый попавшийся корабль?
Теннисон кивнул.
– Садитесь, – сказал капитан, указывая на одно из свободных кресел. – Что стоите? Выпьете чего-нибудь?
– Не отказался бы, – признался Теннисон. – Было бы неплохо.
– А скажите, – поинтересовался капитан, – кто-нибудь видел, как вы забрались на корабль?
– Не думаю.
– Вы совершенно в этом уверены?
– Понимаете, я заскочил в бар. Там, в космопорте. И… ну, в общем, прихватил по ошибке чужую куртку и чужую фуражку. Я ведь очень торопился.
– Ага. Теперь понятно, куда девались куртка и фуражка Дженкинса… Дженкинс – мой первый помощник, – добавил капитан.
– Я верну куртку и фуражку, – пообещал Теннисон. – Они там остались, в кладовке.
– Да… странновато все-таки выходит, – покачал головой капитан. – Даже не поинтересовались, куда корабль летит. А ведь вы, похоже, не в восторге от того, что окажетесь на Харизме.
– Господи, да куда угодно, лишь бы подальше от Гастры! – воскликнул Теннисон. – За мной гнались. Впрочем, может быть, и не гнались, но мне так казалось.
Капитан взял стоявшую рядом с ним на столике бутылку и протянул ее Теннисону.
– Ну, стало быть, так, мистер, – сказал он. – По идее, в мои обязанности входит процитировать вам выдержку из свода законов. В статье тридцать девятой, пункте восьмом, говорится, что всякий безбилетник должен быть задержан и доставлен в тот порт, где он проник на корабль и где его положено сдать с рук на руки портовой администрации. Во время пребывания на борту корабля он обязан беспрекословно выполнять распоряжения капитана, дабы оправдать свой безбилетный проезд. Знакомы ли вы с таким порядком, сэр?
– Смутно, – покачал головой Теннисон. – Я знаю, что без билета летать нельзя. Но, должен вам сказать…
– Сначала я вам еще кое-что скажу, а вы послушайте, – прервал его капитан. – У меня такое, если хотите, чувство, что… В общем, как бы я ни увяз в делах с инопланетянами, я считаю, что люди при любых обстоятельствах должны держаться друг за дружку. Нас тут мало, потому я и думаю, что нам следует поддерживать друг друга в беде, невзирая на прегрешения, если они, конечно, не слишком гнусны…
– Прекрасно сказано, сэр, – улыбнулся Теннисон. – Так вот что я хотел вам сказать, но не успел. Видите ли, сэр, я не просто безбилетник.
Капитан устремил на него стальной, непроницаемый взгляд.
– А кто же? Не безбилетник, так кто же вы?
– Ну, скажем так – у меня просто не хватило времени, я очень торопился и не успел купить билет, чтобы отправиться в путь честь по чести. По ряду причин, которые я вам вкратце объяснил, я никак не мог пропустить старт вашего корабля, а посему попал на борт не совсем обычным путем: меня пропустил ничего не подозревающий член команды, который принял меня за вашего помощника…
– Да, но вы спрятались.
– Это как раз объяснить легко. Я опасался, что вы не дадите мне времени объяснить причины такой поспешности и выбросите меня с корабля еще до старта. Поэтому я прятался и ждал, когда такая возможность исчезнет.
– Исходя из всего, что вы тут наговорили, должен ли я сделать вывод, что вы согласны оплатить свой проезд?
– Безусловно, Только цену назовите.
– Ну, – ухмыльнулся капитан, – это мы с удовольствием. И будьте уверены, лишнего не запрошу.
– Вы необычайно благородны, сэр.
– Доктор Теннисон, – сказал капитан, – вы бы лучше выпили. Сидите, понимаете, бутылку держите. Просто зло разбирает на вас смотреть. Ну, давайте, давайте, вперед!
– Прошу прощения, капитан. И в мыслях не было расстраивать вас. – Теннисон поднял бутылку и осторожно глотнул. – Потрясающе. Что это?
– Штука такая – «скотч» называется. Сорт виски. Впервые произведено еще на матушке Земле.
– Вы имеете в виду Древнюю Землю?
– Именно, – подтвердил капитан. – Прародину человечества.
– Признаться, меня страшно интересует Древняя Земля. Вы там бывали, капитан?
Капитан медленно покачал головой.
– Мало кому из людей выпало счастье ступить на ее священную поверхность. Нас мало, мы рассеяны по Вселенной, и лишь немногие отваживаются на паломничество, о котором каждый из нас мечтает всю жизнь.
– Ну да, – кивнул Теннисон и снова отхлебнул из бутылки.
– Ну, вернемся к нашему разговору, – предложил капитан. – Боюсь, у меня не найдется для вас приличного места на корабле. Каюты, а их у меня в обрез, набиты до отказа. Даже моя личная занята целой компанией этих страхолюдин, которых я везу на Харизму. После полета надо будет обязательно дезинфицировать весь корабль, чтобы и духу их тут не осталось. А, пустое дело, – сказал он, махнув рукой. – Годы пройдут, а эта вонь, наверное, все еще будет тут держаться.
– Зачем же вы их туда пустили?
– Деньги, – проворчал капитан. – Эти сволочи жутко богатые и за лучшие каюты кучу денег отваливают без разговора. Вот и все. С каждого из этих чудищ я тройную цену имею. Только теперь я уже почти готов пожалеть о своей жадности, ей-богу. Мне-то пришлось переселиться в каюту к своему помощнику. А он страстный любитель чеснока. Считает, что это очень полезно для здоровья. Как вам это нравится?
– Ваш помощник – единственный, кроме вас, человек на корабле?
– Как правило, да. Нас всего двое, Команда набрана из этих… ну, вы видели, на крыс смахивают, и еще есть пара-тройка мерзких чужаков. А уж пассажирский отсек под завязку набит тошнотворными созданиями.
– Но, послушайте, если вы их так ненавидите, зачем вы вообще этим занимаетесь? Вы же спокойно могли бы заняться перевозкой грузов.
– Еще пять лет, – проговорил капитан, изрядно хлебнув из бутылки. – Пять лет и все, баста. На грузовых рейсах, кстати, настоящих денег не заработаешь. Перевозить этих вонючих паломников очень выгодно, если нервы, конечно, крепкие. Я думаю, лет пять продержусь еще с горем пополам. Подкоплю деньжат, потом оставлю дела и вернусь на розовую планету под названием «Померанец». Название, прямо скажем, идиотское, но оно очень подходит этой планетке. Вы на розовых планетах бывали, доктор? Их не так много.
– Да нет, не доводилось.
– Жаль.
В открытую дверь легонько стукнули. Капитан обернулся.
– Ах, это вы, дорогая, – сказал он с искренней радостью.
Теннисон тоже обернулся. На пороге стояла женщина. Высокая, стройная, широкобедрая. На выразительном лице горели умные, живые глаза. Губы пухлые и влажные, вокруг головы нимб золотистых волос.
– Входите, прошу вас, – пригласил капитан. – Как видите, у нас еще один пассажир. Входите, не стесняйтесь. Итак – четверо людей на одном рейсе! Думаю, это рекорд.
– Если не помешаю, – сказала женщина.
– Не помешаете, что вы, – успокоил ее капитан. Мы рады вашему обществу. Джилл Робертс – это доктор Теннисон. Доктор Джейсон Теннисон.
Женщина протянула руку Теннисону.
– Рада видеть еще одного человека, – улыбнулась она. – А где вы прятались до сих пор?
Теннисон застыл на месте: женщина повернула голову, и он увидел, что другую ее щеку почти полностью покрывало уродливое багровое пятно.
– Простите, доктор, – сказала она спокойно. – Такая уж я есть. Мои близкие друзья пугались меня много лет.
– Умоляю, простите меня, – покраснев, выговорил Теннисон. – Моя реакция непростительна. Как врач…
– Как врач, вы с этим ничего не поделаете. Это неоперабельно. Пластическая операция невозможна. Ничего нельзя сделать. Приходится жить с этим, и я научилась.
– Мисс Робертс, – доверительно сообщил капитан, – писательница. Пишет статьи для журналов и книжки. У нее целая полка собственных книг, представляете?
– Если эта бутылка не приросла к вашей руке, – улыбнулась Джилл, – не хотите ли на минутку избавиться от нее?
– О, конечно, – смутился Теннисон. – Позвольте, я только горлышко оботру.
И протер горлышко краем рукава.
– Похоже, на борту этой развалюхи неважно со стаканами, – съязвила Джилл. – Но мне все равно. Можно и из горлышка. Подумаешь, ерунда какая, ну, подхватишь парочку микробов.
Она взяла бутылку и устроилась в третьем кресле.
– А где вы собираетесь разместиться? – поинтересовалась она. – Помнится, капитан говорил мне, что все каюты заняты. Неужели он поместил вас с этим стадом инопланетян?
– Доктор Теннисон, – строго сказал капитан, – появился поздновато. Мне некогда было его разместить. Все случилось в последние минуты перед стартом.
Джилл отхлебнула из бутылки и вопросительно глянула на Теннисона.
– Это правда? – спросила она.
Теннисон усмехнулся.
– Капитан выразился весьма дипломатично. На самом деле я – безбилетник, Что же до моего размещения, не стоит об этом волноваться. Я в любом уголке смогу пристроиться. Я просто жутко рад, что попал на корабль.
– Это не совсем так, – возразил капитан, обращаясь к Джилл. – Доктор действительно безбилетник, но он готов оплатить проезд. Так что, строго говоря, он уже и не «заяц» вовсе.
– Вы, наверное, проголодались, – сказала Джилл. – Если только не взяли завтрак с собой.
– У меня и подумать об этом времени не было, – признался Теннисон. – Я так торопился. Но я бы не отказался от одной отбивной.
– Нету здесь никаких отбивных, – сказала Джилл. – Но кое-что найдется червячка заморить. А, капитан?
– Конечно, – кивнул капитан. – Сейчас сообразим. Что-то наверняка осталось.
Джилл встала, зажав бутылку под мышкой.
– Пришлите еду ко мне в каюту, – попросила она капитана и повернулась к Теннисону. – Пошли. Помоетесь, причешетесь, и посмотрим, на кого вы в самом деле похожи.