Ближе к вечеру Феодосий отыскал глухомана. Он подошел к нему и остановился, ожидая, когда глухоман его заметит. Но Старик никак не показывал, что замечает его. Тогда Феодосий заговорил:
– Я пришел навестить вас.
Глухоман начал вибрировать, раздался гул, как после удара в громадный барабан. Наконец эти звуки начали складываться в слова.
– Добро пожаловать. Мне кажется, я узнаю тебя. Ты стоял на лестнице, когда я принес Декера домой?
– Да, это был я. Я – Енох, кардинал Феодосий.
– А-а-а… Так ты и есть тот самый кардинал. Слышал о тебе, слышал. Скажи мне, а то органическое существо, что стояло рядом с тобой, это, случайно, не доктор Теннисон?
– Да, это Теннисон. Он был другом Декера.
– Я это понял, – сказал глухоман.
– Вы говорите, что слышали обо мне. Вы знаете многих из нас. Мы вам знакомы?
– Я ни с кем не знаком, – ответил Старик. – Я наблюдаю. Только наблюдаю.
Поначалу глухоман произносил слова с напряжением, но постепенно речь его стала более плавной и непринужденной.
– Пожалуй, мы были для вас не такими уж добрыми соседями, – сказал кардинал, – и я хочу попросить у вас прощения за это. Я должен был явиться к вам с визитом много столетий назад.
– Вы нас боялись, – сказал глухоман. – Вы нас очень боялись, и мы ничего не делали, чтобы унять ваш страх. Однако боялись вы напрасно, ведь мы вам ничего дурного не делали. Но до ваших страхов нам особого дела нет. Нас беспокоит наша планета, а вы – всего-навсего временное явление на ее поверхности. Поэтому вы нас волнуете только своим поведением на планете.
– Смею надеяться, что к планете мы относимся достаточно бережно, – сказал кардинал.
– Да, это правда. И за это мы вам очень благодарны. И, пожалуй, вы заслуживаете большего, чем просто благодарность. Вы заслуживаете, чтобы вам была оказана помощь. Тебе, кардинал, знаком пыльник?
– Пыльник? – удивленно переспросил кардинал.
– Декер называл его Шептуном. Может быть, он знаком тебе под этим именем?
– Никогда не слыхал о таком, – покачал головой кардинал.
– Когда-то их было много на этой планете. А потом они все улетели. Но одного оставили. Совсем маленького, детеныша.
– Этот детеныш и есть Шептун? Пыльник Декера?
– Верно. Он остался тут совсем один, такой маленький. Но он подает большие надежды. Мы гордимся им.
– Хотелось бы познакомиться с ним, – сказал кардинал. – Странно, но я о нем даже не слышал.
– Сейчас ты не сможешь с ним познакомиться. Он ушел. Ушел вместе с Джилл и Теннисоном. Они все вместе отправились на поиски Рая.
– Рая?! – выдохнул Феодосий. – Вы сказали «Рай»? Я не ослышался?
– Ты слышал об этом Рае? Он что-то значит для тебя?
– Не только для меня. Для всех нас. Очень много значит. Не могли бы вы сказать мне, что это такое?
– Я ничего не могу сказать тебе, кроме того, что эти трое отправились туда. В путешествии им помогают другие существа, кубоиды из мира, который отыскали Слушатели очень давно.
– Просто поразительно, как много вам известно о нас и нашей работе!
– Мы храним планету, – объяснил глухоман. – И нам представлялось разумным иметь хотя бы приблизительное представление о том, что здесь делается.
– Значит, Рай? – спросил Феодосий не то себя, не то глухомана.
– Правильно, Рай, – подтвердил глухоман.
Он умолк, гудение прекратилось. Кардинал понял, что оставаться смысла не имеет. Он резко повернулся и пошел вниз с холма, цепляясь мантией за колючие кусты. На ветках оставались клочки лилового шелка.
У подножия холма он набрел на крошечное озерцо, окруженное большими плоскими камнями. Наверное, они падали сюда с гор много, много лет подряд. Маленькое, сверкающее водяное зеркальце в оправе из камней.
Кардинал упал на колени у воды, молитвенно сложил руки, опустил голову на грудь.
– Всемогущий Господь, – взмолился он. – Пусть все будет хорошо. Молю тебя, заклинаю, пусть все будет хорошо!