— Наша агентура не смогла помочь ничем сверх того, что я тебе сообщил — буркнул полковник. — На саму базу внедрится практически невозможно. Место глухое, населения вокруг нет. Охрана состоит не из местных, и за пределы базы они стараются не высовываться. Мы попробовали размотать узелок с другого конца, через компанию отправителя грузов, но и там тупик. Все глухо. Впрочем, чему удивляться, если мы — я имею в виду КГБ — когда-то сами их учили… Да и как ты понимаешь, внедрение дело долгое, и какой оно даст результат это еще бабушка надвое сказала… А оттуда — полковник значительно поднял палец к потолку — уже пришел приказ. — Он взял со стола лист бумаги и зачитал: — «в кратчайшие сроки выяснить характер проводимой на базе деятельности и степень ее потенциальной угрозы для безопасности нашей страны, и стабильности ситуации в регионе…». Понял, товарищ капитан? — Оторвав глаза от бумаги он вопросительно взглянул на Артема.
— Понял — без особого энтузиазма кивнул Артем. Впрочем и без особого пессимизма. Ровненько так кивнул… — Если бы было можно через местную агентуру, стали бы вы меня вызывать.
— Вот именно. — Полковник утвердительно прихлопнул ладонью по столу. — Кроме усиления агентурной деятельности нам представляется необходимым выслать на местность оперативную группу, укомплектованную специалистами по скрытому проникновению. Тихо войти. Тихо взглянуть. Тихо уйти.
— А гении из отдела тактического планирования уже что-нибудь высказали по поводу того, как это сделать? — Спросил Артем. — Или нам самим придется на месте изобретать?
— Высказали. Хотя ты знаешь, что они работают с ограниченным объемом информации который нам доступен здесь. На месте все может выглядеть по-другому, поэтому первичный план никогда не считается чем-то монументальным. Вам ведь никто не мешает импровизировать… — Полковник задумчиво сложил руки. — Но на этот раз ребята действительно выдали хороший и дерзкий план.
При словах «дерзкий план» Артем почувствовал что внутри что-то екнуло, но внешне он по-прежнему старался бодриться.
— …Вы прибудете под видом туристов, — излагал полковник — встретитесь с нашими местными агентами, и доберетесь на машине в район операции. — Он убрал со стены фото Пшимановского, вернул карту местности вокруг базы, и заскользил по ней лучиком указки. — Смотри, вы остановитесь вот здесь. После этого наступит твоя очередь. У вас будет двухместный мотодельтаплан. Дождавшись ночи, вы с пилотом стартуете отсюда и направитесь к базе. В нескольких десятках километрах от нее пилот выключит двигатель, и перейдет в режим планирования. Оказавшись над территорией базы он пройдет впритык над вот этим зданием с плоской крышей и сбросит тебя…
— Сбросит? — Переспросил Артем.
— Эхм, я хотел сказать, — десантирует. После чего снова наберет высоту и вернется сюда. Таким образом ты окажешься на территории без контакта с периметром, и не оставишь следов. Тебе останется только избежать встречи с внутренним охранением.
— Чудесный план. — Согласился Артем. — Если только в самый неподходящий момент дельтаплан не заметят.
— Если дельту заметят уже после того как он тебя сбросит, ты продолжишь задание. Если до, — выброска конечно отменяется.
— Понятно. А как предполагается отход с базы?
— Этот вопрос оставлен на твое усмотрение. С твоими способностями это не должно составить труда. На месте будет легче подыскать точку выхода. Тем более что внимание охраны акцентировано на внешнюю а не внутреннюю сторону периметра. Идеальный вариант, если удастся выйти вообще не поднимая шума. Но в случае необходимости, по твоему сигналу ребята из команды обеспечения устроят небольшой переполох для концентрации внимания на отвлекающем направлении. Твои соображения?
— Мои соображения — холеру в бок тому, кто в свое время «Вымпел» расформировал, — хмуро сказал Артем.
— Ты о том «Вымпеле» только рассказы слышал, — хмыкнул полковник. — Не все же о предках вспоминать. Нужно и самим дела делать. А теперь давай познакомлю тебя с командой. — Он нажал на кнопку селектора, поговорил с секретаршей и через некоторое время в дверь вошли двое. — Знакомьтесь, — сказал полковник — это Сабир, это Глеб.
Артем оглядел степь расстилавшуюся насколько хватало глаз, и обернулся. Там в начинавшемся предгорье в узкой низине между двумя крутыми холмами стоял автобус. Сверху над ним был натянут большой маскировочный тент, камуфлированный дробящим рисунком под цвет степи этого региона. Кроме всего прочего ткань тента защищала и от взглядов через всевидящий тепловизор, который превращал любой обычный камуфляж в фикцию. Вечерело. Уходящее солнце на прощанье окрашивало небо во все оттенки, от темно-фиолетового до нежно розового. Темными левиафанами плыли вдалеке причудливые облака. Задняя дверь автобуса была открыта, на площадке перед ней стоял полусобранный мотодельтаплан.
— Подсоби, — сказал Глеб. Они с Ветутом и Сабиром как раз вытаскивали с грузовой площадки автобуса свернутый каркас с крылом.
Артем подхватил каркас со своей стороны. Вчетвером они поднесли его к гондоле и, распрямив установили на каркас. Глеб развернул распорки и начал закреплять их фиксаторами. С расправленным крылом аппарат сразу приобрел законченный, функциональный вид.
— Хлипковатый драндулет, — заметил Сабир, обойдя вокруг крыла и похлопав по натянутой материи.
— Спасибо что подбодрил, — Сказал Артем. — Это ведь нам с Глебом сейчас на ней придется в воздухе болтаться…
— Машина надежная — Глеб, подлез под крыло, защелкивая там последний фиксатор. — Я на таких больше двухсот часов налетал. Даже если вдруг откажет движок, она свободно садится в режиме планирования. Для того чтобы на ней разбиться нужно очень постараться.
— Тогда хорошо, — Сабир похлопал по расправленному крылу. — Хоть чорт, хоть бис, абы яйца нис.
Смесь татарского имени и европейской внешности Сабира, за время совместного общения в пути нашла объяснение — отец у него был татарин, мать украинка. Нормальный советский интернационал. Потому и проскальзывали иногда в его речи такие вот присловицы на «ридной мове»…
Артем посмотрел на часы и обернулся к водителю:
— Ветут, покажите нам свои закрома.
— Пойдемте, — кивнул тот, и скрылся в автобусе.
Артем залез в машину вслед за ним. Ветут наклонился в проходе между рядами пассажирских сидений и, подцепив край резинового коврика, оттянул его в грузовой отсек. В обнажившемся полу обнаружилась длинная крышка. Шофер взял из под своего кресла небольшую фомку, приладил ее к пазу на крышке, и потянул за импровизированный рычаг. Крышка поднялась, Артем откинул ее в сторону. Под ней оказалась ниша длинной около двух метров, и шириной сантиметров шестьдесят. Артем начал аккуратно вынимать содержимое: Чемоданчик спутниковой видеосвязи, к нему в комплекте три переносных приемо-передающих устройства, три гарнитуры с микрофоном, наушниками, и миниатюрной наглазной системой, которая может транслировать изображение лазером, прямо на сетчатку глаза. Три свертка с одеждой черного цвета, и заботливо прикрепленными бирками на которых был крупно обозначен размер. Артем нашел свой сверток и развернул: — штаны, бадлон куртка, балаклава, пластиковые гибкие наколенники и налокотники, (на штанах и куртке под них были предусмотрены специальные карманы). Ударопрочные очки с небликующим стеклом. Приборы ночного виденья с опциональным переключением на пассивный или активный режим. Полевые аптечки.
Под вещами лежало оружие. Артем вытащил три матово-серых небликующих обоюдоострых ножа с коротким лезвием, и обвязанной шнуром рукоятью с петлей на конце. За ними последовали три автомата АМД-65, и магазины в старых матерчатых подсумках серого сукна, с ремнями портупейного типа. Потом на свет появились три кобуры, одна поменьше и две крупные. В маленькой оказался восьмизарядный пистолет «Ванад», со стволом удлиненным резьбой под глушитель. Сам глушитель обнаружился здесь же, в кобуре, в отдельном кармашке. В больших кобурах лежали два брата-близнеца — пистолеты-пулеметы «Скорпион», под тот же патрон что и «Ванад». К ним тоже были глушители, и два вида магазинов — короткие, на десять патронов, специально, что бы с ними Скорпион мог влезть в кобуру, и длинные на двадцать, — для них имелись отдельные подсумки. С самого дна опустевшего ящика Артем вытащил ящик гранат РГО-78, и полутораметровую здоровенную бандуру — снайперскую винтовку «Фэлкон» пятидесятого калибра с громадным дульным тормозом на толстом стволе, и несколько пачек патронов к ней, с серебристой и голубой окрасками на носиках пуль.
Артем оглядел разложенный на полу арсенал. Это было далеко не самое совершенное оружие по современным меркам. Но его отбирали по другому признаку: Ни одно из оружий разложенных на полу не было произведено в России, или СССР. Пистолет был польским, автоматы венгерскими, гранаты болгарскими, и так далее. Снаряжение было куда более современным, но и оно все сплошь иностранное, что бы в случае провала группы государство могло все отрицать, делать честные глаза и удивленно спрашивать — какие еще диверсанты? Оставались правда еще сами люди, но тут уж действовало неписанное правило: «Не сумел уйти, — уйди иначе». Попадать в руки противника живым агент не имел права…
В салон поднялись Глеб и Сабир.
— Дельтаплан готов, — сообщил Глеб.
— Отлично. Переодевайся пилот, — сказал Артем и сам подал пример.
Через полчаса совсем стемнело. За это время Артем и Глеб успели подогнать на себе костюмы и намазать лицо маскировочной черной пастой, а Сабир развернул приемо-передающий чемоданчик и наладил на него сигнал с камеры закрепленной на головной гарнитуре Артема.
— Погляди на меня — сказал он Артему. — Отлично… вижу себя твоими глазами. Психоделическая картина…
Артем проверил, легко ли выходит их ножен нож на поясе, и поплотнее подогнал нагрудною кобуру с пистолетом.
— Другого оружия не возьмешь? — спросил Глеб — подвешивая себе на пояс «Скорпион»..
— Нет. — Артем покачал головой. — В идеале все вообще должно пройти без единого выстрела. Мне еще прыгать. Чем меньше будет навешано, — тем лучше… Ладно, пойдем потихоньку заводить твой агрегат. Сабир, — ты наша связь и глаза со спутника. Не подкачай.
Сабир поднял большой палец, — мол все будет как надо. Глеб позвал за собой Ветута и вышел из салона, Артем двинулся за ними. В темноте после хоть и тускло но освещенного салона, глаза не сразу отыскали очертания дельтаплана.
— Садись на заднее место, — сказал Глеб Артему. — Когда я выключу мотор, — это тебе сигнало. Потихоньку выберись из гондолы и приготовься к прыжку. Времени у тебя хватит, я довольно долго буду планировать на снижение. Только выбирайся из гондолы медленно. Это меняет развесовку аппарата, я должен буду на ходу компенсировать твои передвижения. Скорость будет небольшая, тебя не сдует. Но все равно, держись крепче. Постараюсь пройти над крышей насколько можно медленно, но там у тебя все равно будут только доли секунды. Понял?
— Да, — кивнул Артем.
— Тогда садись. — Глеб сам уместился в первой ячейке гондолы и обернулся к шоферу:
— Ветут, помогите нам винт раскрутить. Толкните по часовой. Только отскочите потом сразу…
Ветут подошел к аппарату сзади и хорошенько приложился к лопасти. Глеб нажал кнопку на приборной доске и винт начал набирать обороты. Работал сам мотор на удивление негромко, но вот свист разрубаемого воздуха через некоторое время стал ощутимым. Дельтоплан медленно покатился вперед.
— Удачи. — Крикнул на прощанье Ветут.
— Скоро увидимся, — махнул рукой Глеб, опустил на глаза ПНВ, и машина начала прибавлять, разбегаясь между холмов.
Артем сидел крепко вцепившись в скобу закрепленную в передней стенке ячейки. Чем большую скорость набирал дельтаплан по земле на своих маленьких колесиках, тем больше его трясло. Аппарат так бодро подпрыгивал на кочках, что Артем чуть не прикусил себе язык и теперь сидел плотно сжав зубы.
«Я думал, что у меня будет шанс угробится при прыжке — думал он подпрыгивая вместе с кабиной, которая дробно колотила его доской сиденья по мягкому месту — а оказывается даже попытка взлета — уже самоубийство».
Занятый такими мыслями он чуть было не пропустил сам взлет. Просто в какой-то момент земля по бокам гондолы вдруг ушла, будто кто-то дернул ее вниз, и аппарат спокойно поплыл в ночном небе.
Набегавший воздух плотно прижимал балаклаву и очки к лицу, но особого беспокойства не доставлял. А вот то что воздух в ночной степи быстро остывал, чувствовалось весьма явственно. Довольно долго они летели молча.