«Война — это путь обмана. Поэтому, даже если ты способен,
показывай противнику свою неспособность.
Когда должен ввести в бой свои силы,
притворись бездеятельным.
Когда цель близко, показывай, будто она далеко;
когда же она действительно далеко,
создавай впечатление, что она близко»
«Искусство войны» Сунь-Цзы
Чёрт, и ведь учили мудрецы, что маленькие травинки коса не сечёт. Однако, кто же мог такое предвидеть? Не успели мы, как следует нарадоваться, что издательство «Детская литература» запланировала издание книги уже в этом году и большим тиражом, как оно же нам подсуропило. Оказывается, они в издательстве размножили бабушкино письмо, и даже развесили в рамочках. А не в меру жадных до гонораров авторов, знакомили с его текстом, как примером правильного отношения к творчеству и вознаграждению за оное.
Тем самым мы завоевали «горячую любовь» коллег по цеху, и злобное перешептывание в наш адрес. Это не осталось незамеченным представителями второй древнейшей профессии, и те не упустили случая, отразить сей факт, накрапав заметку в газету и умело раскрутив работников издательства на очень подробные сведения о нас. Не исключаю и то, что кто-то из комиссии поделился ими с прессой.
Так и стало известно, что в написании книги действенную помощь начинающей писательнице оказывал её полуторагодовалый внук. А это последнее, что хотелось бы оглашать столь широко. Вот и встала теперь в полный рост проблема, и в республику прикатил западный щелкопёр, с просьбой о встрече с нами, дабы провести интервью о столь неординарном событии.
Всё это мы узнали от Петровича, который подъехал сам, и вывалил нам сей воз новостей. Хотел я ему напомнить про эту чертову комиссию, и моё изначальное к ним недоверие. Однако стоит признать, что всё произошло совсем иначе, чем я подозревал, и даже в какой-то степени по моей вине.
Ну, кто же мог ожидать таких действий издательства? Что не говори, а в остальном они молодцы. Так скоро рассмотрели рукопись и даже поставили в очередь на печать в этом году. Да и заявленный тираж 100 тысяч экземпляров, для малоизвестного автора — это, не побоюсь сказать, фантастика.
Правда, и в этом я неправ. Бабушка и даже я, с некоторых пор совсем не неизвестные, и этот наш, из ряда вон, поступок породил такую любовь в Союзе Писателей СССР, что в нашу кастрюльку (по старой коммунальной традиции) там не плюнет только ленивый. Что не говори, а там и есть эдакая коммунальная квартирка, где обитают ревностно следящие друг за другом жильцы, особенно не жалующие выделившихся. Что и говорить, но лучше чем «Вороньей слободкой» такой творческий союз не изобразить. «Что самое важное для писателя? Это иметь злобное, омрачённое, ревнивое и завистливое эго. Если оно есть, то все остальное приложится»[1].
Булгаковского «Мастера» еще мало кто читал, и для кого «Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила…»[2] пока не ведают. Так что наш демарш, в данной среде только подлил маслица в огонь. А уж неслыханный тираж и тем более статья, размещённая в столичной прессе, эту любовь превратили прямо в буйную страсть. Большинство так и грезило о личной встрече и всём том, что хотелось при ней проделать с выскочкой.
Действительно, это являлось моветоном в той среде. Вот так — один отщепенец, мешает всему остальному творческому коллективу ощущать себя возвышенными натурами. Такой плевок в святое — в гонорары, а ещё и по ахиллесовой пяте — чувству собственной важности.
Вождь народов перечислял свои гонорары за напечатанные книги, но кто бы из этих хоть осмелился вякнуть на него за это? А тут, даже не член СП и опять же подаёт столь пагубный пример, когда с таким трудом приходится выгрызать свои гонорары из издательств.
Петрович принёс с собой газету, а также оставил нам для подготовки к интервью, и слава богу это был не «Московский сексомолец». Ох, и не нравится мне всё это ж-ж-ж, так что потребовал, чтобы на встрече обязательно присутствовала охрана из их ведомства, а также попросил предоставить диктофон на встречу, для фиксации всего на ней сказанного, а то эти писаки обязательно постараются всё извратить в своей статье. Так что надо иметь запись беседы для судебного преследования за диффамацию.
Петрович хмыкнул, но в целом согласился, что данные мероприятия не помешают, а также убедят «дорогого гостя» в нашей серьезности. Что немаловажно в данном случае. А то, что за всем этим торчат ушки спецслужб, ни мне, ни Петровичу даже не стоило и упоминать.
Я настоял на месте проведении этого мероприятия ни в коем случае не в пределах посёлка и тем более нашего дома. Пусть агенты землю роют, интересуясь условия обитания нашей семьи, тогда возможно их агентуру удастся вычислить по возросшему интересу.
Мы долго решали, кто из нашей семьи должен сопровождать меня на встречу. С одной стороны мама Вера ничего не знает и ни во что не посвящена. Так что вряд ли сможет сболтнуть в запале лишнее. А с другой стороны она слишком юна, чтобы правильно всё оценить. Так что наверно придётся обойтись только нами с бабушкой. Если журналюга станет выспрашивать, так она в данный момент усиленно занимается изучением их вражьей мовы в Универе.
Оденемся на встречу строго в деловом стиле и без всяческих выкрутасов. А встречу решено было провести в баре гостиницы, закрытом на спецобслуживание. Петрович спросил о дате и времени. И я настоял на скорейшем проведении встречи, чтобы не дать противнику обжиться, подготовиться, собрать о нас сведения, а также вербануть кого-нибудь в городе.
Впрочем, за этим проследят конторские. Посему назначили на завтра в «файф о клок».
А после беседы, представится хорошая возможность проследить, куда он метнётся, и что станет делать. Бабуле дали инструкцию сводить всё на темы о работе в стройиндустрии и про домашние выпечки с прочими гастрономическими изысками. О семье минимум сведений, и тем более о предках. Не стоит им упрощать жизнь, предоставляя инструмент для оказания давления. На крайний случай упомянуть, что практически не общаемся, так как очень далеко друг от друга проживаем и лишены возможности навещать.
До завтра она это продумает и переварит, а мне и готовиться не нужно. Я жил в их мире половину жизни, так что знаю его подноготную и в том числе поведение «свободной прессы». У меня есть и преимущество — я ребёнок и мои действия не примут всерьёз, а потому уколы следует наносить именно мне.
А на следующий день в назначенное время мы подъехали в гостиницу и прошли в помещение, сопровождаемые сотрудницей гостиницы. Журналист уже поджидал нас в помещении бара, и мы с ним поздоровались.
Затем охранник установил диктофон на столик между нами, и бабуля демонстративно нажала кнопку записи, предупредив журналиста.
— Мы захватили с собой диктофон, чтобы впоследствии не возникло недоразумений с искажением слов одной или другой стороны. Диктофон зафиксирует всю беседу, и мы надеемся, что удастся избежать подобных проблем.
После этого пристально посмотрела на оппонента, подчёркивая всю важность сказанного. Было заметно, что его столь вызывающий демарш несколько озадачил и выбил из колеи. Надо было дожимать, не давая возможности оправиться. Стопроцентно уверен, что он вовсе не журналист и это только прикрытие для их игр. Стало быть, опыта в таких ситуациях недостаточно. Кроме того, очень надеюсь, что его запутает и возможность, навязанного нам со стороны КГБ поведения. А присутствующие охранники ещё и послужат этому подтверждением.
— Ну что же, после этого предупреждения мы всецело готовы отвечать на ваши вопросы, и вы можете прямо сейчас их задавать, — произнесла бабуля.
И первый вопрос он адресовал именно ей
— Скажите, что вас вдохновило на написание книги и почему вы выбрали такой сюжет и неожиданный псевдоним.
— Я сначала отвечу на вторую часть вопроса мистер Перкинс, а затем вернусь к первой, непосредственно с этим тесно связанной. Поскольку книга во многом восходит к кельтским верованиям и преданиям, то местом обитания главного героя выбрана старая добрая Англия. Описание самой Волшебной Академии «Хогвартс», в стенах которой и происходит большинство событий, выдержано в духе средневековой европейской традиции. Поэтому и псевдоним выбран соответственный. Когда книга будет переведена на английский язык, возможно даже моей дочкой, углублённо изучающей его в Университете, и с помощью внука, владеющим им в должной мере, то тогда английскому читателю будет легко воспринимать эту сказку, так как, ещё раз повторю, что она восходит именно к их национальным сказочным традициям.
— Да, но поясните для наших читателей, как инженер-строитель мог так глубоко познакомиться со столь специфическим фольклором.
— Вы не учитываете, что Юнеско недаром назвало СССР самой читающей страной в мире. А данный случай всего лишь рядовой пример, подтверждающий сказанное. Я с детства зачитывалась переводами английских детских стихотворений нашего замечательного писателя Самуила Яковлевича Маршака, а позднее и его переводами стихотворений Роберта Бернса. А в них зачастую встречались отголоски данных мифов и легенд. Мне было интересно, и я стала разыскивать, читать, изучать кельтский и англо-саксонский фольклор. Впоследствии я многое рассказывала внуку, когда он совсем ещё крохотный лежал в кроватке. Оказалось, что он всё запомнил, и недавно стал пересказывать посещавшим ребятам, объединив всё единым сюжетом. Так и зародился замысел книги. Тем самым, большую часть заслуг по её написанию следует отнести на его счёт.
— Да, это удивительная история, но почему он не указан в числе авторов?
— Вы плохо знаете нашу отечественную литературную традицию, и у нас уже были примеры совместного творчества многих авторов под единым вымышленным псевдонимом. Одним из самых известных является Козьма Прутков[3]. Так что взятый псевдоним в такой же мере относится к моему внуку.
— Как мне стало известно, вы недавно перешли с прежнего места на работу домашним наставником для вашего внука. А с чем это было связано?
— Всё очень просто. Специализированных детских заведений для одарённых детей в нашем городе не оказалось, и в министерстве просвещения было принято очень обдуманное решение — обеспечить ребёнку индивидуальную подготовку. Всё это осуществляется на государственные средства, и оно также оказывает всяческую помощь для полноценного раскрытия таланта ребёнка. Недавно предоставило нам для проживания новый домик, где мы организовали помещение для проведения занятий по освоению программы старших классов школы. Экзамен по программе младших классов Константин сдал прошлой осенью перед школьной комиссией, включавшей представителя министерства просвещения.
— Действительно, удивительный ребенок. А можно задать ему вопрос о его планах на будущее? — и журналист обратился с вопросом ко мне, — Константин, как ты представляешь своё будущее и чем планируешь заняться? Намереваешься ли продолжить написание книг?
— Всё очень просто. Я, как и весь наш народ, буду прикладывать все силы для построения справедливого общества, где именно труженик является главным богатством и гордостью страны. Для этого я постараюсь получить наиболее широкую образованность во многих областях науки, чтобы затем выяснить в какой области смогу принести большую пользу своему народу и государству.
Журналюга очевидно подвис от когнитивного диссонанса, и требовался длительный рестарт операционки. А так как, скорее всего, он провисит ещё немало времени, я стал развивать описание достоинств социализма и критику недостатков капитализма. Это фиксируется на плёнку в диктофонах, и впоследствии пусть объясняются отчего сие вырезано из их интервью. Почему у их издания столь избирательный подход к подаче материала?
Пропагандистская работа должна быть наступательной и понятной для западной публики, а не догматически-невнятной. Я-то знаю, какие аспекты надо раскрыть, и что волнует рядовых граждан западных стран.
На этих вопросах я и притопил педаль газа. Пока очухавшийся корреспондент не стал вежливо пытаться меня прервать, Хех, не на того нарвался, и я продолжил разглагольствовать про наши преимущества и их недостатки. Прошелся по очевидным язвам капитализма, а в заключении подчеркнул, что все льготы полученные трудящимися их стран, а также социальная обеспеченность были с зубовным скрежетом приняты их правителями, именно под давлением примера жизни трудящихся в нашей стране.
Наддал про времена Великой Депрессии и спросил у журналюги о количестве жертв этого бича западной экономики, чтобы я смог сравнить со своей экспертной оценкой, сделанной по открытым источникам и произведениям классиков американской литературы. Заявил, что она не может отличаться от реальной более, чем на десять-пятнадцать процентов. Правда есть некоторые хитрости, применённые в подсчётах и регистрации. Потому лучше говорить об убыли населения САСШ в тот период.
Попутно подчеркнул, что от депрессии их спасла только весьма своевременно ими спровоцированная Вторая мировая война. Только она стала лекарством для их больной экономики. А сейчас, как и тридцать лет назад они практикуют, то же самое средство — войну против свободолюбивого народа Вьетнама. Впрочем, войну эту они уже проиграли и весьма бесславно. И не только на полях сражений, а ещё и в самих Соединённых Штатах. Проиграли своему народу, который активно выступает против этой захватнической войны. И я всецело поддерживаю справедливую борьбу американского народа против продолжения этой преступной войны.
После этого монолога, журналюга уже не мог прикидываться вежливым интервьюером, обязанным выслушать то, что скажет интерьвьюируемый. Он делал многочисленные попытки увести разговор в русло творческих планов и нашей семьи, подальше от столь неудобной темы.
Петрович, как прослушал запись у нас дома, ругался как сапожник или одесский бендюжник. Я даже почерпнул немало новых для меня оборотов речи. Ругал, естественно, меня, а порой и себя, что доверился, так как считал взрослым и рассудительным человеком. И потому совсем не ожидал подобной детской выходки с моей стороны. Хорошо, что это выяснение отношений происходило у нас наедине, а то мы разошлись и чуть не кричали друг на друга..
— Ты что не понимаешь, что после таких слов стал врагом Америки, а теперь следует ждать ответных действий с их стороны?! Тонкую и умную агентурную игру так не ведут! Что нам теперь с этим всем делать?! Уже не исправить положение, а ты ещё обрубил все концы.
Я же отлаивался, пытаясь пояснить своё поведение.
— Надо напечатать интервью в наших англоязычных газетах, и запустить им ежа в штаны. Возможно, что его перепечатают в газетах других стран, и оно будет растиражировано. В будущем я бы сразу слил всё материалы во всемирную паутину, а они замучились бы вылавливать концы, чтобы их удалить. Сами они, ни при каких обстоятельствах такое не напечатают. И мы сможем смело задать вопрос о свободе прессы на Западе, а также, почему не печатается интервью, на проведении которого они так настаивали? Мы вот смело напечатали его полностью и без исключений. Также ждём от их «свободного мира» подобной свободы печати.
— Нам-то что делать?! Ты хоть представляешь насколько осложнил нам мероприятия, связанные с твоей охраной?! Ты же сам откровенно нарывался на неприятности, всячески провоцируя оппонента! Да, тебе удалось вывести его из себя и заставить действовать по незнакомому для него сценарию. Он был окончательно сбит с толку и даже попытался предложить семье переезд в западные страны для получения наилучшего образования. Явный прокол и очевидная наглость, учитывая присутствие охраны и ведущуюся запись.
— Извини Петрович, сорвался — «mea culpa»[4]. Терпеть не могу представителей четвёртой власти, в будущем один писатель дал очень чёткое определение, подходящее к свободной прессе: «Временный рост мандавошки равен высоте объекта, на который она гадит, плюс 0,2 миллиметра»[5]. А ещё более отвратны мне прикрывающиеся этим статусом, но работающие на совсем иные структуры. Они же внаглую вербуют. Полагая, что все продается за бумажки с портретами их дохлых президентов. Это же полное неуважение к объекту вербовки, когда агент действует столь шаблонно и топорно.
— Можно подумать ты действовал очень изобретательно и профессионально, — фыркнул Петрович.
— Я же уже извинился, а насчёт изобретательно, то тут не соглашусь. Я действовал в иной парадигме. Сунь-Цзы недаром писал о «тумане войны» и всегда подчёркивал, что нельзя предоставлять противнику выбор места и времени битвы. Надо действовать непредсказуемо, к тому же, там и тогда, где он никак не ожидает этого. Вот и надо кормить «свободный мир» их же дерьмом, так как тамошняя публика падка именно на скандалы и сенсации. Да и в союзных газетах стоит напечатать интервью. Скажем в «Труде» или «Известиях», как непартийной прессе. А под заголовком сразу вопросик, а почему такое не печатают в их «свободной прессе», ведь сами настаивали на проведении интервью?
— Вот, скажи мне на милость, чего ты лично пытаешься своей грудью броситься на каждую амбразуру? Тебе что неприятностей мало? Ищешь приключений? Меня поражает твоё умение, создавать себе врагов в среде власть предержащих обеих противоборствующих систем. Тебя стоило бы держать в клетке, и выпускать только на прогулки в уединённый садик. Однако, сделанного уже не вернёшь и не исправишь…
— Эх, Петрович, я и пытаюсь исправить то, что творили властители с нашей страной в моей реальности. Нет у меня иного выбора, и даже самого права на такой выбор. В будущем все мы влачили бесцельное существование. Здесь, большинство запугано ядерным апокалипсисом, но он так и не произошел. Ядерные страны осознали, что это станет последним актом человечества. А на самом деле человечество покатится к последней грани сытое и расслабленное, в большинстве своём не осознавая всю глубину пропасти по курсу. Сама суть общества потребления состоит в расширяющемся потреблении товаров и услуг. А ресурсы в распоряжении человечества ограничены, и до бесконечности грабить бедных во имя богатых непродуктивно. Может произойти социальный взрыв. Вот сейчас и кормят «золотой миллиард», но куда в будущем утилизировать остальных? Экспансия человечества в бескрайний космос остановилась. В будущем разрабатывались проекты утилизации «человеческого мусора» с помощью различных пандемий, но этот «ящик Пандоры» непредсказуем, и станет преподносить свои очень неприятные сюрпризы. Как альтернативу, размазывать ресурсы всё более тонким слоем противоречит самим основам общества потребления. А уже сейчас — битва за ресурсы, жизненное пространство и само право на жизнь прекрасно описаны в западной фантастике. А ещё стоит учесть маячащую впереди экологическую катастрофу.
— Ну, ты мне тут столько страшилок мальтузианского толка вывалил, что и жить дальше не хочется, но мы-то каждый день своим примером доказываем противоположное.
— В том то и дело, что при Сталине была идеология стремления к великой цели и некоторого временного аскетизма в потребностях, а сейчас её стали подменять приоритетом удовлетворения материальных потребностей, забросив духовное воспитание. Я понимаю, что эксплуатация идейных ценностей не может продолжаться до бесконечности, а иначе народ устанет, и страну опять сдадут за жвачку, джинсы и кока-колу. Во всяком случае, в данный момент это ещё никак не стало основой мировоззрения советских людей. Но именно потребительские установки в формировании мировоззрения и рождают жажду потребления всей этой ерунды. Это превращается в основной инстинкт, и это же закрепляется до уровня безусловного рефлекса широким внедрением рекламы. Собачек Павлова помните? Лампочка только зажглась, а слюнка уже закапала из трубочки.
— Ох, и не любишь ты будущее. Неужто, всё там было так хреново?
— Не столь хреново, как беспросветно. Было множество удобных и полезных вещей, но само человечество на всех парах мчалось в тупик, где ждал полный крах, а стрелка перевода путей — она здесь и в нашем настоящем.
Интерлюдия
Кабинет начальника управления
— Добрый день, Петр Владимирович, можно?
— Да, проходи Виктор Петрович и докладывай с чем пришёл. Наверно по поводу интервью с американским журналистом?
— Именно, но лучше прослушать всю беседу и тогда предстоит обдумать, что станем делать в сложившейся ситуации. Сам ещё раз послушаю, а то все предыдущие только чертыхался и плевался. Подставил нас этот вундеркинд.
После окончания записи на некоторое время повисла тишина, а затем Петр Владимирович вздохнул и произнёс.
— Да, удружил нам твой протеже. И что теперь будем делать? Ответственности за его охрану с нас никто не снимал. А после столь громогласных заявлений, ему их оппоненты не простят. Не могут простить, так как перешёл все мыслимые рамки и нарушил негласные договоренности о неразглашении некоторых фактов. Правда он всего лишь полуторагодовалый ребёнок и никоим образом не может считаться нашим сотрудником. Но каков наглец, и как же он нас подставил?! Теперь объясняться с Москвой по этому поводу, а ещё всячески усилить его охрану. А где взять людей для этого?
— Насчёт охраны я уже подумал. Есть предложение направить к ним нашего сотрудника домработницей и нянечкой. Бабушка стала довольно известной писательницей, из-за чего собственно весь сыр-бор разгорелся. Так что её творческим планам будет мешать выполнение разных домашних работ. Место в домике есть и для домработницы можно выделить комнатку в мансарде. Там планировалось организовать учебный класс, но сам виноват, надо было головой думать и за языком следить. Работы по завершению строительства забора я уже приказал ускорить и завершить в ближайшие дни. Придётся поставить систему сигнализации и организовать патрулирование по периметру. Усилить его охрану при перемещениях по городу и даже в самом посёлке.
— Вот-вот из-за одного малолетнего засранца стольких людей приходится подключать. Но с другой стороны активизацию западной агентуры станет значительно легче отслеживать. Ты подбери толковых ребят из наружки, чтобы примечали всех интересующихся посёлком и проживающими в нём. Ты мне докладывал о некоторых ненадежных жёнах ученых. Ускорьте их вербовку или установите наблюдение за их контактами. Но вот что нам делать с этим? — Петр Владимирович поморщился, и с ощутимым неодобрением указал на диктофон с кассетой.
— Тут, пожалуй, придётся сделать, как мне предложил сам малец. Он считает, что оппонентов надо кормить их же дерьмом, и зеркально на них отрабатывать их методы идеологической войны. Это интервью они вряд ли опубликуют, а значит надо это сделать самим в англоязычных изданиях. При этом подчеркнуть, что хвалёная западная свобода слова отчего-то дала осечку на интервью с детской писательницей и её полуторагодовалым внуком, а также опасаются напечатать его, так как в нём устами младенца глаголет истина.
— Слушай, Виктор Петрович, а в каком отряде камикадзе его готовили, и почему нам об этом ничего неизвестно? Он так и рвётся протаранить какой-нибудь линкор или авианосец противника.
— Пацан ведь совсем, и страха не ведает. Вот и лезет на рожон. Но с этим уже поздно что-либо делать, и придётся извлекать все возможные преимущества из сложившейся ситуации. Сам понимаешь, что к нему некоторые договоренности не имеют отношения, Кто мог довести до его сведения, что некоторые вещи не принято разглашать по взаимным соглашениям. Откуда он выкопал такие подробности, мне неведомо, но точно, что не от нас. Некоторые из них и для нас внове. А уж его заявление о научном прогнозе и вовсе чистой воды блеф. Но, знаешь ли, я ему верю, что он развил в себе способность к такому научному прогнозу. Каждый раз наталкиваюсь на всё новые проявления, притом — совершенно непредсказуемые.
Интерлюдия
Штаб квартира ЦРУ. Лэнгли штат Виргиния
Шеф подразделения рвал и метал, учиняя в своем кабинете разнос подчинённому.
— Малдер, скажите, кто послал этого тупицу брать интервью?! Там что не смогли лучше подготовить акцию?! Что делать с этим присланным материалом? Как вы собираетесь опубликовать это в издании, репортёром которого представился ваш сотрудник? Ещё эти русские проявили крайнюю предусмотрительность, проведя свою запись беседы. Они могут поднять скандал, если мы отредактируем интервью. Похоже, они куда лучше вас подготовились к этой встрече, научив мальчишку, что и как нужно говорить.
— Сэр, очень жаль, но времени на подготовку операции было крайне мало, и мы хотели застать их врасплох, не дав времени для действий. Сотрудники исходили из соображений, что всё ценные кадры переводятся в Москву, и старались опередить противника. А сам замысел, о выезде к нам талантливого ребенка с семьей мог бы в очередной раз показать превосходство нашего образа жизни. Что для своего проживания талантливые люди выбирают свободный мир.
— И добились такого феерического результата. Он с самого начала беседы перехватил инициативу и не отдавал до самого завершения интервью. И какого дьявола ваш дуболом полез делать предложение перебраться семье к нам для проживания и учёбы? В присутствии охраны из КГБ, да ещё после того, что там наговорил этот молокосос. Неужели было неясно, что он безвозвратно для нас потерян и вряд ли воспримет наши ценности? Так юнец ещё откровенно провозгласил нам войну, предложив через полтора года, когда освоит школьную программу и часть университетской, посоревноваться с выпускниками университетов «лиги плюща», чтобы прояснить вопрос, чья система образования лучше. Вызов брошен, и Советы смогут заявлять об этом со всех трибун. Как вы себе представляете соревнование двадцатипятилетних магистров и докторов с трехлетним ребёнком?! Над нами будет потешаться весь мир! И это всё, чего добился ваш идиот?! Мы не можем принять вызов, так как даже победа будет нашим поражением, а выставить его сверстника нет никакой возможности. А как лицемерно он высказался, о своей солидарности с американским народом в его протесте против войны во Вьетнаме?
— Сэр, но ведь изначально ставилась цель предложить семье перебраться на жительство к нам. Ребёнок действительно уникален и такие случаи крайне редки в истории человечества. Мы и хотели завладеть этим призом и показать, что именно свободный мир — единственное место, где есть условия для развития и обучения таких детей. Кто мог ожидать подобного, когда представители их правящих кругов так легко поддаются вербовке? Мы не ожидали такой пропасти в мировоззрении между обычной семьёй и завербованными нами агентами. Впору говорить об успехе в провозглашенной ими программе воспитания человека коммунистического общества. Хотя все прочие исследования, никак этого не подтверждают. Если он с пелёнок верит в то, что говорил, то с таким мы никак не сможем установить контакт, и такие не покупаются за доллары, а руководствуются идейными соображениями. Благо, что они весьма далеки от власти, а там наличествует куда более легкий материал для вербовки агентов влияния.
— Вот и надо искоренять умных и идейных с помощью наших агентов влияния, чтобы не стали правилом и не смогли приблизиться к власти. А не разводить комедии с предложениями возможности переезда к нам.
— К власти он никак не стремится и никоим образом не заводит полезных знакомств. На предложение о переезде в столицу семья ответила отказом, и во многом из-за нежелания самого мальчика. Потому он раньше не попал в сферу наших интересов, и мы не смогли собрать по нему достаточной информации. Работать на периферии затруднительно, там нет посольств и представительств наших газет, а каждый иностранец сразу заметен и за ним устанавливается наблюдение.
— А его заявление, что он развил в себе дар научного прогноза и ему удается часто прогнозировать закономерное наступление событий. Нас же он сравнил с Древним Римом поры упадка и полного морального разложения, а под конец бичевания пороков нашего общества заявил, что это станет ещё наглядней, когда по улицам и площадям наших городов будут торжественно проходить парады геев и лесбиянок, и станет возможным заключать однополые браки. Каков наглец! Еще и про Гувера выложил, что столь высокопоставленный чиновник, как глава Федерального Бюро Расследований был геем, и это в стране, печатающей на банкнотах — «In God we trust»!
— Но, сэр, как можно было предположить такое, не имея достаточной информации? А её получение затруднено из-за проживания семьи в провинции. Мы давно привыкли, что всё выдающееся сразу переманивается в Москву. Потому наша сеть активна именно в центральном регионе, и основная информация собирается именно там.
— Это всё — оправдания, а что нам делать и кто будет отвечать за этот провал? Русские уже поспешили напечатать этот материал в своей газетёнке «Moskow News», предварив обращением к английским читателям, что скоро займутся переводом новой книги на английский язык, чтобы трудящиеся англичане смогли прочитать занимательную историю мальчика-волшебника, после выхода книги в СССР. Пока никто из ведущих газет не перепечатал это интервью, и мы своими силами приостанавливаем подобные попытки. Но удерживать длительное время не получится. И не секрет, что в первую очередь именно с нас спросят за проваленную операцию. А если будет шумиха, то нас просто вышвырнут за порог.
— Этот щенок — наглый, будто маленькая обезьянка. И с ним очень сложно иметь дело, особенно, когда нет возможности шантажа. А все наши штатные приёмы вербовки, изучаемые нашими агентами, не могут на нём сработать. Просто он ещё физически не дорос до этих слабостей и соблазнов, и нескоро дорастёт. Но мы можем заявить, что КГБ никуда не отпускает его и держит под неусыпным контролем, заставляя говорить то, что ему велено. А его семья является заложниками правильного поведения.
— То что ему внушили и указали о чем говорить — это очевидно, но он говорил свободно и быстро находил ответы на вопросы вашего человека. Где вы их набираете, что они не в состоянии справиться с малолетним ребёнком? Конечно, мы станем настаивать на том, что он всё говорил под диктовку, и что содержится практически под стражей агентов КГБ, а, следовательно, представление о свободном мире ему получить неоткуда. Наши газеты это растиражируют, но когда вы научитесь работать, чтобы не приходилось прибегать к этим набившим оскомину штампам?
[1] — Что самое важное для писателя? Это иметь злобное, омраченное, ревнивое и завистливое эго. Если оно есть, то все остальное приложится. «Ампир V» Виктор Пелевин
[2] — Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила… «Мастер и Маргарита» Михаил Булгаков
[3] — Козьма Петрович Прутков — литературная маска, под которой в журналах «Современник», «Искра» и других выступали в 50—60-е годы XIX века поэт граф Алексей Константинович Толстой и братья Владимир, Алексей, Александр Жемчужниковы (фактически — коллективный псевдоним всех четверых)
[4] — mea culpa — моя вина (лат.)
[5] — Временный рост мандавошки равен высоте объекта, на который она гадит, плюс 0,2 миллиметра. «Ампир V» Виктор Пелевин