107503.fb2 Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 7

Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 7

До двух часов до наших ушей из коридора доносился бой часов, серебряный колокол которых отсчитывал каждые четверть часа, но как только пробило два, меня охватило странное чувство. По движениям мисс Трелони, которая начала оглядываться по сторонам, я понял, что и она что-то почувствовала. В комнату заглянул детектив Райт, и мы на следующие пятнадцать минут снова остались в комнате одни с человеком, лежащим без сознания.

Мое сердце забилось с бешеной скоростью. Меня с головой охватило ощущение ужаса. Но это был не мой внутренний страх, который обезличен и не имеет четкой формы. Возникло ощущение, что в комнате появился кто-то посторонний, некая мыслящая субстанция находилась рядом со мной. Что-то коснулось моей ноги. Я поспешно опустил руку и наткнулся на пушистую шерсть Сильвио. Издав какой-то приглушенный звук, напоминающий рычание, он повернулся ко мне и ударил лапой по руке. Я почувствовал, что на руке выступила кровь. Тогда я медленно поднялся и сделал несколько шагов в сторону кровати. Мисс Трелони тоже поднялась, она всматривалась во что-то, находящееся рядом с ней, но вне поля моего зрения. Ее глаза округлились, а грудь то поднималась, то опускалась, как будто ей не хватало воздуха. Когда я прикоснулся к ней, она, похоже, этого даже не заметила, ее руки были вытянуты вперед, она как будто что-то отталкивала от себя.

Нельзя было терять ни секунды. Я обхватил ее руками и увлек с собой к двери. Толчком распахнув дверь, я выскочил в коридор и громко закричал: «На помощь! На помощь!» В тот же миг оба детектива, миссис Грант и сестра оказались рядом с нами. Сразу за ними прибежали несколько слуг, и мужчины, и женщины. Первой ко мне бросилась миссис Грант, я передал мисс Трелони в ее руки и кинулся назад в комнату, на ходу включив электрическое освещение. Сержант Доу и сестра последовали за мной.

Мы появились как раз вовремя. Рядом с большим сейфом, на том же месте, где и предыдущие две ночи, лежал мистер Трелони, левая рука которого, если не считать оставшиеся на месте бинты, была обнажена. Рядом с ним лежал листообразный египетский нож, который до того находился среди других вещей на полке шкафа с разбитым стеклом. Нож торчал в паркетном полу, где раньше лежал залитый кровью ковер.

Но больше в комнате не было видно никаких изменений, ни намека на чье-либо присутствие или что-нибудь необычное. Пока оба полицейских и я внимательно обследовали комнату, двое слуг с помощью сестры отнесли раненого на кровать. Мы не обнаружили ровным счетом ничего, что могло бы пролить свет на происшедшее. Через несколько минут в комнату вернулась мисс Трелони. Она была бледна, но собранна. Подойдя ко мне, она тихо сказала:

— Я почувствовала, что теряю сознание. Не знаю почему, но я испугалась!

Единственным, что в ту ночь еще раз заставило учащенно биться мое сердце, стал крик мисс Трелони, который раздался, когда я, опершись рукой на кровать, собрался поближе рассмотреть ее отца. Она закричала:

— Вы ранены! Смотрите! Смотрите! У вас на руке кровь. И на одеяле кровь! — После всех переживаний я совсем забыл о ране, которую нанес мне Сильвио. Когда я посмотрел на свою руку, я все вспомнил, но не успел промолвить и слова, как мисс Трелони схватила мою руку и подняла ее. Увидев параллельные царапины, она снова закричала:

— Это такие жё раны, как и у отца! — Потом аккуратно, но быстро опустив мою руку, она обратилась ко мне и сержанту Доу: — Давайте пойдем со мной в мою комнату! Сильвио лежит там в своей корзинке.

Мы последовали за ней и действительно обнаружили Сильвио сидящим в своей корзине. Он был занят тем, что облизывал лапы. Детектив сказал:

— Он действительно здесь, однако странно, зачем бы ему сейчас вылизывать свои лапы?

Легкий стон вырвался из уст Маргарет… мисс Трелони, когда она нагнулась и взяла кота за одну из передних лап. Тому это, кажется, не понравилось, он издал угрожающий Звук. В эту секунду в комнату вошла миссис Грант. Увидев, что мы уставились на кота, она сказала:

— Сестра сказала мне, что Сильвио, как только вы ушли к своему отцу, пришел в комнату сестры Кеннеди и все это бремя спал там. Сестра говорит, что сестра Кеннеди стонет и что-то бормочет во сне, будто ей снятся кошмары. "Мне кажется, стоит послать за доктором Винчестером.

— Да, пожалуйста, пошлите кого-нибудь как можно скорее, — распорядилась мисс Трелони, и все мы отправились обратно в комнату.

Некоторое время мисс Трелони постояла над неподвижным телом отца, в задумчивости сдвинув брови, а потом с видом человека, принявшего окончательное решение, подвернулась ко мне и произнесла:

Не кажется ли вам, что нам необходимо проконсультироваться с кем-нибудь по поводу состояния отца? Я, конечно, безгранично доверяю доктору Винчестеру, это способный молодой человек, но он молод. Должны же быть какие-то специалисты, которые всю жизнь посвятили изучению подобных вопросов. Такой специалист, естественно, обладает большим опытом и знаниями, и это сможет помочь нам пролить свет на состояние бедного отца. Сейчас, по крайней мере, создается впечатление, что доктор Винчестер блуждает в потемках. Боже! Я уже не знаю, что мне делать, все это так ужасно! — Тут она ненадолго потеряла самообладание и расплакалась. Я попытался успокоить ее.

Доктор Винчестер прибыл очень скоро. Первым делом он бросился к своему пациенту, но, не найдя на его теле новых ран, направился к сестре Кеннеди. Когда доктор увидел ее нынешнее состояние, в его глазах появился лучик надежды. Он взял полотенце и, обмакнув один из его углов в холодную воду, слегка ударил им по щеке сестры. Кожа на лице тут же порозовела, спящая слегка пошевелилась. Доктор обратился к новой сестре (он называл ее сестрой Дорис):

— С ней все хорошо. Через несколько часов она придет в себя. Поначалу она будет испытывать головокружение или потеряет память, возможно, у нее будет истерика. В этом случае вы знаете, что делать.

— Да, сэр! — серьезно ответила сестра Дорис, и все мы снова направились в комнату мистера Трелони. Как только мы вошли, миссис Грант и вторая сестра вышли, и в комнате остались доктор Винчестер, мисс Трелони и я. Когда закрылась дверь, доктор Винчестер попросил меня рассказать, что произошло. Я ему описал все очень подробно, не упуская ни единой детали, так, как события отложились у меня в памяти. За время моего повествования, впрочем, не очень долгого, доктор то и дело задавал вопросы относительно того, кто находился в комнате, в каком порядке в комнату приходили люди. Он интересовался и другими деталями, но это и все, больше из нашего разговора мне ничего не запомнилось. Когда я закончил свой рассказ, он с решительным видом обратился к мисс Трелони:

— Я полагаю, мисс Трелони, что в случае с вашим отцом нам лучше обратиться за консультацией к специалисту.

Ее ответ прозвучал в ту же секунду, что несколько озадачило доктора:

— Я рада, что вы сами об этом заговорили. Я полностью с вами согласна. Кого бы вы посоветовали?

— А нет ли у вас кого-нибудь на примете? — ответил он вопросом на вопрос. — Может быть, ваш отец был с кем-то знаком? Он когда-нибудь к кому-нибудь обращался?

— Насколько я знаю, нет. Но я надеюсь, что вы посоветуете нам специалиста, которого считаете лучшим в своей области. Для моего бедного отца любая помощь будет полезна. Вы меня очень обяжете, если поможете определиться с выбором. Кто в Лондоне — или вообще в мире — самый лучший специалист по таким вопросам?

— Есть несколько хороших специалистов, но все они живут в разных точках планеты. Как ни странно, специалистами по головному мозгу рождаются, а не становятся. Хотя, чтобы стать действительно хорошим специалистом и заниматься этим делом в дальнейшем, тоже требуется немало усилий. Такие люди не принадлежат какой-то одной стране. На сегодняшний день лучшим считается японец Чуни, но его скорее можно назвать экспериментатором по хирургии, чем практиком. Есть еще Цаммерфест из Упсалы, Фенелон из Парижского университета и Морфесси из Неаполя. Это, разумеется, помимо наших английских специалистов: Моррисона из Абердина и Ричардсона из Бирмингема. Но выше всех я ставлю Фрере из Кингс-колледжа. Из тех, кого я назвал, он лучше других умеет увязывать теорию с практикой. Он не делает предпочтения какой-то конкретной области своей науки, как все перечисленные мной, и опыта ему не занимать. Для нас — тех, кто восхищается его талантом, неимоверно тяжко осознание того, что такой выдающийся ум, такие искусные руки рано или поздно оставят этот мир. Всем другим я бы предпочел Фрере.

— Что ж, — решительно заявила мисс Трелони, — тогда мы обратимся к доктору Фрере. Сделаем это утром, как можно раньше. Кстати, как к нему обращаться: «доктор» или «мистер»?

С плеч доктора Винчестера словно спал тяжелый груз, и он заговорил намного свободнее и веселее, чем прежде:

— Его зовут сэр Джеймс Фрере. Я сам поеду к нему завтра утром, как можно раньше. Я попрошу его немедленно приехать сюда. — Потом он обратился ко мне: — Вам надо бы перевязать рану на руке.

— Да пустяки! — запротестовал было я, но доктор настаивал:

— Все равно руку следует осмотреть. Любая рана, нанесенная животным, может оказаться опасной. Всегда лучше перестраховаться.

И я подчинился. Тотчас доктор начал перевязку. Сначала он через увеличительное стекло осмотрел параллельные царапины и сравнил их с промокательной бумагой, на которой были отметины от когтей Сильвио (ее он достал из своей записной книжки). Вернув бумагу на место, он заметил:

— Очень жаль, что Сильвио имеет возможность свободно проникать в комнату и покидать ее, несмотря на то, что не должен этого делать.

Утро наступало медленно. К десяти часам сестра Кеннеди уже пришла в себя настолько, что могла сидеть и членораздельно разговаривать. Однако мысли в ее голове все еще были затуманены, и она не могла вспомнить ничего из того, что приключилось с того момента, как ночью она заняла свое место возле кровати больного. Создавалось такое впечатление, что она не знает или не хочет ничего знать о событиях той ночи.

Было уже почти одиннадцать часов, когда доктор Винчестер вернулся с сэром Джеймсом Фрере. Когда я с лестничной площадки заметил их внизу в холле, сердце у меня сжалось: я знал, что мисс Трелони вновь придется признаваться незнакомому ей человеку в том, как мало она знает о своем отце.

Сэр Джеймс Фрере был из тех людей, которые вызывали к себе уважение. Он настолько четко знал, чего хочет, что не обращал внимания на пожелания и идеи менее значимых персон. Его пронизывающий взгляд, решительно очерченный рот и движение густых бровей уже сами по себе требовали незамедлительного и старательного исполнения его желаний. Каким-то непонятным образом, когда мы все представились и он влился в нашу компанию, тяготившее нас ощущение тайны куда-то улетучилось. Я с надеждой в душе проводил его глазами, когда в сопровождении доктора Винчестера он направился в комнату больного.

Там они оставались долго. Вскоре они вызвали к себе сестру, одну из новых, Дорис, но она недолго задержалась с ними. Потом, опять же вместе, они прошли в комнату сестры Кеннеди. Сэр Джеймс Фрере распорядился приставить к ней сиделку. Доктор Винчестер впоследствии рассказал мне, что сестра Кеннеди, хотя и совершенно ничего не знала о событиях, произошедших за время ее беспамятства, дала полные и внятные ответы на все вопросы доктора Фрере относительно состояния мистера Трелони, в котором он пребывал до того момента, когда она потеряла сознание. Затем они удалились в кабинет, где оставались так долго, а доносившиеся оттуда голоса, свидетельствующие о происходящем там нешуточном споре, зазвучали так громко, что мне стало неловко. Что касается мисс Трелони, то она уже практически была на грани обморока, когда они вышли к нам. Бедная девушка! На нее свалилось такое горе! После всех переживаний ее нервная система была почти полностью истощена.

Наконец двери кабинета распахнулись и они вышли. Сначала сэр Джеймс, с лицом, хмурым как у сфинкса, следом за ним — доктор Винчестер, его лицо было белым как простыня. У меня сложилось такое впечатление, что еще пару секунд назад его лицо, напротив, полыхало огнем. Сэр Джеймс пригласил мисс Трелони войти в кабинет. Мне также было предложено пройти с ними. Когда мы вошли, сэр Джеймс повернулся ко мне и сказал:

— Со слов доктора Винчестера я понял, что вы — друг мисс Трелони и знаете все, что здесь происходило, в подробностях. Возможно, будет нелишним, если вы останетесь с нами. Я наслышан о вас, мистер Росс, как о прекрасном адвокате, но не имел удовольствия познакомиться с вами лично. Поскольку доктор Винчестер утверждает, что в этом деле полно загадок, которые, похоже, поставили его и других в тупик, а, как он утверждает, для вас они представляют особенный интерес, возможно, неплохо будет держать вас в курсе событий. Лично я особенно не верю в загадки, кроме загадок науки, разумеется, и поскольку имеет место подозрение в попытке совершения убийства или ограбления, все, что я могу сказать, это: прежде чем совершить еще одну попытку, убийцам следовало бы подучить анатомию, поскольку они действовали совершенно безграмотно. Если их целью был грабеж, то и тут они действовали с вопиющей безалаберностью. Впрочем, это не мое дело. — Тут он затянулся огромной дозой нюхательного табака, после чего продолжил, повернувшись к мисс Трелони: — Теперь, что касается больного. Если оставить в стороне причины его нынешнего состояния, все, что на данный момент мы можем с уверенностью утверждать, это то, что пациент страдает от сильнейшего приступа каталепсии. Сейчас сделать ничего нельзя, кроме как поддерживать в нем силы. Я в общем поддерживаю методы лечения, предложенные моим другом доктором Винчестером. Я абсолютно уверен в том, что, если в состоянии больного произойдут хоть малейшие изменения, доктор Винчестер будет в состоянии принять адекватные меры. Это любопытный случай, очень любопытный! Если будет происходить что-либо необычное, я с удовольствием приеду снова в любое время. Есть лишь один аспект, к которому я хотел бы привлечь ваше внимание, и сейчас я обращаюсь к вам, мисс Трелони, поскольку это на вашей ответственности. Доктор Винчестер проинформировал меня, что вы не можете свободно действовать в данной ситуации, ваши руки связаны указаниями, оставленными вам отцом на случай возникших обстоятельств. Я настоятельно рекомендую вам перевести больного в другое помещение или, в качестве альтернативы, из его комнаты убрать все эти мумии и тому подобное. Любого человека посади в такую обстановку и заставь дышать таким воздухом, и он тоже начнет видеть вокруг себя кошмары. Вы уже имели возможность убедиться, какое воздействие может оказать такой запах. Та сестра — кажется, Кеннеди, так вы ее назвали, доктор? — еде не совсем вышла из каталептического состояния, и вы, мистер Росс, как мне сказали, тоже испытали нечто похожее. Могу с уверенностью сказать одно, — тут его брови насупились еще сильнее, а губы еще больше напряглись, — если бы я был здесь главным, я бы настаивал на том, что пациенту необходима смена атмосферы, или же вообще — отказался бы от ведения дела в дальнейшем. Доктор Винчестер уже поставлен в известность, что дальнейшие мои консультации возможны только при выполнении этого условия. Я не сомневаюсь, что вы, как и подобает хорошей дочери, примете правильное решение, основанное на заботе о физическом и духовном здоровье отца, а не на его причудах, вызванных либо страхами, либо дешевыми «мистическими» загадками, К счастью, не настал еще тот день, когда Британский музей и Сент Томас Госпитал поменяются ролями. Всего хорошего, мисс Трелони. Я искренне надеюсь в скором времени увидеть вашего отца здоровым. Не забывайте, что вы можете рассчитывать на мою помощь в любое время дня и ночи, но только при условии, что будут выполнены те элементарные требования, которые я изложил выше. Всего доброго, мистер Росс. Надеюсь скоро снова с вами встретиться, доктор Винчестер.

Когда он ушел, никто из нас не проронил ни слова до тех пор, пока не стих грохот колес его экипажа. Первым решился нарушить молчание доктор Винчестер:

— Думаю, будет нелишним сказать, что с точки зрения медицины он совершенно прав. По-моему, я его чем-то обидел, раз он выставил нам такие условия. Но все равно, что касается лечения, он полностью прав. Он, правда, не понимает, что данный конкретный случай не похож на все остальные, и не поймёт, в какие рамки мы все поставлены указаниями мистера Трелони. Конечно же…

Его монолог прервала мисс Трелони:

— Доктор Винчестер, вы тоже хотите отказаться от этого дела или вы готовы продолжать, не нарушая известные вам указания?

— Отказаться?! Ну уж нет, сейчас меньше всего! Мисс Трелони, я буду с вами до конца дней, отведенных жизнью вашему отцу и каждому из нас!

Она ничего не ответила, лишь протянула руку, которую он сердечно пожал.

— Итак, — начала мисс Трелони, — если эти хваленые специалисты все такие же, как сэр Джеймс Фрере, я больше не желаю иметь с ними дела. Во-первых, он может сказать что-нибудь о состоянии моего отца не больше, чем вы, и если бы у него была хоть сотая доля вашей заинтересованности в этом деле, он бы не был столь педантичен. Конечно, я ужасно переживаю за состояние моего бедного отца, и, если я увижу, что есть хоть какой-то способ выполнить предписания сэра Джеймса Фрере, я их выполню. Сегодня я приглашу сюда мистера Марвина и спрошу его, насколько четки рамки условий, поставленных отцом. Если он скажет, что я имею право взять на себя ответственность и действовать по своему собственному усмотрению, я так и поступлю.

После этих слов доктор удалился, а мисс Трелони села писать письмо мистеру Марвину, в котором изложила нынешнее положение вещей и попросила его приехать и привезти любые бумаги, которые могли бы пролить свет на это дело. Она отправила письмо с экипажем, который должен был привезти адвоката, а мы остались терпеливо дожидаться его приезда.

От Кенсингтонпэлэс-гарденс до Линкольнс-инн-филдз недолгий путь, но, если ты кого-нибудь ждешь с нетерпением, время ожидания покажется тебе вечностью. Впрочем, все в мире подвластно времени, и прошло в общей сложности меньше часа до того момента, когда мистер Марвин предстал перед нами.

Когда ему подробно рассказали о болезни мистера Трелони, он, понимая состояние мисс Трелони, обратился к ней:

— Я могу в любой момент обсудить с вами детали инструкций, оставленных вашим отцом, как только вы будете готовы.

— Прекрасно, если вы готовы, почему бы это не сделать прямо сейчас! — воскликнула она, явно не поняв значение его слов. Он вопросительно взглянул на меня и неуверенно произнес: