—Для чего это?—
Она прижала пальцы к его губам. —Без вопосов. Ты можешь говорить, если с тобой разговаривают, пока ты не скажешь мне остановиться. У меня нет контрольных слов. Если ты скажешь мне остановиться, это прекратится.—
Пока она говорила его взгляд быстро метался из стороны в сторону, читая ее, запоминая детали комнаты, может быть планируя побег. Он стал гипер бдительным. Она могла ощутить на вкус адреналин, пробегающий по нему. Что же до его мыслей, то они были герметично упакованны – на данный момент.
Сопративляясь импульсу стереть его переживания поцелуем, она убрала ему волосы за уши, и затянула маску у него на затылке.Шнурок врезался в его тяжелые, серебристые волосы.Черная, маслянистая кожа маски казалась грубой, на его алибастровой коже. Под затянутыми маской веками, губы Михаила вытянулись в тонкую линию.
Михаил подавил желание сорвать маску. Он часто представлял, что ослепнет посреди поединка, в самый неподходящий момент. Сейчас тоже было не самое лучшее время ослепнуть.
—Ты неудобно высокий—. Ее дыхание шевелило волосы на его затылке и согревало кожу. Она была самой высокой женщиной из всех, которых он знал. Единственная, к которой не нужно было наклоняться, чтобы поцеловать.
Поцелуй. Его губы разжались при мысли об этом, грудь здымалась. Она слышала его желание. Он слышал эхо этого желания в ней. Он осознал, что используя этот локатор, они идеально могут удовлетворить друг друга. Но она не слышала этого. Она по-прежнему боялась слушать.
Он следовал по паутине. Это вело к истине между ними, но этому пути было тяжело следовать. Как в своих кошмарах, он должен шарить в темноте.
Разрешение ослепить его, было частью этого.
Принять эту правду о себе, было частью этого.
Надежда, которая засияла на ее лице, когда он сделал признание, было частью этого.
Эта —подземная версия— Алии удивила го. Она не была больше нервной или саркастичной. Вместо этого, она излучала споойствие. Он ожидал цепи и кнуты, но ее руки были нежными и ее грудной голос подстегивам его в темноте.
Она оборачивала его туловише толстой веревкой. Он пытался представить, что она делала. Она просила то поднимать, то опускать руки, заязывала узлы тут и там, протаскивала веревку ему между ног и по плечам. Очень часто она пропускала пальцы од веревку, давая вожможнось кожи отдохнуть от нее.
Ему понравилась мягкая текстура веревки, давление, которое она оказывала, когда натягивалась. Но больше всего ему понравились легкие, ловкие прикосновения Алии. Его дыхание замедлилось. Он забыл о том, что должен быть бдительным.
—Великолепно—, выдохнула она, проводя руками по его плечам и вниз прослеживая проделанную работу руками. Только его тело было обернута. Она подергала за узлы на спине и груди, проверяя их надежность. Это был своего рода, ремень безопасности для тела.
—Убери руки за спину.— Она провела лодонями по его рукам, поправляя их. —Выгни плечи назад. Открой грудь. Хорошо—.
Что теплое скользнуло вокруг его локтя.
—Это твоя подруга, веревка невесты—, сказала она. —Ты знаешь, что не можешь избежать этого.—
Она скрестила веревку ввурх и вниз по его рукам, стягивая его плечи сзади, пока его лопатки не встретились. Веревка невесты спустилась с его локтя к запястью.Снова его тело приветствовало этот процес и его разум отключился. Это не было удобно, но это быо…успокаивающе. Это напоминало ему объятия.
—Михаил? Ты еще здесь?—
Спал ли он? Он искал слова, пытаясь вспомнить как говорить. —Я здесь—.
Она одним пальцем подтолкнула его подбородок. Его голова откинулась назад. Тяжело. Она провела рукой по его открытому горлу. —Мне нравится эта часть тебя—.
Затем она связала его лодыжки.
Когда все было сделано, она за ремни безопасности, повела его в другое место, примерно на растояние пяти шагов, но ему потребовалось время, чтобы добраться туда, потому, что он был почти обездвижен. По пути, он осознал, что понятия не имеет, в какой части комнаты он находится. Обычно он может сориентировать себя где угодно, но сейчас он потерял все свои навыки.
—На колени—, сказала она она, когда они добрались, до места назначения.
Со связанными лодыжками и запястьями, он не мог опуститься на колени, не упав, но он сделал то о чем она просила, не задумываясь. Он зашел слишком далеко, чтобы отступать. Он согнул колени.
Ее сильная рука схватила его за ремень безопасности и опустила его на землю.
Он начал понимать эту игру. Она ставила себя на ту же линию. Заробатывала его доверие. Наклонив голову вперед он уперся лбом в ее живот. Через какое-то мгновение, ее руки легонько коснулись его головы.
он этого прикосновения, яркая вспышка эмоций вырвалась из нее, так сильно и так быстро, что он не мог этого объяснить. Он навострил уши, прислушиваясь к тому, как она борется за контроль над своим дыханием.
—Алия?— Он не должен был разговаривать, он знал, но он беспокоился о ней. Она проигнорировала его молчаливый вопрос и начала связывать веревки, свисающие с его запястий с веревками на лодыжках.
Когда она закончила, он услышал визг шкива. Она просунула что-то холодное под паутину веревок на его груди. Еще один визг и за секунду она подцепила его на что-то за ремень безопасности на уровне его пупка.
Что она собирается делать? Она же не собирается повесить его, или собирается?
—Михаил. Дыши—. Ее ладонь погладила его по щеке.— Все до этого момента было приготовлениями. Это испытание, о котором ты сам просил. Ты готов?—
Он кивнул.
—Не сопротивляйся этому—.
Этот небольшой совет не сделал его менее нервным.
Шкивы шелкнули и натянулись, и он оторвался от земли, его тело вращалось, когда он висел, на двух узлах на груди. Подвешенный, как кусок мяса. Не имеющий возможности защитить себя.
—Ты доверяешь мне?— спросила она три ночи назад.
—Ты думаешь я спятил?—, ответил он.
Он спятил.
Алия обошла вокруг него проверяя надежность связки. Все болело. Ничто, из того, что она делала не помагало. Это не было хорошо. Это была самая худшая идея, из всех, что приходили ему в голову. Она спягивала веревки, связывающие его руки иноги, пока они не сопрекоснулись, растягивая мышцы, не привыкшие быть растянутыми.
Я сниму веревки в моих ног. Возможно я смогу опуститься на пол. Мне не нужны руки…
—Сделай глубокий вдох—. Ее рука успокаивала его вздымающуюся грудь. Другая рука придерживала его затылок, снимая тяжесть с его шеи. —Позволь голове откинуться—.
Старые воспоминания нахлынули на него. Его отец, поддерживающий его в воде, уча его плавать. Доверься воде, Михаил.
Он вдохнул.
—Опусти плечи. Расслабь бедра—.
Доверься воде.
Он опустил и ничего не болело. Он опустил и поплыт.
Алия опустилась на колени разрываясь между плачем и мольбой. Благославенны танцевальные гены Натальи Фостин. Она никогда не видела ничего прекраснее связанного Михаила Фостина.