- Совсем как будто ты в какой-нибудь хреновой деревне...
Интересно, что тебя больше возмутит завтра: заключение юристов герцога, что визиготы имеют на меня право собственности, или что от сифилиса тебя лечила врач-женщина...
- Доброй ночи, Жан.
- Доброй ночи, командир.
Аш зашагала к командирской палатке. Теперь, на территории лагеря, ее телохранители куда-то испарились, вокруг нее скакали и тявкали пять-шесть мастифов. Пока она добиралась до своей палатки, всего в нескольких ярдах от ворот, подошел Герен аб Морган - узнать пароли для ночной стражи; появился Анжелотти - с объявлением о текущем ремонте пушек (у пушки-органа Месть Барбары треснул ствол); тут же Генри Брандт истребовал денег из походной казны; и на все это ушло полчаса. Оказавшись наконец у своей палатки, Аш взглянула внутрь: там шла бурная деятельность - насупленный Бертран по нетерпеливым указаниям Рикарда закатывал ее ножные доспехи в бочку с песком, чтобы очистить; оба они сняли с нее кольчугу, она понюхала свои подмышки и, передав командование Ансельму, свистнула собак и в сопровождении Рикарда спустилась к реке, чтобы выкупаться, пока еще светло.
- Я не могу сказать, что беспокоюсь насчет Флориана, - она погрузила обе ладони в загривки мастифов, ощущая их тепло и вдыхая запах собачьей шерсти. - Если кто-то не желает служить рядом с женщинами - пусть не просится ко мне в отряд. Правильно?
Рикард смутился. Здоровенный пес Боннио засопел.
На берегу реки она стянула одновременно рейтузы и камзол, сняла пожелтевшую льняную сорочку, мокрую от пота - хоть выжимай. Мастифы разлеглись на берегу, положив тяжелые головы на лапы; одна пятнистая сука Брифо - свернулась клубком на сброшенной Аш пропитанной потом сорочке, камзоле с рейтузами и башмаках.
- У меня с собой праща, - предложил Рикард.
Аш прекрасно знала, что и лисе, и хорьку, и крысе опасно появляться у мусорной кучи ее отряда; Рикард даже добыл лисий хвост для ее собственного копья.
- Побудь тут с собаками. Хоть мы и в пределах лагеря.
Аш вошла в реку и, сделав несколько шагов, бросилась в воду. Вода оказалась холодной, обожгла кожу, ее потащило вниз по течению. Смеясь, отплевываясь, она встала ногами на дно и с трудом пошлепала назад, на мелкое место, заросшее ирисами, где река дугой огибала берег.
- Командир! - позвал Рикард из своры мастифов.
Она ушла с головой под воду. Мокрые волосы относило течением. Когда она встала, они влажной массой облепили ее с головы до коленей, бледно светясь в свете заката. Она почесала солнечный ожог и сыпь на коже.
- Ты знаешь, если не тратить время на еду, мытье и сон, этот лагерь функционировал бы совершенно... - заговорила Аш и оборвала сама себя: - Что такое?
В уходящем свете дня его лица было не видно. Но он произнес отрывисто:
- Шум какой-то.
- Собак на поводок, - нахмурилась Аш.
Она пошла к берегу, передвигая тяжелые, как свинец, ноги. Привычный шум от лагерных костров и застольные крики эхом разносились по речной долине.
- Ты что-то услышал? - Она потянулась за сорочкой и начала вытираться насухо.
- Вот, теперь слышишь?
- Ну и дерьмо! - выругалась Аш, услышав крики из лагеря. Это не был крик пьяного или шум драки: для этого еще слишком рано. Не успев вытереться, она натянула на себя одежду, сразу прилипшую к влажной коже, схватила меч, на ходу пристегивая его к поясу. Рикард вприпрыжку бежал за ней. Она взяла у него из рук поводки.
- Это возле доктора! - закричал мальчик.
В сгущающейся тьме шевелилась орущая толпа.
Когда Аш, незамеченная в толпе отдыхавших солдат, поравнялась с палаткой хирурга, палатка опрокидывалась. Ножами перерезали оттяжки палатки, и вымпел с шестом рухнул; брезент внезапно осел.
Из-под брезента вырвалось желтое пламя, как будто распустилась роза, коричневая по краям; в уже почти полной темноте пламя было ослепительным.
- ПОЖАР! - орал Рикард.
- Гасить! - проревела Аш. Она без раздумий рванулась вперед, в середину толпы, зажав в обеих руках собачьи поводки. - Ангельт, какого хрена, ты что делаешь! Питер, Жан, Генри... - выхватывая лица из шевелящейся массы людей, - назад! Тащите ведра!
В какой-то миг она заметила за собой Рикарда, он старался вытащить свой затупившийся воинский меч. Кто-то с разбегу налетел на них обоих. Собаки зарычали, обезумевшей сворой бросились вперед; и она завопила: "Боннио! Брифо!" и выпустила поводки на всю длину.
Люди разбежались от собак, очистив место вокруг нее и оседающей палатки. Из-под складок брезента выползла фигура... Флора!
- Стой! - завизжала Аш.
- ШЛЮХА! - это орал алебардщик возле развалин палатки хирурга.
- Убить эту суку!
- Баб трахает!
- Ах ты грязная извращенка.
- Трахнуть его и кокнуть!
- Трахнуть ее и кокнуть!
Сквозь эту суетящуюся толпу она увидела, что со всех концов лагеря бегут другие: кто с факелами, кто с пожарными ведрами. Спиной она ощущала жар горящей палатки. Мимо нее пролетали обгоревшие куски брезента.
Аш повысила голос так, чтобы ее было слышно далеко:
- Сбивайте огонь, пока не пошел дальше!
- Вытащить ее оттуда и выебать! - заорал мужской голос: Джосс, вот кто. Он плевался, его лицо исказилось. - Коновальша херова!
Аш тихо сказала своему оруженосцу:
- Оттащи Флориана от палатки, давай, шевелись, - и сделала шаг вперед, обмотав поводки мастифов вокруг своих рукавиц, в ярости разглядывая лица окружающих.
И в этот момент поняла, что вокруг нее - почти одни фламандские копейщики. С удивлением узнала в толпе Уота Родвэя, из палатки поваров, с ножом для приготовления филе в руках; Питера Тиррела; но в основном это были краснолицые новички, орущие, хриплые, в воздухе висел запах пива. И главное - они были готовы совершить физическое насилие.
Эти не будут просто стоять и орать и что-нибудь ломать.
Дерьмо.
Нечего мне стоять перед ними, они сейчас накинутся на меня. И в какой жопе тогда окажется мой хваленый авторитет?..
Вперед вышел этот парень - Джосс, топая по скользкой сырой соломе, не обращая внимания на Аш; потянулся вперед, чтобы одной рукой оттолкнуть в сторону эту бабу с мокрыми патлами до бедер; другой рукой он нащупывал ножны.
Она его узнала сразу: этот лучник из фламандских копейщиков был схвачен вместе с ней в Базеле; он одним из первых приветствовал ее возвращение в лагерь.