- Джосс был хорошим бойцом. Мне его жуть как жаль. - Аш нахмурилась. Мне нужны все мои бойцы! Чертовски хорошие бойцы! Если бы я поняла, к чему идет, я бы ни за что....
- Ну и дерьмо, - отреагировал Роберт Ансельм.
Вернулись люди Ансельма, и он им раздал поручения. Аш пошла с ним вниз по тропе между палатками. Оставшееся после пожара просеивали, уносили и расчищали место.
- Объявить собрание и поговорить с народом? - Аш рассуждала вслух. Или пусть все само уляжется в головах, и к утру они поостынут? Есть ли у меня теперь вообще лекарь? Врач, которому они будут доверять?
Рослый Роберт Ансельм задумчиво сопел и растирал башмаком пучок погасшей соломы, превращая ее в сырую от росы грязь:
- Пять лет он был с нами, из них половину провел в одной с... ней... палатке. Надо дать им шанс осознать, что это все же их врач. При первом ранении почти все прибегут к ней.
- А кто не прибежит?
Теперь уже приблизился и стал отчетливо различим вымпел, который маячил на заднем плане во время происшествия. Аш насупилась:
- Господин ван Мандер, - позвала она. - Нельзя ли вас на пару слов?
Джоселин ван Мандер, Поль ди Конти и еще пять-шесть фламандских вождей копейщиков пробирались среди царившего в лагере беспорядка; бледное лицо ван Мандера было закрыто шлемом.
- Какого черта вы позволяете своим людям такие штучки?
- Капитан, мне было их не остановить, - Джоселин ван Мандер снял шлем. Он раскраснелся, глаза его блестели; она унюхала исходящий от него и его спутников запах спиртного.
- Остановить не могли? Это вы-то!
- Я ими командую только по их решению, - проговорил фламандский командир. - Я веду их согласно их пожеланию. И все мы, офицеры, в таком же положении. Мы, капитан Аш, наемники. Главную роль играют солдаты. Как это я бы посмел их остановить? Нам сказали, что этот хирург - исчадие дьявола, демон; похотливое извращенное злобное существо; оскорбляет человечество своим существованием...
- Ну, она женщина, и что такого? - подняла бровь Аш.
- Не просто женщина; она трахает других женщин, телесно познает их! От отвращения его голос перешел в визг. - Даже если бы я сумел заставить себя терпеть такое, потому что он, ну, она - ваш хирург, а вы - командир...
- Хватит, - прервала его Аш. - Ваша обязанность - держать в руках своих людей. Вы не сумели.
- Как я мог удержать их в руках, запретить им отвращение к такому? Его теплое дыхание, пахнущее пивом, долетало до нее через разделявшее их пространство. - Не надо винить меня, капитан.
- Возвращайтесь в свою палатку. Утром я вам сообщу, какое вы понесете наказание.
Аш смерила взглядом фламандца сверху донизу, в эту минуту не обращая внимания на сопровождающих его офицеров; а когда он повернулся и зашагал восвояси, она отметила, кто последовал за его вымпелом, а кто остался помогать убирать территорию.
- Провались оно все! - сказала Аш.
- У нас неприятности, - флегматично заметил Ансельм.
- А то мне их еще не хватает. - Аш пригладила свои еще мокрые рукава сорочки. - Может быть, лучше Карлу отдать меня визиготам... это может как-то улучшить ситуацию!
Роберт Ансельм, как всегда, не обратил внимания на ее раздражение. К этому она тоже давно привыкла.
- Завтра я проведу расследование. Штрафы, телесные наказания; чтобы предотвратить подобное в будущем. - Аш взглянула на него: Роберт внимательно наблюдал за ней. - И интересно бы знать, может, до всей этой истории копьеносцы слышали от ван Мандера какие-нибудь "ненароком брошенные комментарии".
- Ничуть бы меня не удивило.
- Пойду узнаю, как там Флориан.
- Кстати, о Джоссе. - Роберт Ансельм задержал ее, когда она уже отходила. - Заскочи ко мне попозже. У меня вино есть.
Аш отрицательно покачала головой.
- А то смотри, выпьем. Помянем Джосса. Аш вздохнула, благодарная Ансельму за взаимопонимание. И усмехнулась:
- Не волнуйся, Роберт. Все будет путем. Не надо мне вина. Пойду спать.
На заре следующего дня поднялся сырой и теплый туман. Крупные капли воды висели в воздухе дворцовых помещений. Поднявшееся над горизонтом солнце золотило белый туман в присутственной зале дворца.
В это раннее утро прохлада каменных стен радовала Аш, стоявшую рядом с графом Оксфордом. Де Вир с братьями был удостоен места вблизи герцогского трона, так что Аш смогла оглядеться, увидеть собравшуюся знать Бургундии, иностранных гостей - но визиготов пока не наблюдалось. Прозвучали горны, и хор запел утренний гимн. Аш сняла свой капюшон и преклонила колено на белый мраморный пол.
- Не имею ни малейшего представления, что надумает герцог, - сказал ей де Вир после того, как отзвучал гимн, - я ведь здесь такой же чужой, как и вы, мадам.
- Я могла бы заключить с ним контракт, - шепнула она беззвучно, одним дыханием.
- Да, - согласился граф Оксфорд, - могли бы.
Они одновременно взглянули друг на друга, улыбнувшись, одновременно пожали плечами и встали: герцог Карл Бургундский вошел и усаживался на трон.
Все ее хорошее настроение улетучилось, когда она по привычке оглядела зал в поисках Годфри, желая услышать, какие наущения он пробубнит ей в ухо. Но рядом с ней стоял Роберт Ансельм; Годфри Максимиллиан отсутствовал.
Допустим, вчера вечером Роберт считал, что Годфри переночует в Дижоне, но и Роберт заволновался - сегодня-то где может оказаться наш священник? Это было написано на лице у Роберта. И что ему сказать? Годфри, какого черта? Куда ты подевался? Поехал назад?
- Черт побери! - добавила она про себя и по любопытному взгляду де Вира поняла, что произнесла эти слова вслух.
Пока держали речь гофмейстер и канцлер герцога, граф Оксфорд тихонько проговорил:
- Не беспокойтесь, мадам. Если до этого дойдет, я сам что-нибудь придумаю, чтобы оставить вас тут, не передавать в руки визиготов.
- Придумаете? Что?
Англичанин доверительно улыбнулся, по всему видно, что его позабавил ее едкий тон.
- Что-нибудь. Я часто придумываю.
- Слишком много думать вредно для вас... милорд. - Аш до конца тянула, не называла его сразу его титулом. Она вытянула шею, стараясь смотреть поверх толпы.
Изощренные рисунки гербов Бургундии и Франции сверкали всеми красками: серебром и синим, красным и золотым, алым и белым. Она переводила взгляд с группы на группу, одни стояли в углах, другие сидели у больших открытых каминов, заполненных душистым тростником. Дворяне с семьями; купцы, разодетые в шелка из-за возрастающей жары; дюжины пажей в цветах герцога белых куртках с рукавами - буф; священники в своих скромных коричневых и зеленых рясах; между группами быстро сновали слуги. Свежесть раннего утра придавала голосам живость - но тон был преимущественно один, как она заметила: торжественный, серьезный и почтительный.
Куда же делся Годфри, когда он так нужен?
Прислушиваясь, надеясь узнать какие-нибудь новости, она подслушала, как высокий придворный оспаривал охотничьи достоинства сук какой-то породы; как два рыцаря обсуждали турнирные поединки через барьер - джостру; крупная женщина в итальянском шелковом платье рассказывала рецепт медового желе для свинины.