- Ты, например, не говоришь с внутренним Голосом, как бывает при чтении про себя?
- Я не умею читать про себя.
Амир посмотрел на нее взглядом, откровенно говорящим, что он сомневается, умеет ли она вообще читать.
- Я узнала кое-какую тактику вашей машины, - объяснила Аш, - потому что я о такой читала у Вегеция в "Извлечениях из военного искусства".
Кожа вокруг блеклых глаз Леофрика мгновенно собралась морщинками. Аш поняла, что именно его так развеселило. Она была уже на грани между страхом и облегчением, но все еще была напряжена.
- Я подумал, может, тебе ее читал твой писарь, - доброжелательно заметил Леофрик.
Напряжение разрядилось, на глазах Аш сразу навернулись слезы.
"Если я не буду бдительна, то не сумею ему понравиться, сообразила Аш. - Ты этого и добиваешься, отец? О черт, что же мне делать?"
- Мне Роберт Ансельм отдал своего Вегеция в английском переводе. [Иначе, "Военное искусство", издание 1408 года, издано по заказу лорда Томаса Беркли.] Я его вожу... возила с собой все время.
- И каким образом ты слышишь каменного голема? - спросил Леофрик.
Аш открыла рот для ответа и тут же захлопнула его.
Интересно, почему я сама никогда не задавала себе этого вопроса?
Наконец, она дотронулась до виска:
- Вот в этом месте слышится. Здесь. Леофрик медленно кивал:
- Моя дочь тоже не умеет лучше объяснить. В некоторых отношениях она меня разочаровала. Я надеялся, что когда, наконец, создан человек, способный говорить на расстоянии с каменным големом, я могу надеяться, что мне, по крайней мере, объяснят, каким образом это делается, - но увы. Только "я его слышу" - как будто это объяснение!
Ну, кого он мне теперь напоминает? Кто просто забывает все и злится, садится на своего конька?
Анжелотти. И Дикона Стура. Вот кого.
- Вы - пушкарь! - захлебываясь, возбужденно заговорила Аш и тут же обеими руками зажала себе рот, наблюдая блестящими глазами его полное непонимание. - Или оружейник! Вы уверены, что у вас никогда не было желания изготовить кольчужную рубаху, милорд амир? Все эти тысячи крошечных-крошечных колечек, каждое с заклепкой...
Леофрик смущенно неохотно засмеялся. Совершенно сбитый с толку, старик покачал головой:
- Никогда не ковал оружия и не изготавливал кольчуги. Что ты хочешь мне сказать?
Она настойчиво спрашивала себя: "Почему? Почему я никогда не задумывалась, каким образом я слышу? Как оно получается?"
- Господин Леофрик, я и раньше попадала в плен, и били меня раньше; ничего для меня нового. Я не рассчитываю дожить до Пришествия Господня. Все смертны.
- Но кто-то острее чувствует боль, чем другие.
- Если вы считаете, что меня это испугало, значит, просто вы никогда не видели поле после битвы. Знаете, какой это риск, каждый раз, когда идешь в бой? Война - опасное дело, господин Леофрик, - блестя глазами, говорила Аш.
- Но ты сейчас тут, не там, - сказал амир - такой старый и бледный.
Полное спокойствие Леофрика как-то остудило ее пыл. Она раньше считала, что пушкари тоже всегда думают о выстреле, прицеле, вертикальной наводке, силе огня; и только потом уже о последствиях - что, в сущности, они попадают в людей. Вооруженные рыцари после боя в разговорах делятся своими впечатлениями, ощущением реального ужаса от того, что вот-де ты убил человека; но эти дискуссии никому не помешали искать более совершенный меч, более тяжелое копье, шлем более эффективной конструкции. А ведь он по своей сути пушкарь, оружейник, то есть убийца.
Такой же, как и я.
- Скажите, что мне надо сделать, чтобы остаться в живых? - спросила она. И, говоря это, она вдруг подумала: "Вот так, наверное, чувствует себя Фернандо?" и закончила: - Неважно, сколько мне останется жить, просто скажите мне, как этого добиться.
Леофрик пожал плечами.
В прохладной комнате среди чаш с раскаленными углями, зажженными от греческого огня, Аш сидела на кровати и не спускала глаз с амира. Плечи она закутала в шерстяной плащ, уже покрывшийся пятнами крови, и он складками ниспадал с нее.
Я никогда не задавала себе этого вопроса, потому что мне это было ни к чему.
Теперь она стала осознавать: каким-то образом она получала предписания от Голоса. Он направлял ее внимание на что-то - конкретное.
- Как давно, - спросила она, - у вас этот каменный голем?
Леофрик стал что-то говорить, она не слушала его слов, потом она вдруг услышала:
- Двести двадцать три года и тридцать семь дней. Аш вслух повторила услышанное:
- Двести двадцать три года и тридцать семь дней. Леофрик перестал бормотать и уставился на нее:
- Да? Да, вполне возможно. Седьмой день девятого месяца... Да!
- И где находится каменный голем? - снова спросила она.
- Шестой этаж северо-восточного сектора Дома Леофрика, в городе Карфагене, на побережье Северной Африки.
Она сосредоточила все свое внимание. Теперь, задумавшись об этом, она осознала, что факт выслушивания - это тоже работа: не совсем пассивное действие, как бывает, когда слушаешь человека или исполняемую музыкантом музыку; не простое ожидание ответа. Что я делаю? Я делаю что-то.
- На пять или шесть этажей вниз, под нами, - повторила Аш, не сводя глаз с Леофрика. - Вот где он. Там, значит, ваш механический тактик...
Амир сказал, как бы в заключение разговора:
- Все эти сведения ты могла подслушать из болтовни слуг.
- Могла. Но не подслушала.
Он теперь смотрел на нее проницательно:
- А мне откуда это знать? Разве я могу быть уверен...
- Можете-можете! - Аш села на дубовой кровати. - Если вы скажете мне, как остаться в живых, - я расскажу вам. Задавайте мне вопросы, господин Леофрик. Вы узнаете правду. Узнаете, вру ли я о своем Голосе!
- Есть ответы, которые знать опасно.
- Мудрец предпочитает не знать слишком много о делах власть имущих. Аш вскочила с кровати и медленно, преодолевая боль, направилась к оконному ставню. Леофрик не мешал ей откручивать болты и выглядывать наружу.