- Убийство и тут может состояться через минуту - только это будет называться приведением в исполнение.
- И ты ничего не можешь сделать?
- Если я проиграла? Попробую убежа ъ. Я спокойно не дамся. - Она схватила его за руку под плащом и держала ее, повернув к нему лицо с блестящими глазам ;i: - Устрой припадок. Устрой публичную проповедь Священного писания. Отвлеки их. Будь к этому готов.
- Я думал... но... он же нанимает тебя? Он должен! Аш, вся в напряжении, судорожно пожала плечами:
- Годфри, может, ничего и не случится. Может, мы все развернемся и промаршируем прочь отсюда. Здесь собрались важные господа, цвет королевства, кому дело до одного кондотьера?
Леофрик отступил на шаг от короля-калифа, он медленно пятился вниз по низким ступеням, ведущим к трону. Золотой обруч, опоясывающий его седые волосы, ярко блестел в свете свечей. Позолоченная головка эфеса и сам эфес меча тоже отражали свет; а на рукавицах сверкали великолепные изумруды и сапфиры с выпуклой огранкой.
У подножия ступеней он остановился, сделал неглубокий поклон и начал разворачиваться.
- Господин Леофрик, - наклонился вперед со своего трона король-калиф Гелимер. - Я принял твою верность и твою честь. Тогда почему ты привел эту мерзость в Дом Господа? Почему здесь женщина среди твоих домочадцев?
У Аш все внутри сжалось. Вот и официальный повод для приведения приговора в исполнение, если Леофрик не скажет ни слова в ее защиту.
Леофрик ответил внешне спокойно:
- Это не женщина, мой король. Это рабыня - мой дар тебе. Ты ее уже видел. Это Аш, еще один полководец, она слышит Голос каменного голема и может сражаться за тебя, мой король, она может повести войска и принять участие в священной войне, которая сейчас заканчивается на севере.
Аш отметила слова "сейчас заканчивается" - и на секунду ее поглотила мысль: "Кончилась ли война в Бургундии? Или это он просто льстит Гелимеру?" Она не сразу расслышала слова Гелимера.
- Мы продолжим нашу священную войну. Нам осталось взять несколько еретических городов - Брюгге, Дижон. - На узком лице Гелимера изобразилась улыбка. - Нам вполне достаточно и одного полководца, Леофрик. Мы и так вынуждены подвергать себя опасности, имея эту дьявольскую Фарис, которая слышит боевые приказы каменного голема. Твою первую дочь мы не отзовем, поскольку она оказалась нам полезной, но завести еще одну - нет. А если мы будем полагаться на нее, а она окажется неудачной?
- Но ведь ее сестра не оказалась, - Леофрик наклонил голову. - Это та самая капитан Аш, которая захватила штандарт ланкастерцев при Туксбери, когда ей не было и тринадцати. Она привела копейщиков из леса на Кровавый Луг. [Битва при Туксбери (в субботу 4 мая 1471 года) решила исход второй войны между Йорками и Ланкастерами в пользу Йорков. Аш тогда была в возрасте тринадцати или четырнадцати лет. Эдуард Йоркский, впоследствии ставший королем, как известно, спрятал двести членов своего "братства" в лесу, откуда они выскочили, обошли с флангов и разбили наголову войска герцога Сомерсета. Ланкастсрцы были окружены и уничтожены в "дьявольских траншеях и узких тропках", покрывающих ноле боя. В отчетах современников не упоминается об участии наемников в этой битве, но известно, что наемники сражались в битве при Барнете, непосредственно перед битвой при Туксбери.] С тех пор она прошла испытание многими битвами. Если я дам ей отряд моих людей, господин мой король, она окажется нам полезной.
Гелимер медленно качал головой:
- Если она - такое чудо... Великие полководцы становятся опасными для королей. Такие полководцы ослабляют королевство, они заставляют народ усомниться, кто же по праву правитель. Вы вырастили опасное животное. По этой и многим другим причинам мы решили, что ваша вторая дочь не должна оставаться в живых.
Теперь мокрый снег падал медленнее из Уст Господа; белые хлопья плавали в воздухе.
- Я подумал, что вы можете использовать ее как кондотьера, мой король. Мы такими уже пользовались.
- Вы же собирались провести исследование тела этой женщины. Сделайте то, что хотели. Тогда вам легче станет решить судьбу другой вашей... "дочери". Возможно, тогда ей будет позволено уйти в отставку живой после окончания войны.
Аш услышала оттенок рассчитанной злобы в голосе короля-калифа Гелимера. И подумала: "Это не личное. Слишком злобно для простого оскорбления. Да еще в день его коронации. Слишком мелко. И направлено это совсем не против меня. Цель его злобы - Леофрик, и я думаю, что это конец долгой кампании".
Она почувствовала, что Гейзерих и Тиудиберт отодвинулись чуть назад, оставив ее в одиночестве в первом ряду домочадцев Леофрика. Годфри Максимиллиан всей своей тяжестью привалился к ее плечу; загораживал подходы к ней сзади.
Господин амир Леофрик поднес руки к пряжке пояса, на которой висел длинный кожаный язык, украшенный золотыми кнопками в форме зазубренного колеса. Ей был виден только его профиль - недостаточно, чтобы догадаться, поколеблено ли его внешнее видимое спокойствие.
- Мой король, два столетия потребовались, чтобы создать двух женщин, которые способны на такое.
- И одной хватит. Наша реконкиста в Иберии закончена, скоро мы завершим священную войну на севере; нам, - нарочито неторопливо сказал король-калиф Гелимер, - не требуются ваши полководцы или этот... дар.
Не верю я ему.
В ней разгорелось недоверие, слишком хорошо знакомое ей; такое же недоверие она не раз видывала в глазах мужчин, которым нанесла окончательный смертельный удар: они смотрят на разрез на своем теле, выпадающие кишки, обнажившуюся белую кость и отказываются поверить глазам: "Со мной такого не может быть!".
Аш начала подниматься на ноги. Тиудиберт и Гейзерих повисли у нее на плечах. Видимо, не замечая ее движения, господин амир Леофрик переводил взгляд с людей из окружения короля, стоявших вокруг трона, на Гелимера. Аш заметила Фернандо, стоящего между двумя немецкими воинами, у него - чисто выбритый подбородок и покрасневшие глаза. Толстяк в рясе наклонился к уху короля-калифа Гелимера и что-то проговорил в королевское ухо.
Леофрик сказал мягко, как будто никакого решения еще не принято:
- Наш предсказатель Гундобад писал: "Мудрец не поедает своего семенного зерна, он сохраняет его, чтобы на следующий год получить урожай". Аббат Мутари может процитировать это по-латыни, но смысл очень прост. В ближайшие годы тебе могут понадобиться обе мои дочери.
- Они нужны тебе, Леофрик! - рявкнул Гелимер. - Что ты собой представляешь, без твоих каменных машин и твоих химерических дочерей?
- Мой король...
- Да. Твой король - я. Не Теодорих. Теодорих мертв, и вместе с ним умерло твое привилегированное положение!
Встревоженно загудели низкие голоса. Запел и сразу смолк рожок. Это не относится к церемонии, поняла Аш. И задрожала, стоя на коленях.
Гелимер встал, обеими руками держа королевский жезл из слоновой кости и прижимая его к животу:
- У меня при дворе не место сверхмогущественным личностям! Леофрик, она умрет! И ты присмотришь за этим!
- Я не сверхмогущественная личность.
- Значит, ты просто выполнишь мою волю!
- Всегда рад услужить, мой король, - Леофрик глубоко вздохнул, в колеблющемся свете свечей его лицо было бесстрастным и мрачным. Шестьдесят лет он провел при дворе короля-калифа.
Аш постаралась охватить взглядом побольше, как привыкла в битве: и солдат рядом с собой, и забитые толпой проходы между рядами, и объятое ужасом лицо Фернандо, и густые толпы вокруг трона, и арку позади, на расстоянии половины полета стрелы. Никакой возможности добраться до арки. Нет шансов. Удары сердца она ощущала в горле, она вспотела, страх начинал толкать ее на какой-то глупый окончательный поступок.
В тишине прозвучал голос очень молодого, очень нервного человека:
- Монсеньор король-калиф, она не рабыня, она не собственность господина амира Леофрика. Она свободна - на основании брака со мной.
- Ни хера себе! - сказал за ее спиной Годфри Максимиллиан. - Выскочил!
Аш перевела взгляд на Фернандо дель Гиза. Он ответил ей нерешительным взглядом - молодой немецкий рыцарь при чужестранном дворе, в блестящих стальных доспехах и позолоченных шпорах; вокруг зашептались.
У Аш болели колени, но она поднялась на ноги.
На мгновение она встретилась глазами с Фернандо. Сейчас его красивое лицо под светлыми волосами изменилось: вокруг глаз темные круги, новые складки у губ - прежде их не было. Взгляд - печальный.
- Это правда, - Аш плотнее завернулась в плащ, глаза ее были мокрыми, улыбка ироничной. - Вот мой супруг Фернандо.
Гелимер фыркнул:
- Леофрик, этот баварский перевертыш - он твой или наш? Мы забыли.
- Он - ничто, ваше величество.