Она обхватила себя за плечи и упала на колени. На нее наталкивались бегущие, почти затаптывали ее. У ее ног распростерлось тело в кольчуге. Это был солдат-мальчик Гейзерих, он мычал, потеряв сознание. Она бесцеремонно перекатила его на бок, отстегнула его пояс с мечом.
- Годфри! Давай! Пошли!
Стоя на коленях, она подняла голову как раз в тот момент, когда к ней, спотыкаясь о плитки пола, пробирался Годфри Максимиллиан, таща на плечах отбрыкивающегося человека - Аннибале Вальзачи, лицо которого представляло собой сплошной кровоподтек.
- Если они снова заговорят, все мы погибнем! Уверенным движением Аш застегнула на себе пояс с ножнами, передвинула меч на бедро и вскочила одним прыжком на ноги, протянув руки к Годфри, стараясь принять на себя часть тяжести тела итальянца. Мимо, толкая ее, пробирались к выходу обезумевшие люди.
- Выходим! - крикнула она. - Давай вперед! Голос ее был заглушен шумом камней.
У нее еще остался миг оглянуться и увидеть сквозь тучи летящей по воздуху известковой пыли: трон и помост исчезли, погребенные под кусками мраморной облицовки с неотесанными краями и гранитной кладкой. Ни следа короля-калифа Гелимера. Далеко впереди мелькнула седая голова: это Леофрика утаскивают двое солдат, Альдерик позади них, в дымном воздухе блестит его поднятый клинок.
В тридцати футах перед ней на пол шлепнулся каменный блок резного камня. Она сразу же упала, увлекая за собою на пол Годфри и раненого доктора.
Осколки камня просвистели над ее головой, но она прикрыла голову руками. Рикошетом мелкие камушки больно врезались в ноги.
- Мне бы шлем! Здесь опаснее, чем в бою!
- Тут не выйти! - прокричал Годфри Максимиллиан, он лежал рядом, плотно прижавшись к ней своим большим телом.
Испуганные люди, хватаясь друг за друга, заблокировали все ближайшие арочные выходы. В зале теперь не было света - ни свечей, ни факелов. На одной стене вспыхивало красное пламя: это загорелись вышитые висящие знамена. Чей-то голос пытался перекрикивать всеобщую суматоху. Слева вспыхивали клинки: солдаты из дома какого-то амира пытались мечами проложить себе путь наружу.
- Мы не можем оставаться тут! Это все рухнет! Холодный ветер сыпал пыль ей в глаза. Аш закашлялась.
Сильнее стало зловоние сточной канавы. Она кивнула себе головой, поднялась на четвереньки и снова схватила за руку Аннибале Вальзачи.
- За мной.
Любое решение лучше, чем никакое. Они тащили через кучи щебня безвольно обмякшее и подпрыгивающее на полу тело Вальзачи. Годфри Максимиллиан полз рядом с Аш, его ряса почернела от каменной пыли. Рядом с нею наконечник ножен процарапывал бороздку в мозаичных плитах пола.
- Сюда!
Перед ней покрытый плитами пол резко обрывался в темноту. Слой плиток был сломан, как корка пирога. Аш вытерла мокрые глаза, отпустила руку Вальзачи и встала на колени, ища упавший факел или свечу. Ничего, только тусклый свет от вспышек огня там, в зале.
- Это что? - Годфри утер бороду, задыхаясь в смрадном воздухе.
- Канализация, - Аш ухмылялась, глядя на него в тусклом свете. Сточная канава, Годфри! Это же Карфаген. Здесь должна быть римская канализационная система. Выйти наружу мы не можем, значит, пойдем вглубь!
В воздухе раздался громкий треск. Целую минуту она не могла понять, откуда. Посмотрела наверх. Рваные тучи неслись по черному звездному небу. Во влажном воздухе распространялось зловоние.
Стонали и скрипели остатки купола. Аш могла бы поклясться, что сама видела в свете горящих знамен, как каменная кладка провисла внутрь. Медленно - словно само время стало тягучим.
Аш подобрала осколок гранита размером с кулак и швырнула его в черный провал в полу перед собой. Камень один раз отскочил от наклонного пола и исчез.
- Один... два...
Из тьмы снизу донесся всплеск.
- Точно! Я была права!
В воздухе опять с гудением пролетел обломок каменной кладки. Аш встретилась глазами с Годфри. Священник улыбался ей с неожиданной всепоглощающей нежностью.
- Могу только пожелать, чтобы это был первый и последний раз, когда ты окунаешь меня в дерьмо! - он потянулся за Вальзачи, покатил бесчувственное тело доктора вперед и усадил сверху на качающуюся глыбу плиток. Благословение всех святых на тебя, Аш. Да пребудет отныне с нами Матерь Божья!
Годфри столкнул Вальзачи. В тусклом свете лицо итальянца казалось черным от крови, он покатился и исчез в расселине.
- Один... два...
Аш услышала более тяжелый всплеск - это человеческое тело ударилось о воду.
Глубоко или мелко?
Но звука удара не было, значит, под водой нет камня.
Она решительно кивнула, подтянула ножны с мечом повыше под левую руку и поползла вперед на четвереньках:
- Надо поспешить, пока этот тип не утонул, - давай!
Глухой гул и треск стали громче. На терракотовых плитах заиграл красный отсвет. Насколько Аш могла заметить, по полу зала в обе стороны пошла трещина шириной в шесть-семь футов. Но свет не проникал в темную дыру: освещены были только разбитые края плиток по месту разлома. В слабых сполохах были видны свежие разломы камня на дальнем конце расселины. Не разглядеть, что там внизу, во тьме.
Аш заколебалась.
Вода? Булыжники? Разбитые скалы? Вальзачи могло повезти, мог приземлиться благополучно, а следующий за ним сломает шею...
- Аш! - прошептал Годфри, - Можешь?
- Я - да. А ты?
- Там внизу раненый. Значит, могу. Ты - за мной!
И вдруг перед ее глазами возник обтянутый рясой зад Годфри Максимиллиана, он быстро прополз вперед, скользнул через край, повис на руках и спрыгнул.
Сильный поток воздуха откуда-то ударил ей в лицо.
Инстинктивно она ринулась вперед, ушиблась о плитки пола. В незащищенные ребра впивался эфес визиготского меча. И вот уже пола под ней нет. Она летит в пустоту и темноту...
... а в то место, откуда она только что спрыгнула, в пол собора ударила огромная тяжесть. Ее оглушил звук, похожий на грохот осадной бомбарды. Тьма заполнилась пылью, камнями, летящими осколками. Она рухнула во что-то леденяще холодное, от удара и падения сердце у нее чуть не остановилось и воздух вышел из легких.
Она плотно сжала рот. От воды защипало глаза. Вода охватила ее. Она стала бить руками и ногами. Вода поглощала ее, тянула вглубь, она старалась схватить воздух широко распахнутым ртом. Замолотила ногами, не соображая, где находится; на долю секунды в ней мелькнула уверенность, что она вот-вот увидит солнечный свет, который выведет ее на поверхность, что она выплывет под каменными арками речного моста где-то в Нормандии или в итальянской долине, возле старой римской дороги Виа Эмилия...
Ее затягивало вниз.
Водоворот.
Что-то проплыло мимо и потащило ее по течению за собой. Она сильно ударилась правым бедром, и вся правая нога онемела; и правая рука была обездвижена. Отчаянно она била онемевшими руками, лягалась; живот у нее горел, глаза были открыты, и их жгло в черной воде.
Справа и ниже ее возник красноватый свет.