Констанца возмущенно затараторила:
- Известно, что выходит, когда женщина берется командовать в сражении. Эта бесполая сука - Маргарита Анжуйская - потеряла английский престол, принадлежавший ее несчастному супругу. Я не позволю обойтись подобным образом с моим сыном. Вы дики и невоспитанны и возможно, происходите из крестьян, но я нахожу у вас добрые задатки. Манерам я вас обучу. Увидите, как скоро все забудут о вашем низком происхождении, когда вы станете женой Фернандо и моей дочерью.
- Херн... чепуха! - Аш, повинуясь жесту портного, подняла руки. Голубое бархатное платье на чехле из золотой парчи тяжело легло на плечи.
Одна из служанок принялась подметывать кружева к спинке тугого корсажа. Другая откинула широкие парчовые рукава платья и, закрепив их выше локтя, начала застегивать пуговки нижних узких рукавов с меховой оторочкой. Портной завязывал золотой пояс, опускавшийся низко на бедра.
- В доспехи влезть легче, - проворчала Аш.
- Уверен, леди Аш не обманет доверия вашего сына Фернандо, невозмутимо заметил Годфри. - Книга Притчей, глава четырнадцатая, стих первый: "Мудрая жена устроит дом свой, глупая же разрушит его своими руками". [Я цитирую издание Библии Короля Джеймса (1611), не существовавшее во времена Аш, но более знакомое современному читателю.]
Что-то в тоне, которым это было сказано, заставило Аш резко обернуться к нему.
Констанца тоже подняла глаза на Годфри - ей пришлось поднимать их довольно высоко, отметила про себя Аш.
- Одну минуту. Отец, вы сказали, что этой девице принадлежит военный отряд?
- Да, по контракту.
- Следовательно, она богата?
Аш непочтительно фыркнула в кулак. Ее обветренная кожа не выигрывала от соседства шелков и манжет из волчьего меха. Опустив руку, она весело объяснила:
- Была бы богата, если бы не приходилось платить ублюдкам... то есть, моим людям. О, дьявол, опять я...
- Я знал Аш еще ребенком, мадам, - ловко вставил Годфри, - и, заверяю вас, она вполне способна сменить лагерные привычки на придворные манеры.
Вот спасибо! Аш наградила своего полкового священника взглядом, полным горькой иронии. Годфри сделал вид, что не заметил.
- Но ведь это мой единственный сын... - Констанца снова прижала кончики пальцев к губам. - Да, отец, простите, я... до свадьбы меньше двух недель... и ее происхождение... отсутствие семьи...
Она промокнула один глаз уголком вуали. Жест был хорошо отрепетирован, но потом она вдруг взглянула на Аш, сражавшуюся со своим чепцом, и ее лицо смягчилось. Констанца улыбнулась от души:
- Это случилось неожиданно для всех, но я думаю, мы справимся. А ведь вы, милая, очень хороши собой. Дайте мне только приодеть вас и чуточку заштукатурить ваши шрамы свинцовыми белилами! Я уж постараюсь, чтобы вы предстали перед двором как гордость семьи дель Гизов, а не ее позор. Констанца озабоченно наморщила лоб. - Особенно если из Бургундии явится тетушка Жанна, а это вполне возможно. Война ее не остановит. Родственники Фернандо со стороны отца уверены, что имеют право являться при каждом случае и критиковать мои распоряжения. Вы познакомитесь с ними попозже.
- Не хочу! - Аш замотала головой. - Я возвращаюсь в Нейс. Сегодня же.
- Ни в коем случае! Не раньше, чем платье и все прочее будет готово к венчанию.
- Ну смотрите... - Аш пошире расставила ноги под пышными юбками и уперла руки в боки. Узкие нижние рукава угрожающе затрещали по швам на плечах.
Наметочные нити лопнули.
Голубой бархат выскользнул из-под свободного пояса и обвис вокруг талии. Золотой поясок перекосился. Рогатый колпак с пышными валиками надо лбом и на висках съехал на сторону.
Аш шумно сдунула облачко вуали, порхнувшее ей на глаза.
- Дитя... - голос Констанцы дрогнул. - Ты похожа на мешок зерна, перетянутый веревочкой.
- Ну так позвольте мне ходить в камзоле и штанах!
- Нельзя же венчаться в мужской одежде!
Аш не сдержала озорной ухмылки:
- Скажите это Фернандо. Я не стану возражать, если он наденет юбку!
Годфри Максимиллиан, сложив руки на животе, оглядел своего капитана и, весьма неосмотрительно, высказал вслух свои мысли.
- Я и не замечал! В платье ты совсем маленькая!
- Зато на поле боя высокая, чтоб тебе пусто было! Ладно, хватит. - Аш, гримасничая, оттого что шпильки выдирали волосы, сорвала с головы чепец вместе с вуалью.
- Вы не можете уехать так сразу! - взмолилась Констанца дель Гиз.
- А вот увидите, - Аш прошагала через комнату, волоча за собой все юбки, подобрала с полу мокрый плащ Годфри и накинула на плечи. - Уходим. Годфри, ты привел вторую лошадь?
- Нет. Только свою кобылу.
- Паршиво. Поедешь у меня за спиной. Леди Констанца, мне очень жаль... правда, - Аш помедлила и послала маленькой женщине ободряющую улыбку, с удивлением обнаружив, что искренне сочувствует ей. - Правда, мне надо повидать своих людей. Я вернусь. Мне придется вернуться! Раз уж император Фридрих сделал мне такой подарок, я не могу не выйти замуж за вашего Фернандо!
У ворот Кельна возник спор: дама, без головного убора, в сопровождении священника?! Аш осчастливила стражников парой монет и парой слов, понятных каждому солдату, после чего их быстренько выпроводили за ворота, приняв, к некоторому ее смущению, за шлюху с сутенером.
- Ты не хочешь сказать мне, что тебя тревожит? - через плечо спросила она у Годфри часом позже.
- Нет. Без крайней необходимости не хочу.
От дождя дорогу так развезло, что путь до Нейса занял два дня вместо одного. Аш медленно закипала. Лошадь спотыкалась в глубоких колеях, полных жидкой грязи, пока она не сдалась и не купила еще одну конягу на ферме, где они с Годфри провели ночь. На другой день они ехали сквозь пелену дождя, пока ветер не донес знакомую вонь военного лагеря.
- Почему это, - рассеянно спросила внезапно помрачневшая Аш, - я знаю сто тридцать семь названий разных конских хворей? Давно пора придумать что-нибудь ненадежнее. Шевелись, скотина!
Годфри натянул поводья, поджидая ее.
- Как тебе понравилась жизнь на женской половине замка?
- Полутора дней хватит на всю жизнь. - Гнедой мерин снова замедлил шаг, воспользовавшись рассеянностью всадницы. Аш почувствовала ветерок и устремила взор на север, где в облаках мелькнул клочок голубого неба. - Я привыкла, что, когда вхожу в помещение, на меня смотрят. Нет, не то... В покоях мадам Констанцы на меня тоже смотрели, только по другой причине! Ее глаза задорно блеснули. - Я привыкла командовать, Годфри. В лагере на меня как смотрят: "Аш, что делать дальше?" А в Кельне как? "Что это за противоестественное чудище?"
- Ты всегда была своевольным поросенком, - заметил Годфри. - И, если подумать, никогда не была слишком естественна.
- Потому-то ты, должно быть, и вытащил меня от монахинь?
Годфри огладил бороду и подмигнул ей:
- Я люблю странных женщин.
- И это говорит целомудренный священник!