"Сколько моих ребят тут? О чем думает Оксфорд, черт бы его побрал? Да, мы наемники - но это не значит, что ты можешь выставлять нас, как свою последнюю надежду, и подвергать нас такому смертельному риску... Ну, впрочем, он-то может считать, что вправе поступать подобным образом просто я думала о нем лучше..."
Воздух стал другим.
Подняв голову к небу, Аш увидела, как тучи превращаются в редкие облака и сквозь них сияют яркие звезды: созвездия Вечного Сумрака. Она быстро опустила глаза в землю. Свет звезд позволил ей видеть, куда она ставит ногу, она отпустила пояс Томаса Моргана. Перед ней вырос дом с голыми стенами. Они стояли у угла.
Справа висели измочаленные ворота - массивные, обитые железом разбиты не землетрясением, а пушечным огнем. Пушкари толпились на углу за несколькими большими щитами. [Арбалетчики пользовались высокими деревянными щитами как передвижными защитными приспособлениями, стреляя из-за них. Большие щиты часто были высотой три-четыре фута. Их поддерживали в вертикальном положении особыми стойками или же для этой цели выделялся специальный человек.] Два фальконета [Переносное оружие для двоих, среднее между малой пушкой и аркебузой.] опирались на стойки, воткнутые в грязь в то место мостовой, откуда при землетрясении вылетели булыжники. Солдаты отчаянно ругались и кричали; они старались выстрелить ярдов на пятьдесят вниз по переулку, да еще поперек него, чтобы последним взрывом окончательно снести ворота, а пушку подтащить поближе. Места развернуть орудие как следует не хватало - ширина переулка составляла не более десяти футов.
Прибежали еще солдаты; деревянные двери, сбитые с других домов, служили им прикрытием вместо щитов. В десяти ярдах от Аш в мостовую беззвучно вонзились стрелы, подняв тучу каменных осколков. Голос Антонио Анжелотти - о, Ангелок! Аш улыбалась, счастливая от узнавания, просто от его присутствия. Мессир Анжелотти изрыгал проклятия. По крыше дома быстро перемещались защитники, стреляли вниз: визиготы, стража визиготского дома, этот дом...
Память не подвела Аш. "Точно ли? Не кажется ли мне? Помню, как шли на север... Я прошла назад весь путь от дворца короля-калифа, вот здесь меня ввели в дом Леофрика... Да, ошибки нет - это дом Леофрика!"
Ее вдруг осенило.
Вот дерьмо! Теперь понятно, почему Оксфорд пришел сюда. Он делает то, что собиралась сделать я.
Он пришел за каменным големом...
Томас Морган проорал:
- Вот они, командир!
Но в его голосе прозвучало какое-то сомнение.
Аш прошагала мимо него в переулок, заканчивающийся тупиком; тупик был освещен фонарями и факелами; он был полон солдат; они кричали, бегали туда-сюда; еще два фальконета стояли на входе в переулок прямо перед домом Леофрика, их затворы в безумной спешке протирали снова и снова - и палили, без устали палили в проклятый дом. Высокий блондин в итальянском камзоле и укороченной мантии присел возле пушечной команды и кричал - Анжелотти! И еще дюжина знакомых лиц: дьякон Ричард Фаверхэ; за большим щитом - тощий блондин, руки которого по запястья перебинтованы; и два алебардщика; и Флора дель Гиз - а за нею большая толпа, все в нагрудниках и ножных доспехах, с булавами и аркебузами, со знаком Льва на груди; и среди них молодой рыцарь с волосами цвета спелой ржи, в полудоспехах - Дикон де Вир; и сам Джон де Вир - вот он снимает свой шлем с забралом и утирает лоб...
У нее была всего секунда, чтобы одним взглядом охватить их всех, поглощенных своими делами в этом упорядоченном хаосе, всего одна секунда, пока они ее не заметили. Внутри у нее все сжалось в панике: видеть своих людей, своих солдат, не замечающих ее, как будто ее тут и вовсе нет, вечный кошмар командира. Его авторитет всегда может растаять, как туман. Его авторитет всегда висит на нитке, тонкой, как паутинка. В конце концов, кто она такая, чтобы кто-то выполнял ее приказы?
Нет уж. Мадам Аш - тот человек, который уговорил их бросить свои поля и заняться воинским делом. Приговорил к бесконечным сырым утренникам на травянистых, пропитанных кровью холмах, долгим ночам в горящих городах, переполненных изуродованными трупами. Она - тот человек, благодаря которому, как они надеялись, после всех этих кошмаров они все-таки останутся в живых.
Двое-трое тех, кто оказался поближе, повернули головы, заметив Томаса Моргана. Один из пушкарей уставился на Аш неподвижным, непонимающим взглядом и опустил свой шнек; другой, у второй пушки, уронил затвор. Трое фламандских алебардщиков прервали разговор, у них отвисли челюсти.
Антонио Анжелотти ужасно выругался на своем великолепном музыкальном итальянском языке.
Флора медленно выпрямилась, в свете фонарей на ее лице вспыхнула безумная надежда, сменившаяся изумлением и - неожиданно - страхом.
- Ну-ка под прикрытие! - заорала на нее Аш.
Сама Аш тем не менее оставалась на открытом пространстве. Она подняла руки, отстегнула пряжку шлема Марка Тиддера и сдвинула его с головы. Ее коротко остриженные серебристые волосы стояли торчком, взмокшие от пота. Плевать на риск! Конечно, какая-нибудь тварь может угодить в меня стрелой, - плевать, пусть они меня видят.
- Ни хрена себе... - молвил кто-то восхищенно.
Аш затолкала шлем под мышку. Металл был холодным, это чувствовалось даже через кожаные ладони рукавиц. Свет от фонарей падал на плащ, почерневший и жесткий у горла от высохшей крови, на груди отчетливо виден Лев Лазоревый. Из-за того, что на руках у Аш были слишком большие кольчужные рукавицы, а на ногах - слишком большие сапоги, у нее был вид ребенка в одежде взрослого. Высокого тощего ребенка. Три шрама отчетливо выделялись темными пятнами на ее белых отмороженных щеках.
И тут она пошевелилась, уперла кулак в бедро, чтобы ее признали по привычной позе: вот - Аш, капитан Аш, мадам Аш, кондотьер; женщина, в нарушение всяческих законов одетая по-мужски; женщина-воин в камзоле и рейтузах, волосы острижены, как у раба, лицо исхудало от голода и боли, но глаза сияют злой улыбкой.
- Это она, это капитан! - дрожащим голосом объявил Томас Морган.
- АШ! АШ!
Она не поняла, кто это крикнул; в тот же миг, обвалом, к ней кинулись все. Они забыли о том, что в нескольких ярдах - полный дом врагов. Первым до нее добежал Анжелотти, слезы текли по его черному от пороха лицу, он обхватил ее обеими руками, как ствол дерева; Флора с силой оттолкнула его в сторону и вцепилась в руки Аш, уставилась ей в лицо - задыхаясь от невысказанных вопросов. А потом навалились все остальные: Генри де Тревиль, Людмила Ростовная, Дикон Стур, Питер Тиррел и Томас Рочестер со знаменем отряда, Герен аб Морган - все они накинулись на нее, хлопая по спине кольчужными рукавицами. Они орали так громко, что ее голоса было не слышно:
- Поглядите только, что с вами, сукиными сынами, стало, стоило оставить вас на пять минут! Где Роберт? Где он, мать вашу!
- В Дижоне! - Флора, внешне похожая на высокого мужчину с грязным лицом, крепко схватила ее за руку. Железная хватка хирурга. - Аш! Это правда ты? Ты постарела. Боже, ты постарела! А твои волосы... Ты была в тюрьме? Ты сбежала? - И в ответ на кивок Аш: - Матерь Божья! Зачем ты вернулась! Зачем ты вернулась к нам? Надо было тебе бежать подальше. Одному-то отсюда еще можно убежать...
А ведь Флора права. Аш поняла это и испугалась. "У меня было гораздо больше шансов убежать одной. Не стоило мне подниматься по этой улице и соваться в самую гущу - очень небольшой - группы вооруженных безумцев.
Но мне и в голову не пришло не делать этого..."
Она не почувствовала сожаления и даже не удивлялась. Флора прикоснулась к холодной щеке Аш, обезображенной шрамами. "Почему я ожидала чего-то другого? Приветствую вас в сумасшедшем доме!"
О Годфри я расскажу ей позже, решила Аш. Она подняла голову и оглядела круг лиц; все взмокли, несмотря на холодный воздух, у всех оружие наголо, двое невдалеке слезали с высокой стены.
- Командиров ко мне!
- Слушаю, капитан! - Морган умчался.
Они находились в одном из переулков, которые с трех сторон окружают дом Леофрика и доходят до конца утеса. Аш представила себе этот план точно и подробно. С четвертой стороны - сама стена Цитадели.
Она посмотрела вниз, на поперечный переулок.
"Сейчас я смотрю на север. На стену Цитадели. Позади этой стены - и чертовски далеко внизу - гавань Карфагена".
Из-за света фонарей и факелов трудно было понять: возможно, свет сочится из-за стены, а шум - издалека снизу, из-под стены.
- Герен! - Она дружески ухмыльнулась Герену аб Моргану, вернувшемуся опять к ней от барьера из больших щитов, хлопнула его по плечу.
- Ни хрена себе, ведь это ты! - он все не мог успокоиться.
- Ты сюда привез отряд на корабле? Значит, у нас есть корабли? Ну и как тебе путешествие за границу в Вечный Сумрак, а, Герен?
- Мерзость! - вздрогнул широкоплечий капитан. - Но это не я их привез, не я! Видишь ли, у меня морская болезнь.
- Морская болезнь?
- Поэтому я и стал лучником. А не торговцем шерстью, как все в моей семье. При переезде от Бристоля до Брюгге я всегда отдавал рыбам все, что съедал. - Герен аб Морган вытер рот тыльной стороной ладони. - И пока плыли сюда из Марселя на этой херовой галере, я только об одном мечтал - чтобы дело того стоило. А что твой папаша, богат?
Группа солдат притащила большие щиты, и Аш упала на колено позади временного прикрытия, пока к ней подбегали остальные ее офицеры. Аш снова натянула шлем и застегнула его. Она взглянула на ворота дома Леофрика: расстояние отсюда до них по переулку пятьдесят ярдов, попали в них уже два - или три? - пушечных ядра, но они все еще крепкие. Надо больше пушек.
- Леофрик мне не отец, - ответила она наконец Моргану. - Богат, да. Но мы будем путешествовать налегке, так что берите только такую добычу, какую легко донести - ясно?
- Понял, капитан. Разумеется.
Аш взяла себе на заметку, что надо будет обыскать Герена на обратном пути. Наверняка нахапает. Как бы потом ко дну не пойти со всем этим добром.
- Все-таки как же вы, ребята, добрались сюда?