- Ты мог бы примириться с родными. "Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте". [К римлянам 12:14.] А потом ты мог бы настоятельно посоветовать своему брату не жениться на Аш.
- Не мог бы. Я опознал его по цветам герба. Не виделся с ним с тех пор, когда он был ребенком, и не собираюсь что-нибудь менять.
Гроза висела в воздухе. Аш переводила взгляд с одного на другого, совсем забыв о своей наготе.
- Напрасно вы так настроены против этого брака, парни. Для отряда это новая жизнь. Мы превратимся в постоянное войско. У нас будет, где пересидеть зиму. И доходы!
Флориан не сводил взгляда с лица священника:
- Послушай ее, отец Годфри. Она права.
- Ей нельзя выходить за Фернандо дель Гиза! - голос священника взлетел на октаву вверх в последней попытке переубедить; он звучал, как голос молодого капеллана, которого Аш встретила в монастыре святой Херлены восемь лет назад. - Нельзя!
- Почему?
- Да, почему? - подхватила Аш. - Фили, иди подбери мне рубаху, камзол и штаны. Хорошо бы, зеленые с серебром. Так, Годфри, почему нет?
- Я все ждал, но ты не... ты не помнишь этого имени? Не помнишь лица? - Годфри был крупным и, помимо власти священника, обладал харизмой большого мощного тела, но сейчас в его движениях сквозила беспомощность. Он развернулся к Флорнану, ткнув пальцем в его тощую грудь. - Аш не может выйти замуж за твоего брата, потому что они уже встречались прежде!
- Не сомневаюсь, что наш доблестный предводитель ландскнехтов знавал множество высокородных идиотов, - Флориан выковыривал грязь из под ногтя. Фернандо из них не первый, да и не из худших.
Годфри посторонился, пропуская пажа Филиберта. Аш натянула рубаху, присела на деревянный сундук и влезла в штаны и камзол, заранее скрепленные шнуровкой. И штаны, и камзол были из зеленой шерсти: камзол чуть светлее штанов, а шнуровка - с серебряными кисточками. Она подставила мальчугану руки, чтобы он натянул рукава и закрепил их на плечах такими же шнурками.
- Иди посмотри футбол, Фили. Позовешь меня, когда они закончат, - Аш взъерошила ему волосы. Когда паж выбежал из палатки, она добавила, стягивая шнуровку на груди своего лучшего камзола с рукавами-пуфами: - Ну, Годфри, так в чем же дело? Да, я помню, что где-то его видела. Так откуда ты его знаешь?
Годфри Максимиллиан отвернулся, чтобы не встретиться с ней взглядом:
- Он... был победителем прошлогоднего большого турнира в Кельне. Помнишь, детка? Он выбил из седла пятнадцать рыцарей; в пешей схватке не участвовал. Император пожаловал ему гнедого жеребца. Я... узнал его цвета и вспомнил имя.
Аш за плечо повернула священника к себе лицом и раздельно проговорила:
- Да. И так далее. Что в этом особенного, Годфри? Где я встречалась с Фернандо?
- Семь лет назад, - Годфри перевел дыхание. - В Генуе.
У Аш что-то перевернулось в животе. "Так вот откуда эта лихорадочная веселость последних дней! Со мной всегда так, когда я что-то скрываю от самой себя. Только я сама не всегда об этом знаю.
И именно поэтому я забросила отряд, позволила увезти себя в Кельн... Не капитан, а тощая задница!"
Воспоминания, давно изжеванные досуха, возвращались обрывками, как всегда возвращается память. Морская вода плещется у каменных ступеней дока. Свет фонаря на мокрой гальке. Мальчишеское плечо, блеснувшее в луче. Как она потом бежала назад, в лагерь... лагерь ее прежнего отряда, под знаменем Золотого Грифона... задыхаясь, от стыда не смея дать волю ярости.
- Вот что? Так. - Аш сама чувствовала, что голос выдает ее. Она отвернулась, выглянула из палатки. - Так это был дель Гиз? С тех пор прошло много времени.
- Я тогда приложил немало стараний, чтобы узнать его имя.
- Вот как? - у нее от ненависти пересохло в горле. - Похоже на тебя, Годфри. Даже в те времена...
Краем глаза она увидела, что Флориан де Ласи - теперь Флориан дель Гиз, возможно, ее будущий деверь... как странно - встал. Знакомым жестом отбросил со лба грязную челку:
- В чем дело, девочка?
- Я тебе не рассказывала? Это было до того, как ты вступил в отряд. Я думала, может, как-нибудь спьяну я тебе рассказала.
В ответ на ее вопросительный взгляд Флориан мотнул головой.
Аш слезла с сундука и прошла к выходу из палатки. Мокрая парусина уже просыхала под вечерним солнцем. Она рукой попробовала натяжение растяжек. В хозяйстве квартирмейстера Генри Бранта замычала корова. Ветер принес запах свежего навоза. Шатры, палатки и навесы казались непривычно пустыми. Аш прислушалась, ловя ухом крики играющих, но ничего не услышала.
- Ну, - сказала она. - Ну.
Она повернулась лицом к мужчинам в палатке. Пальцы Годфри судорожно вцепились в веревку, заменявшую ему пояс. Под его обветренными чертами еще можно было различить бледного пухлощекого юношу, каким он был тогда. Гнев, горевший в ней, вырвался наружу:
- И не смотри таким ягненочком! Ты же рад радешенек! Ты обожаешь, когда мне достается. Чтобы тебе можно было явиться этаким утешителем! Ты просто в восторге от меня, когда мне больно, верно? Проклятый девственник!
- Аш!
Выплеснувшийся гнев оставил после себя пустоту, свободную от уверенности, что целый мир полон лиц, скрывающих злобу, ненависть, презрение.
- Боже мой, Годфри, прости меня!
Лицо священника оттаяло, смывая выражение ужаса.
Флориан спросил:
- Что сделал мой брат?
Аш, ступая босыми ногами по сухим стеблям тростника, прошлась по палатке: тени от полосок на полотне ложились на ее лицо, отступали. Она села на сундук и натянула сапоги, попросила, не глядя на лекаря:
- Вина.
Грязная рука с кубком появилась у нее перед глазами. Аш взяла кубок, уставилась на серебристые пузырьки на поверхности красной жидкости.
- Ты будешь смеяться. Все смеются. В том-то и беда. - Она подняла голову. Флориан присел перед ней на корточки, так, что их лица оказались на одном уровне - лицом к лицу. - Знаешь, ты совсем на него не похож. Я ни за что не внесла бы тебя в списки, если бы увидела сходство.
- Все равно записала бы. - Флориан оперся ладонью на пол, не обращая внимания на грязные следы поверх тростника. Он улыбался. Грязь в морщинках от этого стала заметней, но в улыбке светилась нежность. - Где бы ты нашла доктора с дипломом школы Салерно, если бы не сыскался энтузиаст, который так и рвется оперировать раненых в битве, чтобы выяснить, как работает человеческое тело! Каждый отряд мечтал бы о таком! И где бы ты еще нашла человека, достаточно благоразумного, чтобы прямо говорить тебе, когда ты делаешь глупости? А сколько ты их делаешь! Я не знаю своего сводного братца, но что он мог сотворить такого?..
Флориан неожиданно выпрямился и стал растирать затекшую ногу. Грязь отваливалась кусками. Он снял со штанины пару самых больших сгустков и уголком глаза покосился на Аш:
- Он изнасиловал тебя?
- Нет. Это было бы лучше.
Аш потянулась и принялась распускать уложенные в тугую прическу волосы. Серебряные пряди рассыпались по спине.
Я сейчас здесь. Я сейчас здесь. Птичьи крики - карканье ворон, а не вопли чаек. Я сейчас здесь: сейчас лето, жаркое, даже после дождя. Но у меня руки застыли от обиды...
- Мне было двенадцать лет; за год до того Годфри забрал меня из обители святой Херлены. Это случилось уже тогда, когда я бросила место подмастерья у миланского оружейника и отыскала свой старый отряд Грифона... - В ее памяти снова шумели морские волны. - Тогда я еще надевала женское платье, если уходила из лагеря.