Ансельм пожал плечами.
- И кому же предстоит встать и принять на себя весь чан дерьма? Чур, не я!
- Я и не собиралась тебя просить, - Аш замолчала, увидев приблизившегося к ним епископа Кельна. - Ваша милость...
- Наша нежная юная невеста. - Тощий высокий епископ пальцем расправил складки знамени, которое держал Роберт Ансельм, и нагнулся, разглядывая девиз, вышитый под изображением Льва. - Что у нас тут?
- Иеремия, глава 51, стих 20, - подсказал Годфри. Ансельм басом продекламировал перевод:
- "Ты у Меня молот и оружие воинское, ибо тобой Я поражал народы и тобою сокрушал царства". Нечто вроде девиза полка, ваша милость.
- Как подобающе! Как добродетельно!
Новый голос пронзительно шепнул:
- Кто тут добродетельный?
Епископ согнулся в поклоне, шурша зеленой рясой и епархилью.
- Ваше императорское величество.
Фридрих Габсбург, хромая, прошел через расступившуюся толпу. Сегодня заметила Аш - он опирался на посох. Малорослый император поднял взгляд на отрядного священника. Смотрел, словно на какое-то диво.
- Так это о тебе? Сын мира среди исчадий войны? А ведь сказано: "отряд копейщиков обличай - да рассеешь тех, кто радуется кровопролитию". [Псалтырь 68:30]
Годфри Максимиллиан стянул капюшон и стоял перед императором с почтительно обнаженной - хотя и растрепанной - головой.
- Но, ваше величество, Книга притчей, сто сорок четыре - припоминаете?
Император сухо хихикнул:
- "Благословен будь Господь силы, научивший руку мою воевать, а пальцы сражаться". Так. Образованный священник.
- Может быть ты, как образованный священник, - предложила Аш, скажешь его величеству, сколько нам ждать пропавшего жениха, прежде чем разойтись по домам?
- Ждите, - коротко проговорил Фридрих.
Разговор вдруг иссяк.
Аш не стоялось на месте, но тяжелые складки платья и взгляды придворных не давали ей расхаживать. Над алтарем сияла золоченая резьба Девять Чинов Ангелов: серафимы, херувимы и престолы, ближайшие ко Господу; потом власти, силы и добродетели; дальше - княжества, архангелы и ангелы. Княжества в Кельнском соборе были изображены с приподнятыми крыльями и ярко выраженным мужеством. Они, улыбаясь, поддерживали каменную копию императорской короны Фридриха.
Что за игру ведет Фернандо дель Гиз? Он не посмеет ослушаться императора. Или посмеет? Посмеет?
В конце-то концов, он ведь рыцарь. Он может попросту отказаться взять в жены простолюдинку. Господи, вот бы и отказался...
Слева от алтаря, по капризу резчика, князь мира сего протягивал розу фигуре Роскоши. [Подобные фигуры можно было видеть в Фрайбурге-ин-Брайсгау (1280). До нашего времени не сохранились.] К подолу его мантии цеплялись жабы и змеи. Среди каменных фигур - множество женщин. Живых - только пятеро: сама невеста и ее подружки. Хранительницы девичьей чести стояли за ее спиной: Людмила (в лучшем платье, какое нашлось у портнихи), Бланш, Изабель и Элеанор. Подруги детства - они вместе торговали собой еще в отряде Грифона. Аш не без удовольствия отмечала, сколько благородных жителей Кельна нервно отводили глаза, стараясь не встречаться взглядами с Бланш, Изабель и Элеанор.
"Если уж я должна вытерпеть эту чертову канитель, я все сделаю по-своему!"
Аш следила глазами за императором, погруженным в беседу с епископом Стефаном. Они расхаживали по собору непринужденно, словно по дворцовой галерее.
- Фернандо опоздал... он не явится! - Аш готова была приплясывать от радости и облегчения. - Ну и отлично. Он-то нам не враг! Все это затеял эрцгерцог Сигизмунд. Это он впутал меня в политику. В бою-то ему против меня слабо!
- Женщина, ты сама чуть не вывернулась наизнанку, добиваясь от Фридриха земель. - Яда в голосе Годфри хватило бы и на Флориана. Сигизмунд просто обернул себе на пользу твой же грех - жадность.
- Это не грех, а дурь. - Аш хотелось еще раз оглянуться, но она удержалась. - Да ладно, все ведь обошлось!
- Да... Нет! Кто-то подъехал.
- Дерьмо! - Ее пронзительный шепот разнесся за два ряда. Люди смущенно оглядывались на невесту. Серебряные волосы Аш были распущены, как подобает девице. Она только недавно расплела тугие косы, и волнистые пряди водопадом стекали по спине до подколенок. Тончайшая, прозрачнейшая вуаль покрывала ее. Удерживал вуаль серебряный венчик в виде венка маргариток. Кисея была так прозрачна, что сквозь нее видны были шрамы на скулах. В пышных платьях Аш потела и стояла как столб в сине-золотых юбках.
Забили барабаны, заиграли трубы. У Аш забурчало в животе. Фернандо дель Гиз с дружками торопливо прошагал к своему месту - молодые германские рыцари, на каждом наряд, какого не купишь за все деньги, что заработала Аш, шесть лет подставляя свое тело под стрелы и удары мечей в первых рядах сражающихся.
Император Фридрих Третий, властитель Священной римской империи, проследовал в сопровождении свиты на свое место в первом ряду. Аш отыскала глазами лицо Сигизмунда Тирольского. Герцог, к ее разочарованию, не усмехался.
Косые лучи из огромных продольных бойниц скрещивались, высвечивая зеленым сиянием алтарную фигуру черного мрамора: женщина на спине быка. [Буквальный перевод с немецкого оригинала. Подобной алтарной скульптуры в Кельне не известно.] Аш с отчаянием взглянула на ее загадочно улыбающееся лицо, на златотканое парчовое покрывало, окутывающее ее голову. Мальчики певчие со свечами зеленого воска в руках, в белых ризах, уже выстроились на хорах. Аш почувствовала, что кто-то подошел к ней.
Она скосила глаза вправо. Молодой Фернандо дель Гиз. Старательно разглядывает алтарь - лишь бы не смотреть на невесту. Здорово взъерошенный, с непокрытой головой. Она впервые как следует рассмотрела его лицо.
"...Я думала, он старше меня. Ничего подобного. Ну, может на год, на два...
Теперь я вспомнила. Не то лицо - старше, с чистой кожей и широкими бровями, с веснушками на прямом носу. Не густые золотистые волосы, подстриженные по плечам... Другое..."
Аш видела, что он смущенно сутулит широкие плечи, видела его тело уже не мальчик, почти мужчина - сконфуженно переминается с ноги на ногу.
"Вот оно. Вот оно".
Рука так и тянулась растрепать его заботливо уложенные волосы. Под сладкими духами чувствовался запах мужчины. "Я была тогда ребенком. А теперь..." Пальцы сами, без участия разума, предчувствовали, каково будет распустить шнурки его бархатного камзола, стянуть его с широких прямых плеч, которым не нужны ватные подкладки, к тонкой талии и развязать завязки гульфика... "Милый Христос, умерший за нас! Я все еще схожу по нему с ума, как в двенадцать лет..."
- Госпожа Аш?
Ее, кажется, о чем-то спросили?
- Да, - рассеянно согласилась она.
Свет ударил ей в глаза. Фернандо дель Гиз поднял тонкую вуаль. У него зеленые глаза: зеленые, как камни; темные, как море.
- Вы обвенчаны, - объявил епископ Кельна.
Фернандо дель Гиз заговорил. Аш уловила в его дыхании теплый запах вина. Он отчетливо и громко проговорил в тишине:
- Я бы лучше женился на собственной кобыле.
Роберт Ансельм пробормотал:
- Жаль, кобыла отказала.