Не зная, смеяться или плакать, или, может, стукнуть кого, Аш смотрела в лицо молодого человека, женой которого только что стала. Она искала намека - хотя бы намека на ту заговорщицкую, добродушную ухмылку, которой он обезоружил ее под Нейсом.
Ничего подобного.
Она сама не заметила, как распрямились ее плечи, а лицо приняло выражение, обычно возникавшее на поле боя.
- Вы не смеете так говорить со мной.
- Вы теперь моя жена. Как хочу, так и говорю. А будешь выступать, поколочу. Моя жена будет покорной!
- Это я буду покорной? - Аш невольно прыснула.
Фернандо дель Гиз провел пальцем в тонкой кожаной перчатке от подбородка Аш вниз, к вырезу сорочки, потом демонстративно обнюхал руку:
- Пахнет мочой. Да, несомненно, мочой.
- Дель Гиз, - предостерегающе произнес император.
Фернандо повернулся к ней спиной и, печатая шаги по каменному полу, направился туда, где стоял Фридрих Габсбург и заплаканная Констанца (теперь, когда церемония окончилась, придворные дамы могли войти в неф). На оставшуюся стоять невесту никто и не смотрел.
- Нет, - Аш удержала за плечо Роберта Ансельма, взглядом остановила Годфри. - Не надо. Все в порядке.
- Все в порядке? И ты спустишь ему такое? - Роберт набычился, плечи поднялись к оттопыренным ушам - он весь так и рвался догнать Фернандо дель Гиза и вышибить из него дух.
- Я знаю, что делаю. Только что поняла. - Аш крепче сжала его плечо. Позади перешептывались ее однополчане. - Как невеста я представляю грустное зрелище, - тихо продолжала Аш, - зато из меня выйдет превеселая вдова.
Мужики вылупили глаза. До смешного. Аш спокойно смотрела на них. Роберт Ансельм коротко кивнул. Успокоился. Годфри холодно усмехнулся.
- Вдова наследует предприятие мужа, - напомнила Аш. Роберт опять кивнул.
- Хотя Флориану об этом лучше не говорить. Как-никак, брат.
- Ну и не говорите ему, - Аш старалась не смотреть на Годфри. - Это будет не первый "несчастный случай на охоте" среди германской знати.
Аш на мгновение замерла под высокими сводами собора. Забыла о чем говорила, забыла о собеседниках; ее взгляд упал на стройную фигуру Фернандо, возвышавшегося над своей матерью. Все тело всколыхнулось от одного взгляда на него.
Нелегко это будет. Как бы ни обернулось, будет нелегко.
- Дамы и господа, - Аш обернулась, чтобы удостовериться, что подружки поддерживают трен ее платья и она может двигаться, коснулась унизанными кольцами пальцами руки Годфри. - Нам не подобает ютиться по углам. Надо поблагодарить гостей, почтивших своим присутствием мое венчание.
Опять живот свело. Аш очень хорошо представляла, как выглядит: юная невеста с откинутой вуалью и пышным облаком серебристых волос. Она только не знала, что на бледных щеках отливают розовым перламутром шрамы. Первым делом направилась к командирам копий - с ними легче: перекинуться парой слов с одним, обменяться шуткой или рукопожатием с другим.
Кое-кто смотрел на нее с жалостью.
Аш не удержалась, снова отыскала взглядом Фернандо дель Гиза. Он стоял в луче света, светлый, как ангел, - и беседовал с Джоселином ван Мандером.
- Уже успел!
Роберт передернул плечами:
- Его контракт теперь принадлежит дель Гизу.
За ее спиной послышался шепот. Тяжелый трен, оставшись без поддержки, оттянул назад плечи. Аш сердито оглянулась на Большую Изабель и Бланш.
Те, позабыв свои обязанности, перешептывались, боязливо поглядывая на стоявшего поодаль мужчину. Аш узнала южанина, которого видела под Нейсом.
Маленькая Элеанор как раз поясняла Бланш:
- Он из Проклятых Земель.
Аш с запозданием поняла, что означала темная вуаль, сейчас, в сумраке собора, опущенная на плечи иноземца. Натянуто пошутила:
- Ну и в Африке не демоны живут. Что застыли? Зеленым Христом прошу, держите хвост!
Аш двинулась дальше через неф, приветствуя малоимущих дворян вольных городов, нарядившихся в лучшие камзолы, с женами в рогатых чепцах с вуалями, Мне здесь не место, думала она, поддерживая пустую светскую беседу; приветствуя послов Савой и Милана и выдерживая взгляды мужчин, пораженных, что "hie mulier" ["Мужеподобная", или "подражающая мужчинам", женщина (лат.)] оказалась способна носить платье, говорить с каждым на его языке и, в общем, не слишком похожа на черта с рогами.
"Что я делаю? Что делаю?"
Новый голос за ее спиной с акцентом произнес:
- Мадам?
Аш улыбкой попрощалась с миланским послом - зануда, к тому же боится женщин, которым приходилось убивать в битве - и обернулась.
К ней обращался южанин - светловолосый, с лицом, обожженным горячим солнцем. Одет он был в короткую белую тунику, выпущенную поверх белых штанов, с привязанными поножами. Костюм завершала кольчужная безрукавка. Оттого что он, хоть и безоружный, был одет по-военному, Аш стало спокойнее.
От узких лучей света зрачки его глаз сжались до булавочной головки.
- Недавно из Туниса? - предположила Аш, переходя на его язык. Она говорила бегло, но знала только простонародный жаргон.
- Из Карфагена, - кивнул южанин, называя город готским [Текст здесь неясен. У Чарльза Мэллори Максимиллиана упоминаются "визиготы" или "благородные готы". Хотя речь, по-видимому, идет о средневековой легенде, я считаю, что упоминание "визиготов" стоит принять во внимание.] именем. - Но я, кажется, уже адаптировался к свету.
- Я... о, чума, - оборвала она сама себя.
Тяжеловесная человекообразная фигура стояла за спиной карфагенянина, возвышаясь над ним, как башня. Семь футов, а то и все восемь, прикинула Аш. На первый взгляд - статуя из красного гранита, с овальной головой без лица.
Только статуи не двигаются.
Аш почувствовала, что краснеет, почувствовала, что Роберт и Годфри теснее придвинулись к ней. Дар речи вернулся к ней.
- Первый раз вижу такого вблизи.
- А, вы о големе? [Я предпочитаю этот термин, предполагающий органическую материю. Воган Дэвис даст перевод "робот", а Чарльз Мэллори Максимиллиан - "глиняный человек". Это квази-сверхъестествснное существо входит, разумеется, в состав легенд, которыми обрастают истории лиц, подобных Аш. Принимать их всерьез не следует, разве только как характерную черту психологии человека средневековья, с его представлениями о римском "золотом веке".] - Южанин смотрел немного иронично, как видно, привык к таким сценам. По его знаку, сопровождавшемуся щелчком пальцами, фигура шагнула вперед, замерев в пятне света.
Разноцветные лучи скользнули по гранитному телу. Все сочленения: шея, плечи, локти, колени, лодыжки - блестели медью. Металл гладко переходил в камень. Каменные пальцы выделаны тонко, как на латной перчатке. От него исходил едва уловимый кисловатый запах. Так пахнет речной ил. Шаги по мелкой плитке полов тяжело отдавались в камне.
- Можно его потрогать?