- Мы должны что-то делать. Не то они сами возьмутся за дело, и как бы не продали самого воришку: малец-то смазливый.
Она с досадой припомнила тупой бегающий взгляд Люка Сэддлера. Она вызвала его в командирскую палатку и попыталась самолично вправить мозги, но парень только дышал на нее кислым бургундским вином и бессмысленно хихикал.
Досадуя на себя за собственную беспомощность, Аш буркнула:
- И вообще, мог бы мне не говорить. Люк Сэддлер теперь меня не касается. Пусть мой супруг с ним разбирается.
- Ага, супруг, ну ты и скажешь!
Аш демонстративно опустила взгляд на свой бригандин. В нем было немногим прохладнее, чем в кирасе.
- Будто ты собираешься допустить дель Гиза разбираться с этим сбродом, - добавил Ансельм. - Девочка, ты же свихнешься, наводя после него порядок.
Аш уставилась перед собой, в утреннюю морскую дымку. На дороге впереди смутно виднелись фигуры Джоселина ван Мандера и Поля ди Конти, ехавших рядом с Фернандо. Она невольно вздохнула. Утро пахло свежим тимьяном, раздавленным колесами тяжелых повозок.
Ее муж, Фернандо дель Гиз, ехал перед повозками, смеясь шуткам молодых людей из своей свиты. Рядом ехал трубач и всадник со знаменем дель Гиза. Штандарт Лазоревого Льва развевался в нескольких сотнях ярдов позади. Пыль из-под колес почти скрыла яркие цвета герба.
- Милый Христос, долгой же нам покажется обратная дорога в Кельн!
Аш привычно шевельнулась в седле, приспосабливаясь к движениям коня, которого давным-давно окрестила Негодяем. Она уже чувствовала запах близкого моря; чувствовал его и конь - горячился и гарцевал. До Генуи не больше четырех-пяти миль? Задолго до полудня будем на берегу.
Пыль под ногами стала влажной под ногами отряда в двадцать пять копий, двигавшегося шеренгами по шесть-семь человек в ряд.
Аш привстала в седле:
- Кто это там? Вон! Не помню такого. Смотри, смотри!
Ансельм подъехал поближе, щурясь, присмотрелся. Аш указывала на внешнюю линию повозок, везших стрелков и арбалетчиков, скрытых щитами на бортах.
- А, кажется, узнаю, - возразила она себе прежде, чем успел ответить Роберт. - Агнец. Или кто-то из его людей. Нет, точно, сам Ягненок!
- Скажу, чтоб пропустили. - Ансельм пощекотал длинной шпорой бок серого и коротким галопом ускакал вперед, обгоняя телеги.
Несмотря на сырость, было жарковато для плаща. Аш ехала в бригандине, крытом синим бархатом, и в открытом шлеме. Золоченые заклепки поблескивали, медная рукоять меча-бастарда блестела у пояса. Она откинулась назад, замедляя ход. Роберт Ансельм вместе с вновь прибывшим уже вернулся в границы подвижного лагеря.
Аш взглянула на Фернандо дель Гиза. Тот ничего не заметил.
- Привет, баба-мужик!
- Привет, Агнец! - ответила Аш на приветствие товарища по ремеслу. Не жарковато для тебя?
Лохматый гость ответил широким жестом, охватившим полные латы миланской выделки, покрывавшие его фигуру, плоский шлем на луке седла и боевой молот черного металла на поясе.
- Там на побережье, в Марселе, беспорядки с гильдиями. Ты ведь знаешь, что такое Генуя: мощные стены, хилые горожане и дюжина фракций, вечно в раздоре из-за кресла дожа. На прошлой неделе в стычке я заполучил голову Фаринетти. Лично!
Он, насколько позволяла стальная перчатка, изобразил кистью фехтовальный выпад. Кожа на его худощавом лице почернела от сражений под солнцем Италии. Спутанные черные локоны ниспадали на плечи. На белом плаще-накидке виднелся герб: ягненок, над головой которого сияли золотые лучи и черным был вышит девиз: "Agnus Dei". ["Агнец Божий".]
- А мы из-под Нейса. Я атаковала с кавалерией герцога Карла Бургундского, - Аш пожала плечами, словно говоря: пустяки! - Только герцог все еще жив. На войне как на войне!
Ягненок усмехнулся, обнажив сквозь бороду неровные желтоватые зубы, заговорил на свободном наречии северной Италии:
- И вот вы здесь! Что это с вами: ни разведки, ни лазутчиков. Ваши парни заметили меня, только когда я загородил им дорогу. Где, черт подери, ваши разъезды?
- Мне сказали, в них нет нужды, - иронически заметила Аш. - Это, мол, мирный край купцов и пилигримов, благоденствующий под покровительством императора. Ты не знал?
Ягненок (Аш не помнила его настоящего имени) покосился сквозь туман на голову колонны.
- Что это там за бимбо?
- Мой теперешний наниматель. - Аш старалась не смотреть на Ансельма
- А, вон что! Из таких нанимателей! - Агнец передернул плечами: нелегкая задача, когда на тебе латы. Его черные глаза сверкнули: - Не повезло тебе. Я уплываю. В Неаполь. Забирай своих людей и давай со мной.
- Нет, не могу разорвать контракт. К тому же большая часть моих парней осталась в Кельне, с Анжелотти и Гереном аб Морганом.
Губы Ягненка дрогнули в сожалеющей усмешке.
- Ну что ж. Жаль. Как прошли Бреннерский перевал? Мне три дня пришлось ждать, пока протащится караван купцов в Геную.
- Мы прошли свободно. Если не считать снегопада. Среди июля, так его... прости, Ягненок, я хочу сказать, в самый разгар лета. Терпеть не могу переваливать через Альпы. Помнишь ту лавину в семьдесят втором?
Аш светски болтала, неторопливо двигаясь рядом с Агнецом и уголком глаза примечая, как постепенно накаляется Ансельм, трясущийся рядом на своей серой. И лошадка, и всадник совсем побелели от тонкой меловой пыли. Время от времени она стреляла глазами вперед, туда, где в перламутровом тумане светились яркие шелка Фернандо и его беззаботной свиты. Скрип колес и голоса звучали чуть приглушенно. Кто-то фальшиво наигрывал на флейте.
Поговорив на профессиональные темы, Ягненок стал прощаться:
- Ну что ж, увидимся в бою, мадонна. Пошли Бог, чтоб на одной стороне!
- Воля Божья, - хмыкнула Аш.
Ягненок ускакал к юго-востоку, где, по-видимому, располагался его отряд.
Роберт Ансельм заметил:
- Ты не сказала ему, что твой нынешний наниматель - к тому же и твой муж.
- Вот-вот, не сказала.
Коренастый смуглый человек подъехал к Ансельму и, озираясь по сторонам, заговорил:
- Мы, должно быть, уже под Генуей. Аш кивнула Эвену Хью.
- И я так думаю.
- Не разрешите ли пригласить его на охоту? - Большой палец валлийца погладил полированную рукоять кинжала. - На охоте нередко случаются несчастные случаи. Прямо чуть не каждый день.
- У нас две сотни повозок и двести человек. Ты уши-то прочисти. Мы же распугали всю дичь на десяток миль вокруг. Так его не купишь. Извини, Эвен.