Фарис шевельнула уголком губ. Честное слово, улыбка!
- Я решила, что, если вы похожи на меня, вам следует намекнуть доходчиво...
Она резко прервала речь и откинулась назад на трехногой табуретке, оставив бумаги валяться на столе. Прижала их "медной головой", чтоб не разлетались от ночного ветра. Темные глаза изучали лицо Аш.
- Я очень похожа на вас, - спокойно признала Аш очевидный факт. Ладно, намекнули. Доходчиво. С этим покончено. Где Томас Рочестер и остальные мои люди? Кто-нибудь из них ранен или убит?
- Вам не следовало бы ожидать от меня ответа. Выгоднее оставить вас в тревоге и неизвестности, чтобы добиться более откровенного разговора.
Движение брови - такое же, как у нее, но в зеркальном отражении, вздрогнув, поняла Аш. Она сама, с точностью до наоборот. Аш вернулась к мысли, что генерал визиготов может в конечном счете оказаться дьяволом или демоном.
- Они целы, хотя захвачены в плен, - добавила Фарис. - О вашем отряде я получала исключительно похвальные отзывы.
От облегчения, смешанного с шоком при звуке почти собственного голоса, Аш едва удержалась на ногах. Огни факелов на мгновенье расплылись перед глазами.
- Мне кажется, вас это позабавит, - Фарис протягивала ей лист, испятнанный печатями красного воска. - Парижский парламент настаивает, чтобы я отправилась восвояси, поскольку мое присутствие в Европе неприлично.
Аш не удержалась от смеха.
- Как-как?
- Вам понравится. Прочтите.
Аш подошла ближе и протянула руку. Харифы насторожились. Аш взяла лист пальцами в железной перчатке, и все же рука ее дрогнула: она стояла так близко к своему двойнику, что уловила исходивший от нее запах - точно такой же запах специй и пота, как от окружавших ее визиготских солдат. Аш моргнула и поспешно опустила взгляд на документ.
- Прочтите сами.
"Коль скоро ты не крещена и живешь во грехе и коль скоро ты не причастилась святынь и не наречено тебе имени во святости, посему мы строжайше повелеваем тебе возвратиться туда, отколе ты явилась, - читала вслух Фарис, - дабы наши королевы и герцогини не замарали себя сношением с простой наложницей, дабы чистые девы, верные жены и достойные вдовицы не осквернились присутствием той, каковая не более чем гулящая девка либо невенчанная жена, а посему да не вступишь в наши пределы со своим войском..."
- О, милосердный Господь! Гулящая девка!
Вторая женщина рассмеялась низким грудным смехом. "И я так смеюсь?" снова подивилась Аш.
- От Паука, [Людовик Одиннадцатый, король Франции, был известен современникам как "король-паук", из-за своей любви к интриге.] пробормотала она в восхищении. - Подлинное?
- Несомненно.
Аш подняла взгляд.
- Так чей же я ублюдок? - спросила она.
Визготка щелкнула пальцами и отдала короткий приказ по-карфагенски. Один из стражников принес и поставил у столика вторую табуретку, после чего все трое, топая сапогами, один за другим удалились через калитку в изгороди.
И назовите меня хоть королевой Карфагенской, если мы и вправду остались наедине!
Броня - это оружие. Аш прикинула, не пора ли воспользоваться им, и откинула эту мысль, обведя глазами сад. Наконечники стрел поблескивают даже в самом слабом свете. Ночной холодный ветерок коснулся ее лица.
- Это место напоминает сады Цитадели, где я росла, - проговорила Фарис. - Конечно, у нас светлее. Мы улавливаем свет зеркалами.
Аш лизнула губы, стараясь смочить пересохший рот. Садик, устроенный на радость живущим в замке дамам, был отгорожен от внешнего мира. Высокая живая изгородь гасила даже звуки. Теперь, когда вооруженные стражники скрылись из виду, Аш (несмотря на присутствие големов) чувствовала себя спокойнее: командиру военного отряда нечего опасаться в обществе молодой женщины.
- А вас крестили?
- О да. В вере, которую вы называете арианской ересью, - визиготка сделала приглашающий жест. - Садитесь, Аш.
"Не часто приходится произносить собственное имя. Вот почему, - решила Аш, - волосы у меня на загривке встопорщились, когда его произнес голос, отличающийся от моего разве только акцентом..."
Она отстегнула пряжку ремня и сняла шлем. Холодный ветер остудил влажные от пота пряди. Аш аккуратно положила салад на край стола, привычно поддернула набедренники, усаживаясь на табурет. В кирасе не посутулишься она держалась прямо как палка.
- Все-таки таким образом действий от наемника не добьешься верной службы, - между прочим, заметила она. - Уверяю вас, генерал.
Визиготка улыбнулась. На ее бледной коже маской выделялась полоска темной кожи: там, где шлем не закрывал лицо от солнца, кожа приобрела оттенок золотистого меда. Доспехи искажают человеческое тело, в них каждый кажется толстым и неуклюжим. Все же, сделав поправку на кольчугу и плотную одежду под ней, Аш решила, что и сложением они - двойники. На миг у нее сбилось дыхание при мысли, что рядом - только руку протянуть - живая теплая плоть, так похожая...
- Я хочу видеть Томаса Рочестера, - сказала она.
Ее собеседница, почти не повышая голоса, проронила пару слов. Плетеная калитка распахнулась. В свете фонаря Аш успела опознать в человеке со связанными за спиной руками Томаса - лицо залито кровью, но раз стоит без поддержки, все в порядке - и калитка закрылась.
- Довольны?
- Слов нет, описать, как довольна... Ох, черт меня побери! - вырвалось у Аш. - Вот уж не ожидала, что вы мне понравитесь!
- Да, - женщина плотно сжала рот, но уголки губ предательски дрогнули. Темные глаза мерцали. - Да, я тоже не ожидала! Не ожидал и тот джунд, ваш друг. И ваш супруг.
Аш решилась проворчать:
- Ягненок мне не друг! - а упоминание о Фернандо предпочла пропустить мимо ушей. По жилам разливалось знакомое возбуждение: баланс на лезвии ножа, когда ведешь переговоры с человеком, сильнее тебя (наверняка сильнее, раз он тебя нанимает), и надо обдумывать каждое слово, какое говоришь или оставляешь несказанным.
- Откуда у вас эти шрамы? - поинтересовалась Фарис. - Ранили в бою?
"Не деловой интерес, простое любопытство, - сообразила Аш, - А значит, слабость, которую можно обернуть в свою пользу".
- Когда я была ребенком, случилось святое видение. Явился Лев. - Аш коснулась пальцами шрамов. Она не часто вспоминала о них, и вмятинки на гладкой коже щек вызвали странное чувство в подушечках пальцев. - Он отметил меня когтями, предвещая, что мне суждено быть Львицей на поле битвы.
- В детстве? Да, меня тоже рано начали обучать.
Аш, нарочно теми же словами, повторила вопрос:
- Так чей же я ублюдок?
- Ничей.
Военачальник визиготов понимающе смотрела на нее. "Почувствовала, как я ошеломлена? Мы должны бы очень хорошо понимать друг друга, - подумала Аш. - Но так ли это? Откуда мне знать? Я могу и ошибиться".
Она позволила своему языку болтать дальше:
- Как-так, ничей? Не хотите ли вы сказать, что я законная дочь? Какой семьи? К какой семье принадлежите вы сами?