- С нами? - у девочки все еще звенело в ушах.
- Мы - часть военной добычи, - проворчала прачка. - Может, продадут в бордель.
- Я еще слишком молода, - возмутилась Аш.
- В самый раз.
- Демон! - пронзительно выкрикнул мальчишка. - Тебе демоны сказали, что нас разобьют! Это ты слышала голос демона! Тебя сжечь надо!
- Ричард!
Он убежал. Убежал по тропинке, которую протоптали солдаты в крестьянской пшенице, прочь от телег и фургонов.
- Никуда не денется. Очень уж он хорошенький, - заметила прачка, отбрасывая ветошь, и злорадно добавила: - Не хотела бы я быть на его месте. Да и на твоем тоже. Мало тебе шрамов, так ты еще и голоса слышишь... Женщина суеверно сложила пальцы "рожками".
Аш откинула голову, глядя в бесконечную синеву. Пылинки над головой горели золотом. У нее ныл каждый мускул, болела разбитая коленка, вместо ногтя на мизинце ноги запеклась кровь. Девочка не чувствовала привычного блаженства после тяжелой работы. В животе у нее гуляли кишки.
- Не голоса, а голос. - Она лягнула босой ногой глиняный горшок со снадобьем. - Может, со мной говорил добрый Христос. Или святой.
- Это с тобой-то? - недоверчиво усмехнулась прачка. - Ах ты поблядушка!
Аш утерла нос ладонью.
- А может, это было видение. У Гильома раз было видение. Он видел, как Праведные Души под Динантом сражались на нашей стороне.
Прачка отвернулась и бросила, уходя:
- Надеюсь, "сиятельные" оценят тебя по достоинству и отдадут на потеху золотарям!
Аш извернулась и подхватила горшок, размахнулась, чтобы бросить вслед...
- Вшивая сука!
Неизвестно откуда возникшая ладонь отвесила ей оглушительную затрещину. Аш взвизгнула и выронила горшок. Мужчина в мундире "невесты моря" прорычал:
- Всем бабам - собраться посреди лагеря. Мы делим добычу. Шевелитесь. И ты тоже, полосатый звереныш!
Прачка натужно расхохоталась и бросилась бежать. Солдат пошел следом.
Рядом с Аш вдруг появилась женская фигура. Раздался мягкий голос:
- Ты в самом деле слышишь голоса, дитя мое?
Над ней склонилось лицо - точь-в-точь луна - круглое и бледное. Из-под платка не видно волос. На крупном теле болтался балахон из серой дерюги, перепоясанный веревкой, с которой свисал на цепочке вересковый крестик.
Аш хлюпнула носом и снова утерла сопли. Тонкая прозрачная ниточка потянулась от ноздри к рукаву рубахи.
- Не знаю... Что значит: слышать голоса?
Лицо-луна склонилось ниже.
- Среди "сиятельных" идут разговоры. Кажется, тебя ищут.
- Меня? - в груди отчего-то стало холодно. - Ищут меня?
Горячая влажная ладонь за подбородок развернула лицо Аш к свету. Девочка безуспешно пыталась высвободиться из цепких пальцев. Женщина пристально разглядывала ее.
- Если это воистину была весть Зеленого Христа, они надеются сделать тебя своей пророчицей. А если голос демона, то изгонят его из твоего тела. Но это утром. Сейчас все они предались пьянству. - Аш забыла и о липких пальцах, держащих ее, и об урчащих кишках.
- Вы монахиня?
- Да, одна из сестер святой Херлены. Наш монастырь недалеко отсюда, в Милане, - женщина выпустила ее.
[Таким образом, можно предположить, что описываемые события не относятся к периоду службы отряда Золотой Грифон у герцога Бургундии. Следовательно, сражение произошло не под Ридантом (19 - 25 августа 1446 г.) и не под Брустсмом (28 октября 1467 г.). Я предполагаю, что действие происходит в Италии и, следовательно, это сражение под Молинслла (1467), в ходе войны между герцогом Миланским Франческо Сфорца и Сиятельной Венецианской республикой под командованием кондотьера Бартоломео Коллеони. Коллеони ошибочно приписывают первое использование артиллерии в сражении.
Эта битва малоизвестна, и ее помнят только благодаря язвительному комментарию Николо Маккиавелли, писавшему о "бескровных сражениях" итальянских наемников: "Единственная жертва битвы при Молинелла - солдат, погибший, упав с коня". Более точные источники дают более правдоподобную оценку - около шестисот убитых.
Винчестерский кодекс составлен приблизительно в 1495 г., примерно двадцатью восемью годами позднее описываемого сражения и через девятнадцать лет после главных событий "жизнеописания Аш" (охватывающих 1476-1477 гг.). Некоторые подробности описания битвы сильно напоминают более позднее столкновение в "войне Роз", битву при Стоке (1487). Возможно, эта биография писалась английским солдатом, ставшим монахом Винчестерского аббатства, и представляет собою, скорее, его собственные воспоминания о сражении при Стокс, нежели реальную картину битвы при Молинелла.]
Ее речь звучала бегло, но какой-то жесткий акцент заставил Аш предположить, что этот язык для нее не родной. Сама Аш, как и большинство наемников, могла объясняться чуть ли ни на всех известных наречиях.
Высокая женщина задумчиво проговорила:
- Ты кажешься голодной. Сколько тебе лет?
- Девять. Десять. Одиннадцать. - Аш вытерла щеки рукавом. - Не знаю. Я помню большую бурю. Значит, десять. Или девять.
Глаза монахини сияли:
- Ты еще дитя. И совсем маленькая. О тебе никто никогда не заботился, не так ли? Быть может, демон воспользовался этим, чтобы проникнуть в тебя. Этот лагерь - не место для ребенка.
Сердитые слезы брызнули у нее из глаз.
- Это мой дом! И во мне нет демонов!
Монахиня положила ладони на щеки девочки, прикрыв шрамы. Аш показалось, что ладони на зареванных щеках одновременно и теплы, и холодны.
- Я - сестра Игрейна. Не лги мне. Что говорило с тобой?
В животе у Аш стало холодно.
- Ничего. Никто, сестра! Там никого не было, кроме нас с Ричардом!
От холода занемела шея, ссутулились плечи. Знакомые слова молитвы к Зеленому Христу застыли на пересохших губах. Аш прислушалась. Тяжелое дыхание монахини. Треск дров в костре. Конское ржание. Пьяная песня и выкрики вдалеке.
Голос, тихо говоривший с ней из доброжелательного молчания, замолчал.