Аш ободрительно улыбнулась.
- Ансельма, Анжелотти, Герена Моргана и отца Годфри - ко мне. Бегом!
Голос у нее сорвался. Снова выпрямившись в седле, она увидела, что Роберт уже спешит к ней от лагеря и с ним итальянец-канонир. Мальчишка пронесся мимо, а они свернули на зелень луга навстречу подъезжающему начальству.
- Вот и наши мальчик - одуванчики, - мрачно прошипела Аш. (Роберт, во что ты меня впутал!) - Милорд Оксфорд, окажите мне честь быть моим гостем.
Англичанин неторопливо ехал рядом с ней, озирая лагерь, на глазах превращавшийся в опрокинутый ослиным копытом улей. Улыбнувшись, пробормотал:
- Милорду Оксенфордскому ["Оксенфорд" - старинный вариант названия "Оксфорд".] следовало бы убраться на часок и позволить вам привести людей в порядок.
- Нет. - В голосе Аш звучала мрачная решимость. Она не сводила глаз с подходивших офицеров. - Вы - мой наниматель, милорд. Теперь вам решать, повиноваться ли мне приказу храброго герцога. А если идти, то каким образом и что ему говорить. Приглашение относится к вам, милорд.
Он поднял светлую бровь.
- Да... Да, мадам, вам следует принять приглашение. Что говорить, следует обдумать. Сожалею, если из-за меня вам придется отказаться от контракта, более выгодного, чем могу предложить вам я, пока мои земли в руках Ричарда Глостера. [Через семь лет после описываемых в "Аш" событий Ричард Глостер стал королем Англии под именем Ричарда Третьего (1483-1485)]
"Сколько же ты нам платишь? Уж конечно, Карл Теmеraire [Карл Бургундский, как и его предки Филип Храбрый, Иоан Бесстрашный и Филип Добрый, - был известен в народе под прозвищем. "Temeraire" переводилось, в зависимости от вкуса, как "Карл Смелый" или "Карл Безрассудный".] мог бы предложить в сто раз больше".
- Останьтесь и пообедайте со мной, милорд. Вы должны отдать мне распоряжения. Вашу свиту я также приглашаю. - Аш передохнула. - Я собираюсь провести сбор и перекличку и тогда смогу точно сказать, сколько у нас людей. Вероятно, мастер Ансельм упоминал, что мы покинули Базель с некоторой поспешностью. Ну и сделку вы заключили! Милорд, - добавила она.
- Я не худший господин, чем нищета, мадам. Аш украдкой покосилась на его поношенный камзол, представила, каково быть лишенным прав изгнанником.
- Надеюсь, - шепнула она и добавила вслух: - Простите, ваша милость!
Граф собрал свою маленькую свиту вокруг себя, Аш же пощекотала шпорой бок Счастливчика и рысцой проехала вперед. У стремени возник откуда-то Флориан. Конь подозрительно сторонился лекаря. Аш остановилась перед запыхавшимися офицерами. К Ансельму с Анжелотти уже успел присоединиться Герен аб Морган. Через их головы Аш видна была неописуемая сумятица в лагере, из которой ее опытный глаз выхватывал отдельные детали.
- Христос на Древе!
При детальном рассмотрении картина оказалась еще паршивее, чем на первый взгляд. Вокруг серого пепла потухших костров валяются пьяные. Пирамиды пик и алебард больше походят на прошлогодние шалаши, а вон там несколько копий вообще небрежно брошены поперек провисших растяжек палатки. Полуодетая солдатня ковыряет ложками в нечищеных котлах, шлюхи расселись на телегах, грызут яблоки и визжат от смеха. При виде жалкой попытки копья Эвена Хью изобразить охрану ворот сердце сжимается. И кто разрешил верещащей мелкоте затеять игру чуть не под ногами у боевых коней? А стена повозок у реки сменяется кое-как построенными навесами, большей частью просто наброшенными на растяжки одеялами, и заметно, что ни об опасности пожаров, ни о нападении врага никто и слыхом не слыхал...
- Герен!
- Да, капитан?
Аш с гримасой отвращения смотрела на арбалетчика, сидевшего на телеге в штанах со спущенными шнурками, в платочке на грязных, отросших до плеч волосах и наигрывавшего на свистульке мажорную мелодию.
- Это что за базар, прах тебя побери?! А ну, быстро приведи в чувство эту ораву, пока Оксфорд не уволил нас на хер! Или ты ждешь, пока визиготы напинают нам задницы? Шевелись!
Сержанту лучников не привыкать к командирским разносам, но уловив ноты непритворной ярости в голосе Аш, валлиец живо развернулся и затопал по лагерю, резво перепрыгивая через палаточные веревки и выкрикивая приказы каждому копью, мимо которого пролегал его путь. Аш сидела в седле подбоченившись, любовалась.
- А ты, - не поворачивая головы, обратилась она к Ансельму, соломенная башка, не думай, остаешься без обеда. И смотри, чтоб когда мы выйдем из палатки, лагерь выглядел как картинка из Вегеция, а эти ленивые свиньи - как солдаты! Или чтоб духу твоего здесь не было! Я права?
- Да, командир...
- Это был риторический вопрос, Роберт. Общий сбор, мать твою, и перекличка! Я должна знать, сколько у нас осталось и что пропало. И раз уж они все равно встанут в строй, проведешь сразу учения с оружием; тут половина валяется, допиваясь до чертиков, так пусть очухаются! Я не могу явиться во дворец герцога без приличного эскорта! Ансельм побледнел. Аш прорычала:
- Даю тебе час! Пошел!
Флориан, висевший у нее на стремени, довольно хмыкнул:
- Эк все запрыгали, когда капитан рыкнул!
- Не зря же меня прозвали старой алебардой...
- А, ты, значит, слышала? Я все гадал, знаешь или нет.
Аш смотрела вслед улепетывавшему к лагерю Ансельму. Сама себе она могла признаться, что сквозь мучительную тревогу за безопасность людей, сквозь страх перед визитом к первому двору Европы пробивался тоненький голосок, нашептывавший: "Боже, как я люблю эту работу!".
- Антонио, останешься здесь. Покажите английскому лорду ваши пушки ни разу не встречала лорда, который бы не интересовался пушками, - чтоб он не вис у меня на волосах в течение часа. Где Генри?
Прихрамывающий каптенармус приблизился к ее стремени, опираясь на руку Бланш.
- Генри, нам придется принимать англичанина со свитой в моей палатке. Свежий тростник на пол, серебряную посуду и приличную кормежку. Расстарайся уж! Стол должен быть достоин графского достоинства.
- Капитан! Стряпня Уота!.. - Отчаяние на лице Генри постепенно уступило место уверенности: - Хотя... Англичане. Эти все сожрут и не заметят, что ели. Дайте мне час!
- Есть у тебя час. Анжелотти, давай!
Она движением колена развернула Счастливчика и неторопливо двинулась обратно к бордовому знамени. Полотнище его обвисло в знойном безветрии. Покрасневшие лица под шлемами блестели от пота. Аш вздохнула: крестьяне, небось, уже попрятались в тень и до вечера не высунутся на солнцепек. И все дижонские купцы блаженствуют в прохладе, слушая домашних музыкантов. Бьюсь об заклад, даже при дворе герцога соблюдают сиесту. А мы?
Пять часов на все про все!
- Мадам капитан! - окликнул де Вир.
Аш подъехала к англичанам. По-прежнему говоря по - бургундски, граф представил молодых рыцарей:
- Мои братья: Томас, Джордж и Ричард; мой добрый друг виконт Бомон.
Братьям на вид было немного за двадцать, виконт несколькими годами старше. У всех волнистые светлые волосы до плеч, одинаково потрепанные поножи и бригандины, вытертая обмотка на эфесах мечей.
Младший из братцев выпрямился в седле и на чистом языке восточной Англии воскликнул:
- Она одевается по-мужски, Джон! Неужели без помощи блудницы мы не свалим узурпатора?!
Второй, чуть косивший на один глаз, возразил:
- Ты на лицо ее посмотри! Что там одежда! Аш спокойно оглядела четырех братьев и повернулась к Бомону.
- Я наслышана об английских манерах. Вы имеете что-нибудь добавить, милорд виконт?
Виконт Бомон воздел руки в боевых перчатках жестом мольбы о пощаде, в глазах у него мелькнула одобрительная усмешка. Спереди у рыцаря недоставало одного зуба, и оттого он чуть пришептывал:
- Мне нечего сказать, мадам!
Аш повернулась к графу Оксфордскому: