У Тараканцева отлегло от сердца, он уже успокоился и с любопытством посмотрел на "сына состоятельных родителей". Тот заискивающе моргал и глядел на Лжедмитрия с детской просительной улыбкой.
- Конечно! Пожалуйста! Для всех туристов у нас везде открыты двери, сказал Тараканцев и широко развел руками, демонстрируя готовность проявить гостеприимство.
- Пользуясь давним знакомством с вами, Дмитрий Павлович, я хотел просить вас, чтобы вы посоветовали, наметили маршрут мистеру Бельскому... - сказал Кортец и, оглянувшись на дам, добавил виноватым тоном: - Но я боюсь, что это будет разговор скучный и утомительный для наших прекрасных дам.
Практичная Лютеция Гавриловна сразу сообразила, что парижские гости явились на квартиру к ее зятю не за музейными советами, а по какому-то более важному делу. Она взяла за руку свою недогадливую дочь и, увлекая ее в соседнюю комнату, нежно пробасила:
- Рика, дорогая! Я давно собираюсь показать тебе кружева, которые подарил мне граф Фридрих-Мария...
ДВА НЕИЗВЕСТНЫХ ШЕДЕВРА
- Мы с вами, Дмитрий Павлович, беседуем уже полчаса и никак не можем договориться, - печально склонив голову набок, сказал Кортец.
Тараканцев нервно забарабанил пальцами по столу:
- И никогда не договоримся, господин Кортец. Я ничем вам не могу помочь. Никакие ваши гонорары мне не нужны. А раскопки производить в нашем монастыре вряд ли вам разрешат. Даже на концессионных началах. В этом вы убедились, побывав в министерстве.
Кортец остановился у подоконников и сосредоточил свое внимание на каком-то ядовито-зеленом кактусе, похожем на опухоль.
- Печально... - со вздохом сказал он, повернувшись к Тараканцеву. - У вас здесь действительно что-то произошло, что-то изменилось.
- Да, месье Кортец, времена Торгсина канули в вечность, - ответил Тараканцев ухмыляясь. - Сейчас мы ведем культурный обмен с заграницей, но не продадим уже ни одного ценного произведения искусства.
- Дух времени изменился, - не то спросил, не то констатировал Кортец.
- Совершенно верно...
- Но я не верю, чтобы изменились люди, которые с легким сердцем меняли шедевры искусства на крупорушки, - многозначительно глядя на Тараканцева, пророкотал Кортец.
Лжедмитрий насторожился:
- Не знаю, кого вы имеете в виду. Я лично, вам ни одного шедевра не продал.
- Дмитрий Павлович! - с подозрительной искренностью сказал Кортец, приблизившись к Тараканцеву. - Я тоже так думал. Но однажды... это было совсем недавно, в Париже... я убедился, что вы, может быть сами того не зная, все же продали мне два шедевра, два неизвестных портрета кисти Боровиковского...
Тараканцев даже привстал от неожиданности:
- Что такое? Я вас не понимаю...
- Джейк! Душа моя! Объясните товарищу Тараканцеву то, чего он не понимает, - обратился Кортец к Джейку, тихонько сидевшему в стороне и безучастно разглядывавшему непроницаемую физиономию Тараканцев а.
- С удовольствием, месье, - сказал Джейк и, вынув из большого конверта, положил на стол перед встревоженным Тараканцевым две цветные репродукции: - Это два пейзажа. Они были куплены месье Кортецом в России и проданы мне. С помощью рентгена я убедился, что под верхним слоем краски находится еще одно изображение.
Джейк вынул из конверта новые репродукции и, как продавец перед покупателем, положил их перед Тараканцевым:
- А здесь уже запечатлен процесс расчистки... Вот лицо... рука... часть фона... Вот подпись... У нас имеется заключение крупных художников, подтверждающих, что пейзажи были нанесены на портреты работы Боровиковского...
- ...И проданы мне за гроши с разрешения эксперта Дмитрия Павловича Тараканцева, - добавил Кортец, иронически глядя на помертвевшее лицо Лжедмитрия. - Прикажете показать купчую?..
Тараканцев вперился неподвижным взором в холеную, самоуверенную морду Кортеца. С минуту он молчал, наконец хрипло пролаял:
- Жулики! Шантажисты! Я сейчас же позвоню в МВД!..
Джейк деловито сложил в конверт репродукции и уселся на прежнее место с видом невинного дитяти. Кортец покачал головой:
- Ругаться не надо, Дмитрий Павлович. Это ни к чему... А позвонить в МВД нужно... Пускай разберутся в этом темном деле...
Он подошел к телефону и снял трубку:
- Джейк! Номер телефона МВД?..
Джейк уже листал свою записную книжку:
- Сию минуту, месье...
Тараканцев подбежал и вырвал у Кортеца трубку:
- Ведите себя прилично! Вы в чужом доме!
Кортец развел руками:
- Но вы же сами хотели позвонить. Зачем медлить?..
Тараканцев зашагал по комнате. Его трясло, как в лихорадке. Тон Кортеца, его уверенность сбили с толку несчастного Лжедмитрия. Шутка сказать - он продал два ценнейших шедевра русского искусства ловкому агенту за гроши... И кто теперь поверит, что он, Тараканцев, не знал, что именно находится под жалкой мазней, под двумя посредственными пейзажами?..
Кортец шевелил волосатыми пальцами, любуясь игрой света в камнях на перстнях. Джейк посылал в потолок непонятные сигналы своими зелеными веками...
Молчание длилось минуты две. Слышны были лишь подавленные вздохи Лирики за стеной и взволнованное сопение Лютеции Гавриловны, прильнувшей ухом к двери.
- Где оба полотна? - спросил наконец Тараканцев.
- В гостинице, месье... - подавшись вперед, вежливо сообщил Джейк.
- Милости просим завтра утром к нам, - сказал Кортец. - Прихватите с собой профессора Кончаковского. Он большой специалист по Боровиковскому.
- Ни в какие гостиницы я не поеду, - хмуро проворчал Тараканцев. Приезжайте сюда завтра вечером сами. Я и без Кончаковского во всем разберусь...
- Очень хорошо! - с нескрываемым удовольствием согласился Кортец. Он был уверен, что Кончаковского Тараканцев в это дело посвящать не будет.
Тараканцев сел и задумался.
Кортец подсел к нему и, стараясь говорить как можно задушевнее, сказал:
- Дмитрий Павлович! Душа моя! Не серчайте. Конечно, вы тут ни при чем. Кто-то во время революции замазал Боровиковского, чтобы не реквизировали, вот и все. Я обещаю вам, что, как только мы с мистером Бельским вернемся из монастыря, оба полотна будут ваши... Вы можете их сжечь или преподнести как открытие и прославиться...
- Что вы будете искать в этом монастыре? - угрюмо глядя на Кортеца, спросил Тараканцев.