- Ужин был очень вкусный, - потянулся Магнус. - Интересно, с чьим мясом был пирог?
- Ни с чьим, - ответила Корделия с полной уверенностью начинающей поварихи. - Орехи и съедобные корешки, только так хитро приготовлено, что совсем, как дичь.
- Почему дикий? Было вкусно, как дома! - поднял голову Грегори.
- Не дикий, - прыснул Магнус, - а дичь, птичье мясо, значит.
- С ее стороны было очень мило позволить нам остаться, - заметил Джеффри, - хотя я бы с радостью переночевал под открытым небом.
- Ну так давай, - подначила Корделия. - Робин и Келли тебя посторожат.
- А куда они делись? Я хочу моих эльфов! - заныл Грегори.
- Они здесь, рядышком, - успокоил Магнус. - Они просто не хотят показываться взрослым.
- Особенно Келли, - добавила Корделия. - Посмотри, что с ним случилось, когда он последний раз повстречался со взрослым человеком.
- Да, и что он потерял, - согласился Магнус. - А, Грегори? Грегори...
Младший братец только посапывал.
- Уснул, - прошептала Корделия. - Для такого малыша сегодня был очень трудный день.
- Тем более кровать такая уютная, - прошептал Джеффри. - Я и сам почти... - тут он широко зевнул.
Магнус улыбнулся и промолчал. Корделия - тоже.
Джеффри зевнул еще раз и с улыбкой зарылся головой в подушку. Две секунды спустя он уже спал.
- Спокойной ночи, сестрица, - шепнул Магнус.
- Спокойной ночи, - ответила она. И в комнате наступила тишина.
Магнуса выдернула из сна резкая боль в носу. Он задыхался! Открыл рот, чтобы заорать, но рот тут же заткнули комком грубой шерстяной ткани. Магнус попытался вскочить, но что-то сдерживало его руки и ноги. Веревка! Его связали, ему заткнули рот!
Над ним нависло лицо Фагии, освещенное луной. Рот искривлен злорадной ухмылкой. Она негромко захихикала, закивала. Но в глазах было что-то странное, они смотрели сквозь Магнуса, она глядела, но не видела.
- Замерз? - прошамкала она. - Ничего, сейчас мы тебя согреем.
С этими словами она потащилась к двери, все еще хихикая.
Оцепенев от страха, Магнус попытался услышать мысли братьев и сестры. В комнате словно еще больше потемнело, и стук посуды в соседней комнате стал тише. Мысли были слышны еле-еле, слишком спутанные, чтобы понять, о чем они думают. Но они все-таки здесь. Магнус с усилием приподнял голову и огляделся. В слабом лунном свете он еле разглядел их - связанных, с заткнутыми ртами. Как и их старший братец. Старший, но такой же глупый.
Магнус уронил голову и отчаянно попытался успокоиться, чувствуя, как по лбу катятся горошины пота. В самом деле, ему нечего бояться. Что с того, что он связан? Вот сейчас он подумает на узлы и они развяжутся.
Узлы не развязывались.
Магнус зажмурился и яростно сосредоточился на узлах. Веревка слегка шевельнулась - и все. Наконец он сдался и откинулся на кровать. Струйка пота скатилась по щеке. Что за заклятье на них наложила старая Фагия?
А затем он вспомнил ужин. Овощи с таким чудесным вкусом, и сестра уверяла, что в пироге нет ни крошки мяса. А что в нем было? Что за травы могла найти в лесу Фагия за пять десятков лет жизни? Что за травы, которые могут оглушить чародея и лишить его мощи?
Фагия что-то напевала. Странная мелодия, несвязные звуки. Она брякала посудой, потом послышался скрип давно не смазанных петель. Магнус помнил этот звук. Он слышал его за ужином - так открывались чугунные дверцы плиты. Затем по камню завжикало железо, запыхтели меха. Фагия снова захихикала.
- Тепленько. Тепленько, вкусненько, бедные, продрогшие детки. Так, а вот и подобающий соус. Нынешняя молодежь и слышать не желает о мясе без соуса.
Она снова завыла свою странную песенку, что-то забулькало, и деревянная ложка застучала о стенки горшка.
Магнус застыл от ужаса. Добрый тон радушной бабуси несколько контрастировал с тем, что она, кажется, собиралась сделать. Теперь он понял, в чем состояло проклятие того злобного волшебника - и какой именно смертью умерли друзья старухи.
Корделия. Грегори. Он не допустит, чтобы их сунули в печку из-за вероломной старой ведьмы!
Или из-за проклятия старого колдуна. Это была мысль Грегори, настолько слабая, что Магнус еле расслышал ее - и его словно осенило, он понял, что младший прав. Она сама не ведает, что творит, подумал он изо всех сил.
"Да, верно, - донеслась мысль Корделии. - Эти стеклянные глаза - душа старухи - спит".
"Зато тело бодрствует", - добавил Грегори.
"И этого хватит, чтобы сделать из нас жаркое, - подумал Джеффри, наигранно беззаботно. - Что будем делать?"
На пол упала тень - вернулась Фагия.
- Бедный крошка! Совсем застыл. Вот, мы согреем его первым, - и она подхватила с кровати Грегори.
Сквозь дурман снадобья прорезался настоящий ужас. Грегори заорал в кляп, его мысли вопили:
"Магнус! Корделия! Джеффри! Помогите-е-е-е!"
Страх и гнев придали сил братьям и сестре, и объединенный удар мыслей обрушился на старую ведьму - но снадобье ослабило их силы. Фагия только закачалась и снова выпрямилась, прижимая Грегори к груди.
- Ой! Голова кружится!
Она постояла секунду, прикрыв веки. Потом открыла глаза вновь и ухмыльнулась.
- Все прошло. Ну, деточка - пойдем готовить ужин.
И заковыляла на кухню.
Магнус снова попробовал мысленно ее стреножить, но старуха споткнулась о нечто более существенное - и в тот самый момент, когда споткнулась, что-то маленькое, темное, пронеслось по воздуху и ударило ее между лопаток. С воплем людоедка повалилась наземь... и Грегори с размаху вылетел у нее из рук, прямиком в открытую плиту.
Его разум отчаянно завизжал, а жар печки полыхнул совсем нешуточно.
Как один, братья и сестра протянули свои мысли и подхватили Грегори. Малыш плавно остановился в воздухе у самой дверцы плиты.
Магнус облегченно вздохнул. А теперь вниз, медленно и аккуратно.
Медленно и аккуратно они опустили брата на пол.