На следующее утро выспаться мне не удалось. Меня разбудил шум — кто-то громко стучал в дверь.
Я приоткрыла один глаз и посмотрела в окно — боже, да ведь ещё толком не рассвело! Эти крестьяне вообще когда-нибудь спят? Поморщившись, я снова закрыла глаза, обнимая подушку. Ну, не знаю, как местные жители, а я спать люблю, и даже очень. Вряд ли без меня случится какая-то катастрофа, я даже практически никаких заклинаний не знаю. По крайней мере, полезных.
Тем временем внизу не сдавались — БУМ! — БУМ! — раздавалось внизу. Кажется, в дверь стали ломиться ногами.
Нахмурившись, я с трудом приподняла голову. Она была словно чугунная. Тяжело вздохнув, я снова уронила её на подушку — пусть думают, что ведьма улетела по делам, далеко и надолго.
Бум-бум! — сотрясалась дверь. Вот теперь я жалела, что не знаю заклинаний. Сейчас бы запустила искру-другую — мало бы не показалось, как на рассвете людей будить!
После следующего “Бум-бум” я стала опасаться, что дверь не выдержит. Тем не менее, она выдержала, а вот моё терпение — нет. Недовольно ворча под нос и проклиная пришедших на чем свет стоит, я отправилась вниз открывать дверь.
— Да, — сонными глазами я не сразу разобрала, кто стоит передо мной.
— Ох, не знала, что Вы спите, госпожа ведьма! — послышался женский голос, полный волнения.
— Да, у нормальных людей есть такая привычка, — тихо пробормотала я, потирая глаза и пытаясь, наконец, проснуться.
— Что Вы сказали? — тревожно переспросила женщина.
— Нет-нет, ничего, — я покачала головой, прогоняя остатки сна.
Наконец, я смогла разглядеть свою собеседницу. Она была похожа на Василину — так же одежда, ты же коса, только старше лет на десять и тучнее. Она смотрела на меня взглядом, полным волнения.
— Я слушаю, — сказала я, впуская гостью в дом и широко зевая.
— Госпожа ведьма, Вы… — начала было женщина, но я остановила её повелительным взмахом руки.
— Никакой госпожи, зовите меня Есенией, как и все остальные, — сказала я. — А как тебя звать-величать?
— Агафья, — тихо сказала женщина.
У нее был настолько потерянный взгляд, что я тут же забыла, как ещё пару минут назад была зла на неё за прерванный сон, усадила её на лавку и налила в чашку воды.
— Может, хотите что-нибудь съесть, я сбегаю в погреб, — предложила я.
— Что ты, нет-нет, не стоит! — лихорадочно замотала головой Агафья, явно удивленная столь радушным приёмом.
— Хорошо, — я села на стул рядом со столом. — Тогда скажи, в чем твоя проблема.
В этот момент я почувствовала себя психологом. Интересно, а ларь сойдет за кушетку?
— Ох, даже не знаю, Есения, сможешь ли ты помочь… — женщина снова начала волноваться. Она замолчала, так и не решившись продолжить.
Я осторожно взяла её руку в свою. Ладонь оказалась шершавой и грубой на ощупь — настоящие руки работающей крестьянки. В свою очередь она удивилась моей ладони.
— Какая мягкая. — она завороженно уставилась на мою руку.
Я с грустью подумала, что мне нравилось жить в мире, где не нужно так много работать руками и не только потому, что они остаются мягкими. Ну да ладно, я отвлеклась. Если не решу проблемы этого мира, о своём придётся забыть и подавно.
— Послушай, Агафья, ты можешь доверить мне, все, что угодно, я не буду судить, — мягко говорила я. — И постараюсь помочь, чем смогу.
Видимо, мои слова возымели эффект, потому что Агафья тут же подобралась.
— У меня четверо детей, — начала она. — Люблю их очень, ты ничего не подумай, но. все девочки. А я больше не хочу рожать, — она скривила лицо, будто бы эта мысль причиняла ей боль. — Последние роды были тяжёлыми, очень тяжёлыми.
— Так не рожай! — пожала плечами я. Действительно, в чем проблема?
Агафья уставилась на меня как на седьмое чудо света.
— Так я бы и хотела, — сказала она. — Но муж хочет ещё детей, приходится с ним ложиться, ну, понимаешь. — она замялась.
— А почему вы с мужем не предохра. А-а, ой! — вот ляпнула, не подумав. Никак не привыкну к особенностям той локации, в которой живу! Это же практически Древняя Русь
— здесь средства предохранения почти то же самое, что капли от аллергии — магия!
Я на минуту задумалась, порывшись в своей памяти. Я снова клала книгу под подушку и читала её вчера, а значит, должна найти решение проблемы, это не должно быть очень сложным заданием.
Правда, я так ничего и не вспомнила, пришлось отправляться за книгой.
К счастью, рецепт оказался совсем несложным. Простой отвар из нескольких видов трав, куда входила даже сушеная пижма. Отвар надо было настаивать в темном месте трое суток, потом процедить через марлю и принимать по чайной ложке утром и вечером после еды.
Я все приготовила за каких-то полчаса, из которых двадцать минут кипела вода на печи. М-да, не хватает тут электрического чайника. Ой, как не хватает.
Но, тем не менее, дело было сделано. Агафья только сидела на лавке и смотрела огромными круглыми глазами на то, что я делаю. А я перелила отвар в кувшин и накрыло его сверху платочком.
— Главное — детям не давай, а то потравятся, — напутствовала ее я. — И больше двух чайных ложек в сутки не принимать. Плохо будет.
— От спасибо! — она бережно прижала кувшин к груди. — Должна буду, ведьмочка!
— Да ладно! — махнула я рукой. — Вы мне тут все так помогаете… Так что забудь.
— Я пироги сегодня печь буду. С луком и яйцом. И тебе занесу. — А увидев, что я собралась отказаться, Агафья вдруг сурово добавила: — И не спорь.
— Не буду, — я ухмыльнулась. Наверное, таким же командным тоном она заставляла четырех дочек есть манную кашу или расчесываться. — Пирожки никогда не лишние, только много не клади — пропадут.
Хм, а когда мы вообще перешли на «ты»?
Мысль мелькнула и унеслась, а я только незаметно плечами пожала. Так ведь удобнее, так что ничего менять не буду.
Проводив Агафью до калитки, я вернулась в дом и снова взялась за книгу. Ну, не давал мне покоя бытовой момент, так что я решила поискать какие-нибудь заклинания для облегчения собственной жизни.
И на удивление нашла.
На самой последней странице гримуара я нашла небольшую приписку золотыми чернилами от руки:
Ищешь красивое дерево, а на нем самую красивую ветку. Срезаешь серебряным ножом и обрабатываешь им же. Купаешь в лунном свете и привязываешь на кровь. Будет тебе волшебная палочка и комфорт в доме.
Хм, помела, значит, у меня нет, а вот волшебная палочка будет. Интересно.
Я решила не откладывать ее изготовление. Взяла потускневший серебряный нож из кабинета, — сначала я подумала, что им раньше письма вскрывали, — и вышла во двор.
Сначала я не хотела уходить со двора, но «красивое» дерево все не находилось. Поэтому я понемногу отходила все дальше и дальше от дома, пока не углубилась в лес. Все деревья выглядели как обычно. Никаких особо красивых я не видела.
А потом вдруг посыпались золотые искры.
Словно крохотные золотые бабочки летали в воздухе, собираясь вокруг одного из деревьев. У меня даже дыхание от восторга перехватило. Это точно то, что нужно.
И, как назло, нужная ветка оказалась на самом верху. Кто бы мне еще сказал, почему именно это ветка мне нужна. Я сама точно не знаю. Ведьмовская интуиция, не иначе, ну, или шестое чувство. Поэтому, немного повздыхав, я полезла на дерево.
Лезть на ветвистый широкий клен было гораздо удобнее, чем на второй этаж университета, поэтому управилась я быстро. Дольше пилила ветку тупым серебряным ножом. Но, в конце концов, я ее заполучила и поползла вниз.
Из леса я выбралась довольно быстро, а вот на подходе к терему слегка затормозила.
Все потому, что у моей калитки топтался огромный бородатый детина. И вид у него был ну очень недовольный, так что я решила, что не буду кидаться грудью на амбразуру, а пересижу пока у старосты. Но только я сделала пару шагов в сторону…
— Стоять, ведьма! — басом заорал детина. — Ты мне сейчас за все ответишь!
— Я вас впервые вижу, мужчина! — я отступила еще на пару шагов назад и предупреждающе подняла руки. — Не подходите!
— Да я тебе сейчас голову откручу! — он приближался, я отдалялась. — Г овори, ведьма, что ты подсунула моей жене?
— К-какой жене? — мужик припер меня к забору моего же двора, так что не вырваться. — Отпусти! А не то заколдую!
— Не сможешь, — он схватил меня за запястья, обездвижив руки. — А ну! Сделай мне новое зелье!
— Да я Вам еще старое не делала! — я вырвала руки из крепкой хватки. Запястья саднили. — Все! Мое терпение кончилось! Убирайся с моей дороги!
— А не то что?.. — мужик стоял, преграждая мне дорогу и покачиваясь с пятки на носок. — В меня тоже зелье от сыновей вольешь?
— Какое-какое? — так, кажется, что-то стало проявляться.
— Какое жене моей дала! — рявкнул он так, что я даже присела от неожиданности.
— Так! — я выставила перед ним указательный палец, беря минутку на размышления. — Вы муж Агафьи?
— Она моя жена, — сквозь зубы отчеканил мужчина.
— Ну, тогда, во-первых… я в нее ничего не вливала, — я набрала побольше воздуха. Разговор, похоже, будет долгим. — Она сама пришла ко мне за зельем. Во — вторых, если ваша жена решила, что больше не хочет рожать — это ее право.
— Она не может так решить! У нас еще сына нет! — снова заорал мужик, надвигаясь на меня.
— Стоп! — вот теперь я разозлилась по-настоящему. — Сделаешь еще шаг, и я всю мужскую силу у тебя заберу!
— Не сможешь… — просипел мужик, пятясь назад.
— Смогу! — тихо сказал я. — А будешь еще орать на меня или жену, сделаю так, что у тебя руки отсохнут.
Я взяла небольшую паузу, чтобы успокоиться и продолжила:
— Скажи-ка, ты присутствовал на последних родах твоей жены?
— Негоже мужу на такое непотребство смотреть, — заученно произнес он.
— А ребенка заделывать, значит, можно? — невесело усмехнулась я. Вот же-ж. деревня. — Когда она родила?
— Так ведь прошлой осенью, — недоуменно нахмурился он и продолжил жалостливым тоном. — Девочку опять. Четвертую уже.
— Ага, значит всего год назад, — кивнула я. — А остальным дочкам сколько лет?
— Э, ну, старшей шесть, потом Светанка, ей пять, и еще Мила, той три года, — почесал он затылок.
— Так, значит, за семь лет она родила четыре раза, — сделала вывод я. — Ты жену не любишь? Смерти ей хочешь?
— Чего это? Это как? Люблю, конечно, — он отшатнулся.
— Ты знаешь, что от таких частых родов твоя жена может умереть? — продолжала запугивать его я. — Агафья мне сама сказала, что последние роды у нее уже были трудные. У нее организм устал. Она не успевает полностью стать здоровой, восстановиться после родов. Если она забеременеет еще раз, не сделав перерыв, то с ней может случиться все что угодно.
— Все, что угодно? — эхом повторил он за мной.
— Ну, например, если она будет слишком слаба, то может больше вообще не выносить ребенка. Будет их скидывать. Или родит, но в родах умрет. Или ребеночек больной родиться.
— Но ты же ведьма, ты поможешь, — ошарашенно пробормотал он.
— Я ведьма, но мертвых оживлять не умею, — продолжала я сгущать краски. — И к тому же я уже помогла как смогла. Дала твоей жене зелье, чтобы она пока не рожала. Надо сделать перерыв. Никаких беременностей еще пару лет. Пусть Агафья восстановится, организм должен окрепнуть. Идеальная разница в возрасте у детей — не меньше четырех лет.
Где-то я про это читала.
— Четыре года?! Старые мы уже будем, чтобы детей заводить.
— А сейчас вам сколько лет? — нахмурилась я.
— Мне тридцать шесть, а Агуше тридцать три, — у меня натурально отвисла челюсть.
Выходит, когда они поженились, Агафье было шестнадцать, а ему двадцать. Пока я тут мысленно ужасалась их «старости», мужик для себя все решил.
— Долго ждать, а нам сын нужен! — упрямо заявил он. — Давай другое зелье! Чтобы родить смогла легко!
— Нет у меня такого зелья! — отпихнула я его в сторону. — Все, что могла, я уже сделала.
Я протиснулась мимо и кинулась к своей калитке, но мужчина снова крепко схватил меня за руку.
— Давай зелье! — с блеском в глазах потребовал он.
И тут небо над деревней вспыхнуло фиолетовым светом, образовавшим небольшой светящийся крест.
— Что это? — выдохнула я.
— Портал открылся, — мужик крепко выругался. — Надо всех собирать.
Но он не успел далеко уйти. Из портала вдруг посыпались… куры.
С десяток пестрых несушек, квохча и бешено взмахивая крыльями, спланировали на землю и тут же с громким кудахтаньем разбрелись кто куда.
— Надо же, — удивился мужик. Надо бы вообще-то узнать его имя. — Первый раз такое вижу.
— А кто обычно из порталов вываливается? — на всякий случай спросила я. Мне ведь с этой гадостью бороться.
— М-м-м, были вурдалаки, русалка однажды, ящерица, у которой шкура огнем горит. О, еще был как-то демон. — заметив мой ошарашенный взгляд, он пояснил. — Да тот потом сам домой к себе ушел. Только чаю с ведьмой выпил и смог сам портал к себе открыть.
Он ненадолго прервался, подумал и закончил:
— Много всего вываливается. Чаще опасное, но иногда и нормальное, вроде, бывает, — и, видимо, вспомнив, о чем мы говорили, он продолжил: — Ну, сделай нормальное зелье, а?
— К-хм… — я потерла переносицу. Что-то у меня голова разболелась. — Значит так, кур можешь забрать себе, если хочешь. Никакое другое зелье готовить не буду. Сперва поговори с женой, и если она согласится жизнью рискнуть ради сына, тогда делайте, что хотите!
Я развернулась и пошла прочь. Не буду больше ничего делать, пусть сначала между собой разберутся.
Дома я обработала все тем же серебряным ножом веточку, убрав с нее кору и сделав ровные срезы на обоих концах. Получилась тонкая и довольно короткая палочка — всего сантиметров пятнадцать в длину.
Дальше на одной из страниц гримуара нашла руководство о том, как зачаровывать артефакты, купая их в крови. К счастью, выяснилось, что это только название страшное. На деле же надо опустить заготовку волшебной палочки в кувшин с колодезной водой и капнуть туда пару капель свой крови. Для этого я порезала себе палец. Только взяла обычный кухонный нож — больно уж туп был серебряный. Надо мастеру отдать, чтобы наточил.
Когда все приготовления были сделаны, я спокойно пообедала и снова взялась за книгу заклинаний. Вдруг скоро снова откроется очередной портал и оттуда выпадет вурдалак или упырь какой! Надо выучить парочку страшных заклинаний, чтобы уметь защищаться.
Я так увлеклась описаниями всех этих огненных, взрывательных и колюще-режущих заклинаний, что просидела до самой темноты. Опомнилась, только увидев восходящую луну.
Достала из воды с кровью заготовку и вынесла ее на крыльцо. На него как раз хорошо падал лунный свет. К утру у меня будет собственная волшебная палочка! Ы — ы-ы, буду волшебницей, как Гарри Поттер!
И радостная уже собралась было спать, как вдруг на улице раздались крики.
Снова портал?