Крылов посоветовал:
– Твоя златокрылая килограмм пять весит, а путь неблизкий, так что оставь её здесь. Не волнуйся, я присмотрю за ней. Впрочем, если ты найдёшь корабль рогоносого и научишься им управлять, то сможешь перенести Ашу к дому по воздуху.
– Хорошо. Я постараюсь найти… – кивнул Винд, и пошёл прочь от озера.
* * *
Винд думал, что его приключения на этот день завершились. Ведь, право, за короткое время он пережил больше необычного, чем за всю свою прошлую, размеренную жизнь. И, хотя он отправился на поиски того корабля, на котором прилетел рогоносый – Винд совсем не верил, что сможет найти его…
Но, отойдя метров на пятьдесят от озерца, Винд понял, что в окружающем его лесу, что–то не так. Уж Винд то отлично знал эти места. Среди этой, необжитой человеком природе, он провёл больше времени, чем в единственном на Каэлдэроне поселении…
В чём же дело?..
А, оказывается, птицы не пели так, как пели они обычно в такой ясный, рассветный час; да и зверьки не перекликались. Прислушавшись, Винд смог уловить только несколько встревоженных, приглушённых голосков обитателей леса. Чего же они так испугались? Появления рогоносого?
Но ведь рогоносый был мёртв и чуткие звери и птицы уже должны были об этом знать… Стало быть, в лесу оставался ещё кто–то или что–то, что их пугало…
Дальше Винд передвигался с особой осторожностью. Он почти не прикасался ногами к земле; он не пошевелил ни одной ветки, ничто не хрустнуло под его ногами…
Ни один Каэлдэронец не мог сравниться с Виндом в искусстве двигаться бесшумно, но всё же то существо, которое стояло на небольшой, погружённой в зеленоватую тень поляне повернуло к нему голову.
Это была птица, но, несомненно – самая крупная из когда–либо виденных Виндом птиц. От её массивной головы и до кончика хвоста было никак не меньше семи метров, а под жёсткими, тёмными перьями заметны были сильные, крепкие мускулы. Широкий клюв запросто мог раскроить человеческий череп. Именно из–за убийственного клюва и звали птицу клюваном. На спине у этого чудища, между крыльями, закреплена была кабинка, сливающаяся цветом с птицей. Верёвочная лестница спускалась от кабинки к массивному, гнилому пню…
Всё это Винд разглядел уже лёжа на земле. Клюван, хоть и обернул к нему голову, а не мог увидеть его за кустарником. Увидеть не мог, а вот почуял. Издал грозный клокочущий звук, и начала надвигаться. Он не спешил, взрывал острыми когтями землю; шумно и грозно выдыхал воздух.
А Винд глядел на клювана и думал: «Вот и нашёл, что искал! Полетал, называется! Что же теперь делать?! Убегать?! Может, он и не погонится за мной, тогда удастся улизнуть…»
Юноша приподнялся, и уже собирался дать дёру, как приметил, что из кабинки на спине птицы исходит такой же изумрудный свет, что и от кораблика Крылова.
Страсть как захотелось Винду узнать, что это за сокровище!
Винд был ловким, сильным юношей, а поэтому – уверился в своей удаче. Когда Клюван оказался совсем рядом с ним, он отскочил за ближайшее дерево. Чудище взревело и бросилось за ним, клюв ударил в ствол, пробил его, дерево покачнулось…
Винд воспользовался тем, что клюв застрял и птица дёргалась, пытаясь высвободиться. Юноша подпрыгнул, ухватился за верёвочную лестницу, и стремительно начал карабкаться вверх, в кабину.
При этом он чувствовал столь резкий азарт, что даже улыбался. О смертельной опасности, которая ему грозила, Винд не думал. В общем, он поступал слишком опрометчиво, но, быть может, и простительно для своего двадцатитрехлетнего возраста…
Именно в то мгновенье, когда Винд добрался до кабины, птица высвободила клюв и резко прыгнула в сторону, изогнулась так, что, если бы юноша не успел вцепиться в обшивку, то упал бы на землю и был бы растоптан или заклёван до смерти.
Но Винд, продолжая усмехаться, подтянулся, и оказался уже в кабинке, захлопнул за собой дверцу, и пробормотал:
– Ну вот. Теперь ты меня точно не вытряхнешь…
Он огляделся, ища источник малахитового света. Оказывается, свет этот исходил из сундука, который был прибит к полу и закрыт. Свет вырывался из узкого зазора под крышкой. Каким же ярким должно было быть это сияние внутри самого сундука!
Винд понимал, что может ослепнуть, но всё же любопытство было сильнее. Он попытался открыть крышку. Но не тут то было – сундук, конечно же, оказался закрытым.
А что же клюван? Он дёргался, изгибался, даже ударил несколько раз спиной о дерево. Но всё тщетно. Клюван уже и прежде почувствовал, что хозяина – рогоносого ждать бесполезно, что сердце его перестало биться.
Надо сказать, что клюван, по–своему любил рогоносого, ведь именно рогоносый выкормил клювана, когда он был ещё слабым птенцом, рогоносый был с ним всегда, отдавал команды, иногда подкармливал…
И вот теперь, оставшись без хозяина, но с ненавистным пришельцем на спине, клюван взмахнул крыльями и взмыл в небо…
Упали на землю несколько сломанных веток. Затаившийся лес постепенно начал оживать, наполняться звуками. Опасный хищник улетел и не привыкшие к таким гостям звери и птицы надеялись, что он больше не вернётся…
* * *
В первое мгновенье, когда клюван только взмыл с поверхности Каэлдэрона, Винд не понял, что произошло. Юношу просто метнуло от сундука к стене, но он, ухватившись за крышку, смог удержаться на ногах…
И только когда яркие, прямые солнечные лучи хлынули в оконце, Винд сообразил, что произошло.
Юноша бросился к этому оконцу, и, вцепившись в подоконник, выглянул наружу. Он увидел крылья клювана, почти безоблачное небо, и ближайший к Каэлдэрону мир – Аратроэль.
Винд крикнул:
– Лети назад! Слышишь?!
Но, если клюван его и слышал, то слушаться не собирался.
Конечно, мечтательному, полному энергии Винду хотелось отправиться в путешествие к другим мирам. Но не так же! Клюван был явно враждебной птицей, да к тому же, на Каэлдэроне остался новый друг Винда – кораблик Крылов и родители. Их Винд не собирался бросать, и теперь думал, как вернуться.
Спрыгнуть с клювана он не мог, так как птица поднялась уже на десятки метров от земли, и юноша, конечно же, разбился бы…
Приоткрыв дверцу, Винд шагнул наружу, и тут же вынужден был пригнуться от сильного встречного ветра. Он впился в жёсткие, тёмные перья клювана…
Чудовищная птица повернула к нему голову, раскрыла могучий клюв и издала гневный, не предвещающий ничего хорошего клёкот.
Винд проговорил:
– Знать бы ещё, как этот рогоносый тобой управлял… А?.. Может, есть здесь какие–нибудь поводья…
Такие разглагольствования клювану очень не понравились. Он резко выгнула шею и обрушил удар своего страшного клюва на то место, где за мгновенье до этого находился Винд.
Если бы не отличная реакция, то был бы юноша убит или сильно покалечен. Но он успел юркнуть обратно, в кабинку, а удар пришёлся в тело клювана.
Птица задёргалась, заорала яростно, несколько раз ударила клювом по кабинке, но её стены оказались хорошей защитой даже против таких сильных ударов…
Винд сидел на крышке сундука и держался за него. Юноша понимал, что теперь все небольшие шансы на примирение с клюваном потеряны. Также он знал, что не успокоиться до тех пор, пока не найдёт возможность вернуться на Каэлдэрон.
* * *
В течение следующих десяти минут клюван, неустанно работая крыльями, летел к Аратроэлю. Винд выглядывал в оконце и видел те детали этого мира, которые прежде не мог разглядеть…
Так, например, он обнаружил, что среди руин стоят несколько домиков. Правда, эти домики были сложены из того же материала, что и руины, и поэтому практически сливались с ними по цвету. Разглядел он там и движение, правда, пока не мог понять, люди это ходят или другие существа…
Увидел Винд и совсем небольшое, метров пятнадцати в поперечнике озерцо, которое синело и золотилось, отражая небо на границе руин и леса. Клюван спускался к этому озерцу, хотел напиться перед полётом к более дальним мирам. Винд решил, что это и есть его шанс – надо было спрыгнуть, когда, а потом бежать… Правда, Винд ещё не решил, куда он побежит – в лес, или в руины, так как и лес и руины представлялись ему одинаково опасными.