– Думаю, не надо говорить о том, что мы должны делать теперь?
– Конечно… пробиться туда… внутрь…
И Эльрика топнула по металлической, простирающейся на тысячи километров в разные стороны поверхности.
– Ага… только нам её не продолбить, не пробуравить. Должен ведь быть какой–то проход внутрь…
– А, помнишь, мы пролетали поблизости от такого места: там стены такие высоченные и за стенами этими движется что–то?
– Да. Помню. Быть может, если не найдём ничего лучшего, попытаемся проникнуть туда, – согласился Винд.
И вот они пошли среди тёмных, холодных обломков Крылова. Двигались быстро, так как сухой, безжизненный воздух морозил…
А потом увидели слабый зеленоватый свет.
– Неужели всё–таки Крылов живым остался? – спрашивал Винд, разгребая куски земли…
И вот, отвернув в сторону очередной кусок лишённой жизни, промёрзшей почвы, увидел Винд яйцо изумрудного света, сантиметров тридцати. Источало это яйцо изумрудный свет…
И произнёс Винд:
– Вот такое же яйцо я нашёл на родном Каэлдэроне. Из него, в скором времени, вылупился корабль, который я назвал Крыловым.
– Ну, так берём его с собой, – молвила Эльрика.
– Естественно, – кивнул Винд, и подхватил яйцо, которое, как оказалось, источало приятное, и столь необходимое в этом холодном, безжизненном воздухе тепло.
Винд нёс изумрудное яйцо в ладонях, прижимая в груди, а Эльрика шагала рядом, обнимая его за плечо, и вместе им было не так уж плохо, как, если бы пребывали они в одиночестве…
Иногда Винд и Эльрика обменивались репликами: вспоминали о Многомирье, и, казалось, что маленький, новорожденный Крылов тоже участвует в их разговоре: наполняет их сознание определёнными, милыми образами…
Обломки старого, погибшего Крылова остались позади; и вокруг, сколько хватало глаз простиралась равнина. В разных местах над этой равниной возвышались всевозможные строения правильных, геометрических форм. Нигде никакого движения не было заметно, нигде – ни растения, ни животного…
Но самыми грандиозными, на сотни метров вверх вздымающимися были стены, из–за которых доносился кажущиеся на таком расстоянии негромкими механические, однообразные звуки…
А ровный, серебристый свет был равномерно распространён в холодном воздухе. Благодаря ему видна была и внутренняя часть той, состоящей из камней, постоянно движущейся сферы, сквозь которую так и не смог прорваться корабль самонадеянных землян…
Винд и Эльрика шли к вздымающейся на сотни метров стене из–за которой доносился равномерный шум, и хотя не знали, как переберутся через неё, но всё же не сомневались, что это направление – верное. Ведь, если не в этом, отличающемся от других месте, смогут они проникнуть в Многомирье, так где же?..
* * *
Тонкие, под углом в сорок пять градусов поднимающиеся к вершине стены мостики казались чудом. С одной стороны: слишком хорошо, что они вообще существовали, а с другой – слишком большой была вероятность сорваться и разбиться.
Эльрика, подойдя к началу одного из таких мостиков, произнесла:
– Других путей нет.
– Конечно, нет, – покачал головой Винд. – Мне уже и есть и пить хочется. А тут, кругом, сплошное железо, и ещё неизвестно, когда мы до пищи доберёмся. Так скорее же – вперёд!..
Но, прежде чем начать карабкаться, Винд убрал сияющее изумрудным светом яйцо в карман своей отнюдь непотрёпанной, светлых тонов одежды. Подобная одежда была и на Эльрике, а появилась она после визита на корабль нынче уже покойного землянина…
Поначалу подъём не казался особо сложным, и держался он, главным образом, на энтузиазме: быстрее достичь вершины стены, а уж там, глядишь, и легче будет…
Но, чем дальше они отдалялись от металлической поверхности исполинской сферы, тем сильнее становилось притяжение к этой сфере. И вот уже начали подгибаться колени и Винд и Эльрика уже не шли, а ползли, вцепляясь руками и ногами в тонкий мостик… А до вершины было ещё так далеко…
Через какое–то, показавшееся очень долгим время, Эльрика простонала:
– Но ведь мы не могли идти так долго, чтобы погибнуть так просто…
– Да, – кивнул Винд. – Крылов погиб, а мы не погибнем…
Впрочем, Винд не мог объяснить, почему это Крылов и ещё – многие–многие другие, случайно встретившиеся на их пути, но не менее достойные, погибли, а вот они не могут погибнуть.
Просто надо было во что–то верить, вот они и верили…
* * *
Винд и Эльрика лежали, вцепившись ладонями в металлическую, холодную поверхность и глядели вниз.
Высоченные стены остались позади, а подъём на них представлялся теперь кошмаром: долгим–долгим в своей протяжности и всё же мгновенным в воспоминаниях. Но это ещё не было концом пути. Если они хотели достигнуть цели (а они страстно хотели её достигнуть), то новые испытания ожидали их впереди… точнее – внизу…
Там, куда глядели они, окружённый стенами, вытягивался вверх, но всё же не достигал до них город. Никакого движения в самом городе не было видно: ни машин, ни старомодных карет, ни людей, ни роботов, ни птиц, ни зверей – просто – мёртвое, холодное, недвижимое…
И всё же в центре города неустанно работали исполинские механизмы. Что–то они там выкачивали или вбивали, а под ними была воронка. Тёмная, страшная, похожая на неизбежную смерть. Воронка эта уводила в глубины сферы, туда, где должно было находиться Многомирье.
Туда теперь должны были спускаться Винд и Эльрика. Какие у них были шансы на успех? Да, в общем–то, они чувствовали, что сил уже мало; и, скорее всего, не удастся преодолеть сотни тяжёлых метров, а, может, и километров. Ну а что им ещё оставалось? Просто лежать на этой холодной железной поверхности и ожидать смерти?.. Нет – они не могли смириться с этим…
И вот Эльрика указала на одну из спускающихся вниз под углом железных конструкций, проговорила:
– Полезем там… – и закашлялась.
– Да, конечно, – кивнул Винд. – Мы сможем… Спустимся…
И начался спуск…
Приходилось вцепляться руками и ногами в холодное, под большим углом изгибающееся вниз железо, отталкиваться, продвигаться, из последних сил стараясь не сорваться вниз, в страшную бездну.
Притяжение здесь было больше, чем во всех местах, где уже довелось побывать Винду и Эльрике. Казалось, что далёкая железная поверхность сферы вцеплялась в них незримыми отростками и тянула к себе, чтобы сорвались они, разбились. А спускаться надо было ещё долго–долго…
Так, с превеликими трудами, проползли метров двести от верхней площадки; и, тяжело дыша, повалились на железной платформе. Запястья рук были расцарапаны в кровь, а, вместе с облачками пара, при дыхании, вырывался из них и кашель.
Винд, перегнувшись через край платформы, молвил:
– До следующего места, где мы сможем так передохнуть – метров пятьсот. Но потом – будет легче. Сейчас главное – этот участок преодолеть.
– Да, конечно, – кивнула Эльрика.