— Черт! — Вовка дернулся, как от удара, но через секунду холодная вода разбавила горячую. — Так-то оно лучше, — буркнул мальчишка, намыливаясь — остриженные волосы нужно было смыть.
Мочалку Вовка бросил под ноги, рассудив, что всю грязь до того смыл в бане. Вдоволь поплескавшись под тугими струями, мальчишка перекрыл воду и выскочил в предбанник.
— Ну вот, — одобрительно произнес Сергей, когда Вовка насухо вытерся полотенцем и обрядился в серую интернатскую «робу», — теперь хоть на человека стал похож!
Вовке же наоборот, повседневный интернатский «прикид» не пришелся по вкусу.
— Словно из фашистского инкубатора вылез, — недовольно буркнул он, поправляя топорщившуюся обновку.
— Вот что я тебе скажу, пацан, — воровато оглядевшись, произнес Сергей, — фрицев у нас никто не любит. Но ты поостерегись при всех их открыто хаять — тут везде уши. Борову тут же донесут…
— Вот сволочи! — искренне возмутился мальчишка. — Давить надо таких ублюдков-предателей!
— Мы и давим, если найдем — темная обеспечена. Но только найти — проблема. Думаешь, они на виду у всех стучат?
— Понятно, — кивнул Вовка. — Буду молчать… Все равно свинчу отсюда скоро. А вот вам здесь жить…
— Завидую я тебе, — честно признался Сергей. — Если б не мамка и братан — с тобой бы подался! Я ведь кроме этого интерната и не был нигде…
— Да уж, не весело, — хмыкнул Вовка. — А мне побродить пришлось изрядно…
— Пойдем? А то Мария Филипповна тебя уж и заждалась.
— Давай, чего уж там, — согласно кивнул мальчишка.
— О! Настоящий воспитанник нашего интерната! — довольно воскликнула Мария Филипповна, оценив внешний вид малолетнего «унтерменша». — Теперь ты в «семье»… Бери баранку.
— Спасибо, Мария Филипповна! — поблагодарил мальчишка сердобольную женщину.
— Кушай на здоровье! — расплылась в улыбке женщина. — Я тебе уже и постель приготовила. Вот эту стопочку бери: там и пододеяльник и наволочка с простыней. Сережа, отведи его в спальню, пусть малец выспится пока ваши с работ не вернулись. Небось намаялся мальчишка без дома, без угла…
— Хорошо, — кивнул Серега. — Пошли, что ль?
— Пойдем, — сказал Вовка, прижимая к груди свежее постельное белье.
— Я пойду, — произнес Сергей, когда Вовка принялся застилать кровать, — а ты и правда, поспи чуток. Наши придут — поспать не получится.
— Поспать в тепле, да в сытости — это милое дело! — потянулся Вовка, падая на кровать.
— Давай, увидимся, — произнес Сергей и исчез за дверью спальни.
Когда дежурный ушел, Вовка поднялся с кровати и подбежал к большому окну спальни, забранному ржавой решеткой.
— Вот уроды! — выругался мальчишка, рассмотрев сквозь заиндевевшее стекло толстые металлические прутья. Свалить отсюда будет трудно, понял мальчишка: интернат на ночь превращается в надежную тюрьму. Воспитанников, скорее всего, ночью еще и на ключ запирают. — Ничего, придумаю что-нибудь, — решил Вовка и завалился спать.
Проснулся он от шума и гама царившего в спальне. Сразу вскакивать мальчишка не стал, а решил осмотреться из-под прикрытых век.
— О! Смотри, пацаны, а нас новенький! — закричал один из воспитанников, крепкий мордастый паренек лет четырнадцати-пятнадцати. — Серый говорил, что его сегодня к нам привели.
— Чё, может, повеселимся? — предложил один из компании, худой и бледный, с выбитым зубом. — Пропишем новичка?
— Я те пропишу! — возмутился столь бесцеремонным предложением Вовка, открывая глаза.
— Че ты сделаешь, сопля? — нагло заявил белобрысый, складывая руки на груди.
— А ты попробуй и узнаешь! — сказал мальчишка, поднимаясь с кровати. Давать спуску наглецам он не привык — этому его научили еще в отряде. И хоть сверстников среди партизан у него не было, драться Вовка умел. Был в отряде один ветеран — Отар Каримов — мастер по рукопашному бою. В свое время он натаскивал бойцов специального подразделения НКВД. Он-то и научил Вовку кое-каким приемчикам.
— И попробую! — белобрысый тоже не собирался сдаваться, пер на Вовку нахрапом, надеясь, что новенький испугается. Белобрысый был старше, выше почти на целую голову, а, следовательно, как считал он, и сильнее. Вариант, что десятилетний мальчишка может дать ему отпор, нахальный парнишка даже не рассматривал.
— Давай, пробуй! — Вовка принял боевую стойку, которой его обучил Отар. Внешне мальчишка казался расслабленным, но он в любой момент мог взорваться, как туго закрученная спираль часового механизма.
— Да я тебя… Я тебя, пожалеешь еще, что связался! — накручивал себя белобрысый.
— Давай, Чухна, покажи ему, где раки зимуют! — подбадривали задиру приятели.
— Да давай уже! — подначил белобрысого Вовка. — Я уж и ждать устал! Скоро от скуки издохну!
— Ах, так?! — подпрыгнул уязвленный подросток и с кулаками бросился на уверенного новичка.
Вовка сгруппировался, поймал белобрысого в захват и технично бросил его через бедро. Парень упал на пол, сдвинув с места тяжелую двухъярусную кровать, на которой до этого происшествия спал Вовка. Белобрысый вскочил на ноги и вновь бросился в атаку, по всей видимости, так и не успев понять, что же с ним произошло. Очутившись на полу второй раз, и основательно приложившись спиной металлическую ножку кровати, белобрысый задумался: как это он так оплошал? Прихлебатели и подпевалы Чухны пораженно замолкли — никто не ожидал от Вовки такой прыти.
— Ну, что же ты? — спросил мальчишка белобрысого, не спешившего подниматься с пола. — Давай дальше показывай.
Из молчаливой толпы воспитанников выбрался мальчишка лет восьми и, шмыгнув носом, несмело дернул Вовку за рукав.
— А меня так научишь? — пропищал он, преданно глядя новичку в глаза.
— Если время будет, — туманно пообещал Вовка, проводя рукой по коротким волосам мальчонки, — то обязательно научу!
— И меня, и меня!!! — Мальчишки обступили Вовку со всех сторон, забыв о белобрысом парне.
— Всех научу, — никому не стал отказывать малолетний партизан.
— Это, слышь, — к Вовке подошел белобрысый, — не обижайся! Меня тоже научишь, а? Меня Севкой зовут… Прозвище — Чухна, это потому, что светлый я… Но я не чухонец — русский я…
— Научу, — кивнул Вовка, за короткое время ставший героем в глазах мальчишек. — Я не злопамятный. Только чур, пообещайте, маленьких и слабых больше не обижать!
— Обещаем, обещаем! — загомонили пацаны.
— Вот и ладушки! — улыбнулся Вовка.
— А ты это, — спросил Севка Чухна, — где так здорово драться научился?
— Да так, было дело, — не стал распространяться мальчишка. — Был у меня один знакомый, он и научил…
— А кто он? Полицай? — не отставал Севка.