- И можешь доказать? - осторожно осведомился репортер.
- Ты мне и так веришь. Впрочем, могу и доказать...
Он поднял руку ладонью вверх, и в комнате зазвучал жесткий, не допускающий возражений голос:
"Вай Краамс? Бери резервную группу, две камеры и через полчаса будь возле ворот Института человека. И зарезервируй у руководства прямой эфир начиная с десяти сорока. Плевать, что что там стоит в сетке. Запомнил?"
- Достаточно?
- Вполне, - кивнул Вай. Он решил не думать. Вообще не думать, только запоминать и реагировать на вопросы. Время осмысливать придет потом. - Я верю тебе, господин.
- Хорошо. Зачем ты пришел?
- Я хотел взять интервью. У тебя, у госпожи Карины и госпожи Яны. Хотел сделать репортаж.
- Понятно. Чего еще ждать от журналиста... - пробормотал Дзинтон. - Ну как же - сразу двое из Двадцати! Я надеюсь, господин, ты уже понял, что тебе оно не светит?
- Господин Дзинтон, - Вай наклонился вперед. - Ты просто не представляешь, от чего отказываешься. Суммы, которые тебе и твоим подопечным выплатят за такой репортаж, огромны. А еще и слава...
- Вай, ты же не дурак, - утомленно остановил его Дзинтон. - Ты слышал мои слова: я организовал ликвидацию Института. Вышел грандиозный скандал - и ты хоть раз встречал упоминание моего имени? Как думаешь, свидетельствует это о моем стремлении к славе? Что же до денег, то забудь сразу и навсегда: при необходимости я могу купить твой телеканал с потрохами. Он и сейчас принадлежит мне более чем наполовину. Забудь про интервью и репортажи. У всех моих подопечных есть свои цели в жизни, и дешевая популярность, уверяю тебя, среди них не значится.
- Значит, я зря сюда пришел, господин Дзинтон, - вздохнул репортер. - Могу я уйти?
- Разумеется. Или ты думаешь, что я сверну тебе шею и прикопаю в парке? Извини, не мой стиль - понадобилась бы мне твоя жизнь, умер бы ты в тот момент, когда решил лететь в Масарию. Сейчас ты волен уйти и вернуться к обычному существованию. Но предупреждаю тебя: любая попытка хоть как-то упомянуть в репортажах меня или моих воспитанников и подопечных очень плохо для тебя кончится. За нарушение Закона о тайне личности ты показательно пойдешь под суд, получишь тюремный срок и не доживешь до его конца. Понял?
Вай молча кивнул. Он ничуть не сомневался, что собеседник вовсе не угрожает впустую. Для человека, в сорок третьем за пару недель буквально уничтожившего тогдашнюю политическую элиту государства, вряд ли является проблемой ликвидировать надоедливую муху в лице репортера, пусть и знаменитого.
- Тогда я пойду, господин, - он поднялся. - Приношу нижайшие извинения за вторжение.
- Погоди, - остановил его Дзинтон. - Сядь.
Журналист послушно сел.
- Как я уже сказал, шесть лет назад я выбрал тебя. Кандидатов имелось много, но ты оказался наиболее подходящим. Знаешь, почему? Потому что ты, как ни странно, действительно профессионал. И обладаешь совершенно удивительной профессиональной порядочностью, которую умудрился сохранить даже за несколько лет в столице. Недавно в Оканаке Цукка скормила тебе информацию о практикующихся в научной среде обманах. Мы проводили проверку. Ты не воспользовался жареными сведениями, чтобы сляпать сенсационный репортаж, хотя большинство твоих коллег не побрезговали бы и такой малостью. Самое удивительное, что ты действительно уважаешь заявление "не для публикации". Ты можешь публично унизить и растоптать в пыль человека, если у него хватит глупости связаться с тобой, но никогда не используешь сведения, которые он тебе сообщил конфиденциально. Ты вполне меня устраиваешь.
Дзинтон хлопнул ладонью по столу.
- Я запрещаю тебе делать брать интервью и делать репортажи. Однако я не стану связывать тебе руки. Ты можешь собирать информацию о девиантах и хранить ее - не используя. Я даже не стану стирать твои сегодняшние записи. И обещаю, настанет время, когда ты сможешь воспользоваться собранным материалом на всю катушку. Тебе придется ждать годы, возможно, десятилетия. Но однажды твой звездный час настанет, надо лишь запастись терпением. Устраивает?
- А у меня есть выбор? - Вай снова поднялся.
- Выбор есть всегда, - хмыкнул Дзинтон. - Другое дело, что не всегда находятся приемлемые альтернативы. Кстати, в ближайшее время у меня могут найтись для тебя и другие сюжеты. Не такие сенсационные, но вполне достойные... если, конечно, ты не возражаешь против грязных политических игр.
- Жду с нетерпением, - вздохнул Вай и тут же вздрогнул от приглушенного победного вопля, раздавшегося где-то в недрах отеля.
- Я выиграла! - заявила Яна, врываясь в столовую. - Лика сегодня додежуривает вместо меня! Ты уже уходишь, господин?
- Да, госпожа, - кивнул ей Вай. - До свидания.
Он поклонился Дзинтону, Яне и вошедшему вслед за ней кислому Палеку и вышел. Уже покинув двор отеля, он остановился и оглянулся. Юноша с девушкой, осененные цветением беспечной юности, плечом к плечу стояли в дверях старого отеля и глядели ему вслед. И внезапно он остро осознал, что ему самому уже под сорок, а жены и детей у него нет и, скорее всего, никогда не появится. Слишком много и слишком долго он копается в чужом грязном белье, чтобы завести свое собственное. Он кивнул им на прощание и быстро зашагал по дорожке.
Но почему он так и не осмелился спросить, что же за пугало такое - досье "Камигами"?
Тот же день. Крестоцин
Интересно, откуда такие совпадения? То жили тихо-мирно, то в один и тот же день сначала на Мати сваливается княжья шпионка, а потом на Яну с Ликой - журналист. Раздумывая над случившимся, Карина сама не заметила, как дошагала до дома. За последние две недели она уже успела более-менее привыкнуть к своей квартире и ее расположению и теперь могла себе позволить идти автоматически, не обращая внимание на окружающую местность. Сегодняшняя тренировка в полицейском спортзале прошла без эксцессов, и приятная усталость охватывала тело, обещая скорое блаженство в кровати под теплым одеялом.
Лампочка перед дверью дома не горела - госпожа Докусинна то ли экономила на ее замене, а заодно и на электричестве, считая, что жильцы перебьются и светом недалекого уличного фонаря, то ли по своей рассеянности просто забыла ее поменять. Входная дверь, неожиданно распахнувшись, чуть не зашибла Карину. Из нее вышла неразборчивая в потемках фигура (через сканер Карина едва успела опознать в нем соседа со второго этажа, господина Вараусина) и, торопливо кивнув, торопливой походкой зашагала по улице. Озадаченно проводив соседа взглядом - куда он так торопится в поздний час? - Карина вошла на лестницу, поудобнее перехватила сумку с дзюбой и Парсом и начала подниматься по лестнице. На площадке второго этажа она остановилась. Дверь в квартиру Бикаты стояла приоткрытой, и из нее слышались голоса, а сверх того доносился отчетливый запах паленых овощей. Хмыкнув, девушка покачала головой и постучала в дверь.
- Вечер, Биката, - проговорила она, засовывая голову в щель. - А у тебя опять дверь не заперта.
Биката, стоящий в маленькой кухоньке к ней спиной, от неожиданности подпрыгнул и уронил на пол спаленную сковороду, которую безуспешно пытался отскоблить ножом, попутно облив себе живот мыльной водой. Стоящая рядом и внимательно наблюдающая за ним Калайя повернула голову к двери.
- Здравствуй, Карина, - приветливо сказала она. - А мы ужин готовим.
- В-веч-с-с... - прошипел инженер, тряся рукой. - Ах ты, зараза, почему же она такая горячая-то? К-ссо! Вечер, Карина. Ты чего меня пугаешь?
- Я не пугаю! - обиделась девушка, открывая дверь шире и входя. - Ты сам дверь открытой оставляешь. А у тебя сгорело что-то?
- Сгорело... - пробормотал инженер, подбирая сковороду и задумчиво глядя на лужицу воды на линолеуме. - Вроде всего на минуту отошел! И чем же пол вытирать сейчас?
- Ох, Биката! - вздохнула Карина. - У тебя что, швабры нет?
- Швабры? - удивленно взглянул на нее инженер. - Нет. Не подумал как-то. Дома, в Оканаке, ко мне домработница приходила, она и за чистотой следила. И питался я в столовых и кафе.
- Так и продолжил бы в кафе, - хмыкнула девушка, от дверей внимательно рассматривая устряпанную жиром и горелыми ошметками мойку. - Я вот тоже готовить не люблю, разве что по мелочам, так что в кафешки хожу. Дома еще по кухне дежурю, а здесь как-то совсем забросила.
- По кухне дежуришь? - удивился инженер. - Ты что, в казарме живешь?
- Не-а, дома. Но у нас семья большая, пятеро плюс папа, когда он дома, и папа с самого начала сказал, что сам в повара не нанимался и Цу в домохозяйку превратить не позволит. Так что мы по очереди по дому дежурим, еду готовим, пол моем, пыль стираем, ванную с туалетом скоблим...
- Разумно, - согласился инженер. - Но когда я с родителями жил, у нас готовкой мама занималась, так что я как-то не привык. А кафе мне сейчас не по карману, экономить приходится. В баре Юми меня подкармливает, она девочка славная и в Калайю просто влюбилась. Но сегодня я в первую смену работал, так что ужином самостоятельно заниматься приходится.
Он выудил из раковины нож и снова примерился к сковороде.
- Стой! - крикнула Карина. Биката снова вздрогнул и повернулся к ней.
- А говоришь - не пугаешь! - укоризненно сказал он. - Что опять не так?
- Ты ее что, ножом скоблишь? - осведомилась Карина. - Сковородку?
- Ну да. А что?
- И отмывать пытаешься мылом для рук... - вздохнула девушка. - У тебя что, сетки для посуды нет и чистящего средства?
- Сетки для посуды? - инженер поднял бровь.