— Сколько ты уже на этой смеси?
— Сутки. Нет — больше. Я в сознание пришел вчера. Ничего не помню. Меня военные сталкеры подобрали. И Пригоршня этот, Никита его зовут. Они его допрашивали…
— Ладно, потом о них, — отмахнулся незнакомец. Он отполз к свету, проводки смотал в жгут, затянул
в узел, прищурившись, стал разглядывать содержимое медблока.
— Ну что там? Что скажешь? — Как-то само собой получилось, что я обращался к нему на «ты», хотя он был явно куда старше меня. Но не та сейчас обстановка, чтобы выкать, совсем не та…
Я просунул руки в рукава и медленно застегнул молнию.
— Не густо, лаборант, но и то хорошо. Так…
Сталкер засуетился, взглянул на крышку, отодвинулся к противоположной стене. Сел по-турецки. Локтями оперся на колени и принялся разбираться с проводками, что-то бормоча.
— Кто такой Вивисектор? — спросил я.
Он вздрогнул, вскинул голову. Взгляд будто провалился сквозь меня. Сталкер замер, позабыв про медблок, и сидел неподвижно с минуту.
— Як Янтарю шел, — прошептал он вдруг. — От Диких территорий. Там после выброса аномальное поле большое образовалось. Одному тяжело в таких местах, но такая у меня специальность… — Он сделал акцент на слове «специальность». — Я изучаю Зону, аномалии, явления, побочные продукты — мне это интересно. — Повертел в руках медблок, расправил проводки. Отложив в сторону, продолжил: — Напарник мне давно нужен, чтоб страховал, спину прикрывал или со сканером работал… Но пока не попадался подходящий. Я зашел в поле аномалий и тогда почувствовал его. Это не контролер, тот бы сразу мне мозги промыл, но после выброса и на Диких территориях… — Сталкер ненадолго задумался. — Не место там контролерам. Они любят развалины или под землей прячутся. Стараются всегда держаться ближе к норам…
Я припомнил, что Пригоршня тоже говорил: мутанты любят в развалинах жить… Значит, по Зоне и в одиночку пройдешь, если с головой и маршрут проработан. Это тем, кто здесь давно, понятно, а для меня все в новинку. Выходит, твари мигрируют не так, как животные в нормальном мире. Переход из пункта А в пункт Б в Зоне ограничен по времени, внутри Периметра можно передвигаться только между выбросами. На маршруте есть возможность пересидеть всплеск аномальной энергии, но для этого необходимо точно знать, где находится укрытие и не занято ли оно кем-то из обитателей Зоны. Вот и тянутся мутанты к развалинам, заброшенным военным объектам и поселкам, коих на площади в несколько тысяч квадратных километров приличное количество… Хм, вот такая картинка получается. Этакий круговорот ограничений. Разница в том, что человек пользуется техникой и расчетами, разумом. А мутанты просто живут здесь, это их дом — дом, нашпигованный смертельными опасностями. Мутации в Зоне стремительны. В природе тысячи лет длится изменение вида, переход от одной среды обитания к другой, а здесь все очень быстро меняется. Зона — не просто опасное место, Зона — новый вид… новый вид… среды обитания? Физической реальности? Черт, не могу сформулировать, не знаю, ладно…
Я кивнул — то ли сталкеру, то ли самому себе:
— Понятно, почему военных так Зона привлекает. Полигон.
— Это не просто полигон. Смотрел такой старый фильм «Чужие»? Ну, там инопланетные монстры в тело человека личинку откладывают, эмбрион вызревает за несколько часов, и вуаля… — Сталкер зло сплюнул.
Я опять кивнул и скривился, вспомнив то кино.
— Монстр, пробив грудную клетку своего носителя, появляется наружу. — Сталкера не волновали мои ощущения. — Так там главной целью тех, кто экспедицию отправлял, было что? Монстры эти — совершенное оружие, приручи такого — весь мир у твоих ног. Но чем дело в фильме кончилось? Так и здесь, в Зоне, как в том кино, дело начали, а в ответ получили… — Он закашлялся. — Тьфу, кашель этот… все равно курить не брошу. У тебя курева нет, конечно? По лицу видно, что не куришь, слишком правильный.
Я покачал головой, и сталкер вздохнул:
— А даже если б и было, спичек все равно нет… — Он потер шею, облизал разбитые губы и вновь заговорил: — Я не знаю, кто он, Вивисектор этот. Что человек — точно. Возможно, бывший военный. Одежда на нем военная, хотя… Сейчас ведь сталкеры попадаются такие, что упакованы лучше военсталов. Главное что? Плати. Хочешь в космос туристом — пожалуйста. А хочешь экзотическоесафари на лиманского кровососа или болотную тварь — выйдет дешевле, чем в космос, но адреналина… — Сталкер развел руки в стороны и оскалился.
Жутковатый взгляд у него был, безумный немного.
— Он — какой-то новый вид, — задумчиво добавил незнакомец. — Скорость мутаций в Зоне очень высокая. Вон как за несколько месяцев после аварии в две тысячи шестом вся экосистема перестроилась. И я хочу в этом разобраться в одиночку… — Сталкер махнул рукой. — А Вивисектор как бы пробует Зону на вкус, не может понять, кто он есть на самом деле и что вокруг. Не знает до конца своих возможностей. Я понял, успел понять, что его воле мутанты подчиняются. Решил поначалу — контролер такой новый. Потом подумал — нет, не стал бы контролер меня на лоскуты резать. — Он коснулся груди. Челюсть двигалась, играли желваки на скулах, глаза зло блестели.
И вдруг я понял: да его трясет всего, лихорадит от ненависти!.. А ведь сильный мужик — не физически, хотя фигура у него спортивная, тут другое — он духом силен. Я хорошо ошущал эмоции собеседника. Я боюсь, а он — ненавидит, в нем страха нет, только ненависть и желание уничтожить врага.
Сталкер взволнованно зашептал:
— Когда он меня резал, мне показалось, что он пытается одновременно изучить меня. Перестроить какие-то связи внутри. Может, и перестроил. Я даже сейчас понять толком ничего не могу. Исполосовал, скотина, всего скальпелем. В сарае. Антисанитария… Урод. — Он сжал кулаки, уставился в пол и потряс руками.
Раны у него свежие и вроде гноятся, в полумраке много не разглядишь, но запаха гниения плоти я не чувствовал.
Впрочем, он мог говорить о какой-то другой заразе, не про инфекцию, обычный вирус, а… Снова знаний не хватает, не могу сформулировать, вот чувствую, что на верном пути, но до конца понять, где разгадка и в чем, — не могу.
Я открыл рот, но сталкер вскинул руку и, глядя вверх, едва слышно прошептал: «Тихо». Я поднял голову и вскоре расслышал далекую стрельбу. Ее заглушил частый дробный звук, раздавшийся где-то рядом. Идет кто-то или, скорее, семенит, тяжелый… Да не один приближается — целая компания!
Мы замерли.
С потолка посыпалась земля, я расслышал прерывистое дыхание, кто-то всхрапнул, будто лошадь, потом взвизгнул, фыркнул. Похоже на собак или кабанов. По
топтавшись наверху с минуту, они убрались восвояси. Когда топот ног или лап смолк, сталкер произнес:
— Кабаны. Кабаны Вивисектора. Они как цепные псы, что-то типа сторожей.
Я в эту западню попал с надетым на голову мешком, ничего не видел, лишь слышал, что ручей где-то недалеко. Товарищ по несчастью должен получше ориентироваться. Я спросил:
— Здесь рядом ручей есть?
Он потер подбородок тыльной стороной ладони.
— Ручей… Нет здесь ручья. Речушка, но она далеко. А что?
— А сколько до Периметра?
— У-у-у, брат…
В погребе стало темнее — видимо, приближалась ночь. Заметив, что от моего костюма льется мягкое оранжевое свечение, я удивленно оглядел себя, провел по ткани рукой, осторожно похлопал по плечу. Как же эта штука работает?
— До Периметра отсюда километров тридцать точно будет, если напрямик. Но, сам понимаешь, в Зоне прямых дорог нет.
Вот так…
Ерунда полная. Я же видел второе заградительное кольцо с вершины холма — своими глазами! До ближайшего поста было несколько сотен метров, Курортник четко обозначил наше местоположение в радиопереговорах, когда мы вышли к Периметру. Потом меня похитили из палатки, тащили… Не знаю, сколько точно тащили, в голове тогда помутилось, я терял счет времени… Это что же получается?.. Почесав лоб, я посмотрел на соседа:
— А ты точно уверен, что мы далеко от Периметра?
— Точней не бывает. Здесь самый близкий объект… Как, кстати, лаборант, тебя звать?..
— Кирилл, можно Кир.
— Здесь, Кир, — сталкер подался чуть вперед, — самый близкий объект, который контролируют военные, — Янтарь.
Изумленно покачав головой, я спросил:
— А тебя как зовут?
Он почему-то сморщился, опять потрогал шею, повел плечами и наконец ответил:
— Химик. Зови меня Химик.