Химик напрягся, сменив позу, подался вперед. И тут же повалился на бок. Дернулся — взгляд стеклянный. Умер?!
Нет — из раскрывшегося рта потянулась струйка слюны, тело изогнулось в конвульсиях несколько раз. Рот покрылся пеной. Потом сталкер затих.
Я замер, не дыша. Пару раз зажмурился, пытаясь погасить резь в глазах. Медленно выдохнул. Свободной рукой утер лицо. Сощурился…
Крышка с шорохом откинулась, с бряцанием вниз упала лестница — обычная стремянка. Сверху затопотали, зафыркали, послышался уже знакомый уху храп кабанов.
На ступеньку опустилась одна нога, вторая — он застыл на миг и двинулся дальше.
Включился фонарь, луч лизнул стены, задержался на беспомощном Химике, потом нащупал меня. Яркий свет заставил зажмуриться…
Глаза открывать я боялся. Чувствовал чужое дыхание и что-то крупное, сильное совсем рядом. Вдруг ощутил, что сила эта не знает, что ей делать, она в растерянности и плохо понимает окружающий мир, пока только учится ориентироваться в нем.
Еще несколько секунд я сидел зажмурившись, а потом заставил себя открыть глаза.
Фонарь стоял на полу, большой такой, с ним под воду, наверное, можно погружаться. Широкий желтый луч бил в потолок. Химик по-прежнему не шевелился. Прямо перед собой я разглядел узкое обезображенное лицо. Кожа металлического оттенка вся в паутине мелких порезов. Казалось, из них сейчас брызнет кровь. Одного глаза нет, на его месте сросшиеся ломти век, кожа вокруг стянулась, сморщилась — будто облитая кислотой височная кость почти выперла наружу, местами оголилась. Лба и волос не видно, скрывает капюшон, но мне почему-то показалось, что череп склонившегося надо мной человека напоминает лысину замерзшего кровососа, которого я видел в рабочем городке. Синюшный такой и голый.
Сильная рука ухватила за ворот, оторвала от пола, словно во мне нет веса, словно я надувной матрац.
Спустя пару секунд мы уже поднимались по лестнице. Я увидел звезды, глубоко вдохнул морозный воздух. Моя воля не была парализована — я ждал момента.
Когда выбрались на поверхность, меня встряхнули и поставили на ноги — боль пронзила правую, я стиснул зубы. Вивисектор скинул капюшон, придвинулся ближе, и тогда я решился. Правая рука описала дугу, большой палец дернул петельку — иглы пробили незащищенную кожу на горле врага.
Вивисектор замер. Выронил фонарь, потянулся к шее… и тут меня ударило. Что-то невидимое, словно я разбежался и врезался в мягкую стену. Ночной мир крутанулся вокруг, и я упал.
Сколько времени прошло? Фонарь светит с земли в нескольких метрах. Рядом две аномалии — зеленый мерцающий студень и бело-голубой искрящий шар, между ними валяется тело Вивисектора.
Свет фонаря позволил разглядеть, что я лежу, скрючившись в нелепой позе, возле постройки, напоминающей сарай. Здоровая нога зацепилась за широкую ржавую ванну, приваленную к стене.
Химик! Нужно привести его в сознание!
Я пополз к фонарю по промерзшей земле. Подхватив его, развернул, и в луче мелькнули бурые туши. Тут же раздались топот, фырканье… Кабаны!
Они исчезли в темноте, и я выключил фонарь, чтобы не привлекать внимание. А что, если они были под гипновлиянием, подчинены воле Вивисектора, и теперь как бы «пьяны», не могут сориентироваться в пространстве? Потому и не атакуют. Но скоро разберутся — маленький примитивный мозг четко опознает во мне источник пищи и угрозы. И тогда прощай, Кирилл Войтковский. Поднимут на клыки, размозжат череп копытами, переломают хребет.
Нет, затаиться тут, в темноте, — не выход, надо действовать. Я включил фонарь и пошарил вокруг лучом. Рядом с откинутой крышкой погреба валялись какие-то бугристые шары с тонкими иглами. Осветив один, я попытался сообразить, что это за штука. Напоминает морского ежа, интересно. Бока в лиловых разводах вздымаются и опадают, будто оно дышит. Тонкие иглы шевелятся, даже в неверном свете фонаря видно — они очень острые. И еще я был уверен: ежи эти опасны.
Кабаны уже пришли в себя, сбились в подобие стаи, но подходить близко пока не решались, даже шорохов не было слышно — и причиной тому стали ежи. Они валялись повсюду в радиусе трех метров от лаза, я насчитал их с десяток, а потом бросил выискивать новые и медленно пополз к погребу. Главное — не шуметь и не зацепить эти игольчатые штуки.
Когда я огибал бездыханное тело Вивисектора, все время было ощущение, что сейчас меня схватят за ногу или за руку, как в глупом фильме ужасов, только музыки зловещей не хватало. Поверим Химику — смесь в шприцах завалит и слона. Значит, это существо я вырубил, хладнокровно все сделал, злость помогла и желание выбраться из западни. Только не знаю, убил ли Вивисектора, поднимется ли он?.. Лучше буду думать, что он сдох…
Вот и лаз. Я посветил в дыру. Лежащий внизу Химик не шевелился.
Я попытался сползти по перекладинам — и не смог. Нога болела невыносимо, руки дрожали, в теле была слабость. Черт, ну почему вот так — не могу спуститься, а ведь всего-то несколько ступенек… Может, в Химика этим ежом швырнуть? Нет, нельзя, я ведь понятия не имею, какие у них свойства.
Я свесил руку в дыру, раскачал и отпустил фонарь. Снизу донесся приглушенный звук удара, луч метнулся по стенам, фонарь моргнул пару раз и отрубился.
Здорово. Приехали.
Раздался стон.
Я зажмурился, чтобы быстрее привыкнуть к темноте. Открыл глаза, поморгал. Костюм слабо фосфоресцировал.
— Химик! — прошептал я. Внутреннее чутье подсказывало, что орать сейчас не стоит. — Химик!
Снова стон. Шорох. Глаза уловили движение в темноте. Брякнула стремянка, и я увидел растрепанную шевелюру под собой.
Я боялся пошевелиться. Химик оставил фонарь рядом с лазом, но и к нему тянуться не было желания. Яркий луч уперся в кусты, в десятке метров за которыми высились деревья.
— Химик, тут какие-то шары с колючками кругом, — тихо сказал я, едва сдерживая радость. Он очнулся, теперь я не один! — Их даже кабаны боятся, не нападают на меня.
А кабанов-то по-прежнему не слышно… Хотя они где-то неподалеку, это я точно знал, но не движутся и не пытаются атаковать. Во всяком случае — пока.
Я посторонился, позволяя Химику выбраться, но он лишь высунулся по пояс, огляделся и полез обратно.
Снизу донеслись шорохи, сдавленное ругательство, шелест, потом там зажегся фонарь, и вскоре Химик показался опять. Я по-прежнему лежал возле лаза — от напряжения заломило спину, и сразу усилилась боль в сломанной ноге.
Сталкер посветил на меня. Видимо, заметив, как я гримасничаю, аккуратно положил фонарь и прижал палец к губам: молчи. Я слабо кивнул. На корточках подобравшись к Вивисектору, насколько позволяли аномалии, сталкер уставился на него. Я увидел, как сжались кулаки Химика, потом он отчетливо скрипнул зубами. Несколько секунд разглядывал неподвижное тело, наконец выпрямился, сделал мне знак оставаться на месте и скрылся в сарае.
А если он меня кинул?.. Да нет, Химик не похож на сволочного типа, на каких-нибудь мародеров, про которых я слыхал пару рассказов в лагере на Янтаре.
Янтарь… Где-то совсем рядом. Нужно туда. После эвакуации там осталась только группа Григоровича. А если и его вывезли? Пусто в лагере, мутанты рыскают? Ведь колючку и сигнализацию обесточили наверняка… Минные поля оставили, но надолго ли их хватит… А может, и надолго. Живность, то есть мутанты, в Зоне ведет себя как обычное зверье. Того, что ее пугает, будет сторониться. Так что? Главное — проникнуть в лагерь, в убежище или капонир, где можно пересидеть какое-то время…
Я повернул голову, немного сдвинулся. Свет пробивался сквозь щели между досками хибары. Не разобрать, что это, — то ли сарай, то ли хлев.
Несколько раз внутри мелькала тень, свет в щелях мигал. Наверное, Химик внутри рыскает, что-то ищет. И тишина.
Тишина и темнота сильно действовали на нервы. Я покрутил головой, и взгляд поймал несколько красных светящихся точек. А вот и наши друзья — кабаны. Застыли тише воды ниже травы. А ежи? С трудом удалось разглядеть один, он шевелился, на поверхности вспухали и опадали бугры. Словно кто-то насадил резиновый мячик на палец и тычет в него изнутри.
Я снова взглянул туда, где только что были кабаны, — точки исчезли, зато из темноты донесся шелест. Всё, ушли? Бросили добычу? Странно…
Я вытер испарину со лба. Надо ползти к сараю, не могу больше лежать посреди поляны. Мертвец рядом, кабаны, ежи эти, аномалии, наверняка еще какие-то твари… Так свихнуться недолго, лучше поближе к Химику, с ним безопаснее. Фонарь не стал брать — лишние усилия и потеря времени.
Адреналин растворился в крови, холод пробирал до костей, я не мог сдержать дрожь. Зубы стучали, руки и плечи тряслись, будто у меня болезнь Паркинсона. И нога ныла невыносимо. Я долго полз, при каждом движении стискивал зубы. Искусав губы в кровь, добрался до сарая, подтянулся на руках в дверной проем, поднял голову — ив лоб ткнулся ствол штурмовой винтовки.
Химик пару секунд рассматривал меня, потом убрал винтовку за спину, повернулся и шагнул к верстаку в глубине помещения.
Я огляделся: не слишком просторно, дощатые стены, утрамбованный земляной пол, в углу расчехленный наполовину рюкзак Пригоршни, торчит хромированная секция ГСК, похожая на перевернутую кастрюлю. Я вздрогнул — меня эта штука, изобретенная Григоровичем, теперь как злой рок везде будет преследовать?.. На верстаке под стеной стояли банки, бутылки, валялись промасленные тряпки, рядом стоял табурет с керосиновой лампой на железном поддоне. На стенах развешан инструмент. Сарай-склад. Куча всякого барахла, рухляди. Видимо, сюда тащили любую полезную вещь, которая сгодится… для чего? Помещение необжитое, больше напоминает мастерскую.
Химик подхватил лампу и пошел в дальний угол, где высились стеллажи, сколоченные из деревянных брусьев, а рядом к стене были прибиты широкие полки, заваленные каким-то хламом. Под ними стоял несгораемый шкаф. Сталкер взял со стеллажа нож, блеснуло обоюдоострое лезвие — я такие видел у военсталов, добротное холодное оружие, очень опасное для врага, если умеешь с ним обращаться.
Химик присел перед шкафом, посветил на петли. Недовольно покачал головой, встал, потянулся к стеллажу за небольшим аэрозольным баллончиком.
Попшикав на петли и в замочную скважину сейфа, он положил баллончик на пол, повесил лампу на гвоздь в стене и стал сосредоточенно разглядывать замочную скважину. Пару раз ковырнул в ней кончиком ножа, снова покачал головой, снял с гвоздя лампу и направился в мою сторону.
Я все еще лежал в дверях. Химик снова жестом велел мне молчать, я кивнул, тогда он перешагнул через меня и пошел к телу Вивисектора. Шагал сталкер очень аккуратно, медленно, тщательно выбирая, куда поставить ногу. Около Вивисектора заискрил и чуть раздулся бело-голубой шар аномалии — Химик заслонился, отвернулся на миг. Губы поджаты, глаза сощурены, лицо напряжено. Он почесал подбородок, задумчиво разглядывая аномалию. Потом вдруг взмахнул рукой — сверкнул клинок, и я зажмурился.