Курортник подождал, пока я устроюсь на новом месте, потом вынул ствол пистолета изо рта пленного и продолжил:
— Какой интервал между движением отрядов?
— Час.
— Почему остановились? Переправа?
— Да, мы через балку должны пройти по мосту, но он потек от Зеленки. Сами же знаете, только здесь перейти можно.
— Да, — покивал Курортник.
Врал он. А я про себя порадовался: удачно вышло. Напуганный сталкер предупредил про мост, теперь мы туда не сунемся. Интересно, что за мост и что за «зеленка» такая? Жалко, приборы не включишь, сразу засветимся.
— Что вам нужно у Янтаря?
— Монолитовцы.
— Откуда они там?
Сталкер замялся, Леха стукнул его по лбу рукояткой пистолета.
— Да следопыты двоих случайно засекли на подходах к Янтарю! — чуть не закричал сталкер.
— Тихо! Шепотом отвечай! Что за операция?
— Умник сказал, что мы эти… образцы вооружения захватим, а если повезет, так и живыми кого-то из сектантов возьмем.
— Когда должны выйти в точку рандеву?
— Завтра к полудню.
С ветки вспорхнула птица, прощебетала и затерялась в кронах. Я поднес к лицу бинокль, осмотрел окрестности, обернулся.
Леха засовывал в рот Худому кляп. Закончив, вытер измазанную в крови перчатку о КЗС пленного, сел рядом и задумался. Неожиданно хлопнул себя по лбу:
— Я понял, где мы!
И тут Худой вскочил, да так ловко, что я растерялся. Он бросился прочь. Леха мог сбить его подсечкой, но почему-то не сделал этого. Худой, сгорбившись, бежал к тропе. Голова низко опущена, мычит что-то. Пригоршня перекатился на спину, вскинул «Грозу», но выстрелить не успел — беглец влетел в воронку. Его крутануло, мелькнуло искаженное лицо. Леха отпрянул за дерево. Мычание оборвалось, хрустнули кости, длинное тело скрючилось и, отлетев в сторону, взорвалось изнутри. Я нырнул за сосну, пригнулся.
— Пригоршня, Лабус, ко мне!
Пятясь, я вернулся к дубу. Скосил глаза на разрядившуюся аномалию — фарш на земле, лоскуты ткани, разорванный ботинок… Леха намеренно позволил погибнуть сталкеру. Я покачал головой. Он прав, конечно, но смерть жуткая. Командир после похода на ЧАЭС и смерти той девчонки сильно изменился, сухой стал, не шутит, в себя ушел. Я видел, как он прячет мысли и давит переживания. Мы тогда группу потеряли, мужиков из соседнего отряда положили ни за что… И Леха успел привязаться к Ане, она шла с нами до ЧАЭС, помогала. Он пытался остановить ее, задержать, но не смог. И теперь казнит себя, зачерствел. Понимаю; мир серым становится, когда… Я сморщился и приказал себе больше не думать об этом.
— Жуть, — сказал подошедший Пригоршня. — Вроде он гранату проглотил и она у него в желудке рванула.
— Зеленка — речка такая. Дальше, в овраге, начало берет, — заговорил Курортник. — Или она — сплошная аномалия, или в ней какая-то аномальная субстанция живет, не знаю. Так ее сталкеры обозвали. Сама по себе она — тьфу, ручеек, но перейти через нее можно только по старому железнодорожному мосту, по которому раньше узкоколейка проходила.
Пригоршня кивнул. И я вспомнил — точно, мы один раз использовали маршрут, пролегавший через этот мост, когда вели ученых с Янтаря к Свалке, с последующим заходом на Кордон. Тогда еще войсковая операция проводилась, ОК зачищало Свалку, вот ученые и напросились побродить, поживиться продуктами аномалий.
— Этот, — Леха махнул рукой на останки Худого, — сам виноват. Пригоршня, выкинь его автомат в овраг и валим на запад. Потом поговорим.
Никита выполнил команду, я его подстраховал. Спустя несколько секунд мы поспешили вслед за Курортником.
Леха двигался чересчур резво, лишь изредка оглядывался. Нагнав его, я спросил:
— Куда торопимся? Влетим в аномалию.
Он ответил:
— Нет, здесь вряд ли. Здесь все это добро аномальное речка к себе тянет. Помнишь воронки-синхроны?
— Да уж помню.
— Это Зеленка затыкает дыры, где к ней подобраться можно… Место такое особенное, только через мост.
Стук топоров и шум пил, оставшиеся за спиной, постепенно стихали.
— Так если только через мост этот… — вклинился Пригоршня. Он сопел, жарко в летной куртке стало. — Если их там ждут, там же засаду поставить можно, тогда никто никуда не пройдет…
— Правильно мыслишь, Никита, — бодро проговорил Леха. — Сейчас всё и увидим… А теперь тихо. Присели.
Лес заметно поредел. Курортник выбрал удобное место для остановки — в яме. Наверно, когда-то здесь была землянка, построенная еще во времена Второй мировой. Покатые склоны поросли мхом, толстый слой хвои на дне мягко пружинил. Об искусственном происхождении ямы свидетельствовали четыре металлических уголка, торчавшие из земли по периметру. Видимо, железки некогда служили подпорками для наката. Крыша давно сгнила, ведь сколько лет прошло. Я поковырял склон носком. Легко отвалил кусок мха, обнажился песок, а когда шаркнул ногой еще раз, показалось трухлявое бревно — надавил, и гнилушка рассыпалась. Ощутив ногой какой-то твердый предмет, я нагнулся и нащупал ржавый металл. Запустив в рыхлый песок пальцы, выдрал старую буро-рыжую фашистскую каску. Перевернул ее, вытряхнул песок. Вместе со слипшимися комками на землю выпал железный квадратик.
Я поднял его, потер пальцами шершавую поверхность, подул — пряжка, на аверсе две молнии — руны «соулу». Зондер-команда — эсэсовец. С обратной стороны гравировка: Напз Ит…г. Ганс, значит, фамилию не различить. Зачем ты приходил на эту землю? Я брезгливо выбросил бляху.
— Лабус, раскопки потом. Наблюдайте, а я схемку набросаю.
Курортник расчистил от мха и иголок квадрат метр на метр и стал энергично чертить рукояткой ножа на песке.
Я улегся на один из склонов, выставив пулемет на сошки. Леха вскоре окликнул нас с Пригоршней.
— Смотрите. Мы приблизительно здесь, — он ткнул кончиком ножа в крестик на схеме. Ниточка реки, мост и границы лесных массивов. На северо-запад от моста начинается пустошь, обрамленная грядой холмов. Леха потрогал повязку на плече — кровит рана, зашить бы, а времени нет… — Сто процентов, что на ближнем к мосту холме Умник выставил пост. Я бы так сделал. Его можно попробовать снять. Худой сказал, что мост «потек». Скорей всего аномальная речка на мостик влияет, и ходить через него толпой страшновато, вдруг обвалится. Но, — он ткнул в условное обозначение моста, — если его временно укрепить, то, наверно, сможет пройти достаточное количество народа. А засада… Вот ты ответь, Пригоршня, кому нужно ставить засаду в этом районе?
Никита, помявшись, сказал:
— Ну не знаю. Может, вам, военсталам.
— Нет.
— Ну еще кому-нить, кто за хабаром охотится. Сталкеры-то здесь ходят…
— И как, по-твоему, будут мародеры бомбить роту «Свободы»?
Пригоршня почесал затылок и пожал плечами.
— Правильно, — усмехнулся Леха, — себе дороже.