— Это заимка Лесникасноска1. Старый хрыч охотой на мутантов промышляет. Я знаком с ним. Проводник он хороший, южную Зону лучше нас с вами вместе взятых знает.
— А я ничего о нем не слышал, — удивился Пригоршня.
— Я слышал, он в восточном Могильнике бывал, — вспомнил я. — Заимку его не трогают по неписаному закону. Ни «Свобода», ни «Долг», ни командование туда не суются. Таких людей берегут.
Пригоршня хмыкнул, но ничего не сказал.
— Двигаем к этому холму. — Курортник показал второй от моста. — Ждем, пока «Свобода» форсирует речку. — Он поднялся, убрал нож. Пошаркал ногой, стерев схему на песке, и взглянул на часы. — Произойдет это, по моим расчетам, минут через тридцать. Когда второй отряд подтянется. Они переходят, ждем около получаса, если все тихо, идем следом. За ночь мы их обгоним, они наверняка лагерь будут разбивать, и к утру выйдем на Янтарь.
— А дальше? — спросил Пригоршня. — Янтарь же молчит двое суток.
— А дальше… Дальше по обстановке. — Курортник вылез из ямы.
— Погоди! — окликнул Пригоршня.
— Чего? — недовольно буркнул Леха сверху.
— Пост мы сняли, который должен встречать второй отряд. Умник такое событие из вида не упустит.
— Точно, — согласился я, и сам удивился, что выступил в этой ситуации на стороне Пригоршни.
Курортник нахмурился, перехватил штурмовую винтовку.
— «Свобода» явно идет по графику. Умник, как командир, для себя зафиксирует факт исчезновения двух своих людей. Да только нужно еще установить, что их намеренно ликвидировали. Один блатной, бывший зек, у него все пальцы в наколках, второй его прихвостень, случайно угодил в воронку. Блатной дезертировал — «Свобода» дисциплиной никогда не славилась. А искать, проводить расследование, кто это будет делать?
Курортник шел уверенно, не опасаясь аномалий. Лес как лес, кругом березы, осины, сосны и ели. Под подошвами пружинят мох и хвоя. От землянки пошли по бывшей линии траншей, больше напоминавшей пологое русло пересохшего ручья. Скорей всего траншеи были второй линией эшелонированной обороны эсэсовской дивизии вдоль реки. Остатки первой должны сохраниться у берега. Сколько же здесь народу полегло в битве за Украину, когда в сорок первом Красная Армия отступала с боями на восток, а в сорок четвертом гнала фашистов на запад. Здесь, наверное, пальцем ткни — в любом месте найдешь боеприпасы, снаряжение, еще какие-нибудь свидетельства времен Великой Отечественной…
По мере приближения к реке встроенный в мои часы датчик радиации показывал умеренные изменения фона. Может, у самой Зеленки фон будет высоким, но не настолько, чтобы нанести какой-то существенный вред организму при переходе по мосту. Сталкеры же ходят.
«Свобода» шумела на всю округу — стук топоров иногда сливался в прерывистую дробь, в коротких перерывах между тюканьем звенели пилы.
Деревья поредели, пошли кусты, пожухлый камыш стелился ковром. Аж в носу защекотало. Курортник сбавил темп. Впереди высились плотные заросли кустарника, по верхней границе ветвей виднелась голая макушка холма. Чуть правей — редкие деревья, кроны заслоняли нас от возможных наблюдателей с вершины у моста. Мы двинули в обход кустарника к ложбине между возвышенностями.
Остановились. Курортник повел стволом, присел, напряженно глядя вперед. Словно пес, почуявший что-то. Лег на землю. Я последовал его примеру. За спиной громко сопел Пригоршня, я смерил его взглядом поверх плеча, и он замер на четвереньках.
Курортник жестом приказал оставаться на месте и пополз вдоль кустарника. Достиг края, прислушался. Что его так насторожило?
Из-за куста показались две фигуры в черном, вполоборота к нам. Монолитовцы! Сектанты тихо, как кошки, крались друг за другом по направлению к реке. Слаженные быстрые движения, у каждого на голове шлем-маска, верхняя половина тела в композитной броне, на спине массивный ранец.
В траве раздался шорох, из стеблей осоки вынырнула сплюснутая, как брелок от сигнализации автомобиля, башка гадюки. Я застыл. Гадюка уставилась на меня, немигающий взгляд глаз-бусинок гипнотизировал. С детства боюсь ползучих тварей до омерзения — меньше Киплинга надо было читать. Змея выпростала тонкий язык, башка качнулась в сторону Пригоршни… Сталкер, не раздумывая, схватил скользкое тело. Змея успела раззявить пасть, показав трубчатые ядовитые зубы, — и Никита рубанул ножом. Капли крови угодили мне на лицо, я дернулся. Обезглавленное тело конвульсивно свернулось в спираль, обмотав руку сталкера по локоть. Пригоршня застыл с раскрытым ртом — глаза зажмурены, крылья носа гуляют, как меха кузнечного горна. Он смачно чихнул.
Оба сектанта обернулись на звук. Курортник вскочил, швырнул бинокль в ближнего, но тот отпрянул, и бинокль угодил в голову второго. Леха ударом ноги подбил спусковую скобу АКМ, направленного ему в грудь, и ствол с навинченным ПБС ушел вверх. Из приемника «калаша» вывалился магазин. Леха схватился за толстую трубку глушителя, дернул на себя, уводя ствол вправо, и нажал подошвой на затворную раму, как на педаль газа. Из патронника вылетел последний патрон. Держась за ПБС, Курортник сделал круговое движение рукой — автоматный ремень увлек монолитовца вперед. Леха отступил влево, развернув сектанта спиной к себе.
И тут второй начал стрелять. Глухие хлопки слились с ударами топоров, глушитель на стволе гасил звук. Курортник заслонился первым сектантом, как щитом. Пули били мрнолитовцу в грудь, он дергался, и Леха дергался вместе с ним, при этом пытаясь вырвать из кобуры «файв-севен».
Второй сектант одиночными выстрелами дырявил фигуру напарника. Так и не успев выдрать пистолет из кобуры, Леха споткнулся и упал на спину. Это позволило нам с Никитой открыть огонь.
Сектант попытался отскочить обратно за кусты, но до них было слишком далеко — он упал, нашпигованный нашими пулями.
Я кинулся к Лехе, сдернул с него мертвого монолитовца.
— Твою мать! — Курортник показал Пригоршне кулак. — Шумишь как динозавр!
На холме, к подножию которого мы почти вышли, заработал крупнокалиберный пулемет. Судя по звуку — «Корд». Ему начал вторить другой, откуда-то издалека, с противоположного берега. Разбираться времени не было. Со стороны моста послышались крики и ответные выстрелы. Просвистело несколько шальных пуль.
Мы присели.
— В лес! — крикнул Курортник и побежал, низко пригибаясь.
Лабус, вперед. Включи детектор, — скомандовал Курортник. Планшет я успел активировать и без приказа и теперь возглавил группу.
— Возьми левей… Глубже в лес, на юг… Над ухом вжикнуло. Впереди с одинокой березки упали срезанные пулями ветки.
Откуда стреляют?
— Ложись! — крикнул за спиной Леха. — На девять часов!..
Я распластался на земле. Вовремя — над головой просвистели пули. Перекатившись под сгнившую осину, я повернулся в сторону противника. Корявый хиленький березовый ствол валяется на земле — хоть какое-то укрытие. Стреляли из сосняка, который закрывал холм рядом с мостом. Выстрелов нападавших я не слышал — монолитовцы опять глушители используют. Береза дернулась несколько раз, одна пуля прошила ее насквозь. Черт! Я уткнулся лицом в траву.
— Назад! За кусты! — скомандовал Курортник. Там ведь змеи… Но впереди сектанты, они опасней. Раздался крик Пригоршни:
— Лабус, скорей!
Я стал отползать, на ходу оглянулся — сталкер был уже под кустом, встал на колено и дал длинную очередь.
От сосен в нашу сторону бежали два монолитовца. Еще две пары по сторонам от них быстро шагали, стреляя. У всех автоматы с глушителями.
— Мапупа! — вырвалось у меня.
Шесть сектантов быстро сокращали дистанцию, грамотно прикрывая друг друга. Сейчас прижмут к берегу, сбросят в реку.
Застрекотала винтовка Курортника. И тут же Пригоршня выстрелил из подствольника. Один сектант споткнулся, упал, остальные двигались дальше, четверо палили в мою сторону. Я услышал:
— Пригоршня, вперед!
Грохнул взрыв — упал навзничь еще один черный.
Внутри заклокотала звериная злоба к этим «черным», я вскочил и вдавил спусковой крючок.
— Заряжаю! — донеслось сквозь шум стрельбы. Я стрелял, быстро шагая навстречу сектантам.
— Держать строй! — прокричал Леха.
Продолжая сокращать дистанцию, я выпустил в сектантов всю ленту в один заход, завалив таки еще одного. У Лехи опустел магазин, мы одновременно выхватили пистолеты и выстрелами почти в упор опрокинули четвертого, который не успел перезарядиться. Никита засадил гранату из подствольника в пятого сектанта.
— Граната! — Леха прыгнул ко мне, сшиб с ног и упал рядом.