Лабус длинными очередями бил по ближайшим собакам. Только сейчас до меня дошло: по границе леса снег не такой глубокий, твари там двигаются быстрее. Клин распался на два потока, и скоро они сомкнутся. Псевдособаки не боялись стрельбы пулеметчика, их как магнитом тянуло к двум убегающим людям, а те двигались к будке блокпоста… Может быть, мутанты тоже стремятся туда — или все же преследуют беглецов?
Я закусил губу, наблюдая за происходящим.
Пулемет смолк, Лабус перезарядил его и вновь открыл огонь.
Сталкер с командиром приближались к будке. Бросили бы этот чертов рюкзак, тяжелый же! Я снова окинул поляну взглядом и, не выдержав, закричал:
— Мы им не нужны! Они к будке бегут, сворачивайте!
Крик утонул в звуке выстрелов, я замахал руками. Подпрыгнул — меня должны заметить, оранжевый костюм виден издалека! Взобравшись на насыпь, я встал в полный рост на дороге, набрал полную грудь воздуха, хотел вновь крикнуть — и тут за спиной натужно проревел клаксон, а затем послышался нарастающий шум мотора.
Обернувшись, я увидел машину с ковшом впереди, слегка развернутым вправо по ходу движения. Массивная кабина цвета хаки, лобовое стекло закрыто металлической сеткой. Машина приближалась на приличной скорости, я попятился, рванул через дорогу к Лабусу. Тот, прекратив стрелять, развернулся к грузовику. Привстал, вскинул пулемет. Водитель ударил по тормозам, машина пошла юзом по скользкой дороге, задний мост занесло к обочине, застопорились широкие, с крупным протектором колеса. Вместо кузова на раме был смонтирован в форме цистерны бункер, под брюхом вращалась в бешеном темпе щетка. Да это же тот самый грейдер, что очистил дорогу от снега и полил реагентом — какой-то армейский вариант.
Не докатившись пары метров до нас с Лабусом, грузовик встал, пшикнул сжатым воздухом и затарахтел на холостых. Сзади из-под бункера летела мелкая крошка реагента, которую разбрасывал вертящийся диск.
Дверца открылась, наружу высунулся лопоухий парнишка в военной форме, крикнул:
— Валите сюды! — И махнув рукой, скрылся в кабине. Что-то скрежетнуло, грузовик дернулся и поехал.
Я обернулся к Лабусу. Он забросил пулемет за спину и пронзительно свистнул.
— Курортник, карета подана!
Парень и военстал были уже близко. Мутанты неровным строем ломились, взрыхляя снег, к будке блокпоста — плакал мой сказочный домик, сейчас они раздавят хлипкую постройку и… Вот черт, они же нам путь перережут!
Подбежавший Лабус толкнул меня в плечо.
— Чего мечтаешь? Быстро в кабину!
Я перебежал дорогу перед машиной, увидел раскрытую дверцу, вскочил на подножку и влез на широкое сиденье. Внутри было тепло, пахло солярой и машинным маслом. Лопоухий водитель, бросив на меня быстрый взгляд, опять уставился вперед.
— Звщки ж ви таю?
Я уже собрался задать ему такой же вопрос, но на подножку со стороны водителя запрыгнул Лабус и прокричал:
— Веди плавней, подберем еще двоих! Я на крышу.
— Зробимо.
Нос паренька обсыпали канапушки, волосы рыжеватые, кисти тонкие, как и пальцы… я бы сказал: музыкальные пальцы, не шоферские. На плече нашивка украинского миротворца.
Защелкали выстрелы — это Лабус с крыши открыл огонь из пулемета.
— Ого! — воскликнул водитель, заметив наконец прущих наперерез машине мутантов.
На дорогу выбрался командир, за ним с огромным рюкзаком за спиной бежал сталкер. Военстал обернулся и швырнул гранату. Они перебежали дорогу, машина едва не задела их ковшом. Грохнул взрыв. Распахнулась дверца, сначала внутрь полетел рюкзак, затем влез сталкер, и я вжался в сиденье. Рюкзак придавил ногу, кабина сразу стала очень маленькой, в плечо уперся ствол, пахнуло порохом.
В окошке на дверце мелькнуло лицо командира, который одной рукой держался за штырь бокового зеркала. Сквозь стекло донеслось:
— Гони!
Кивнув, лопоухий потянул рычаг коробки передач. Раздался скрежет, кабина дернулась, натужно взревел двигатель, и машина поехала быстрее.
По крыше кабины несколько раз стукнули — это командир забрался наверх. Пулемет больше не стрелял. Волна черных тел накатила на будку блокпоста, та накренилась, шапка сугроба поползла вниз. Фанерная стенка не выдержала, сломалась. Несколько тварей выскочили на трассу, мелькнули оскаленные уродливые морды, ковш смел мутантов на обочину.
За поворотом открылась прямая дорога между двумя рядами высоких стройных тополей.
— Ха! — воскликнул водитель. — Отак ми iх!
Рано он обрадовался. Справа взметнулось черное облако взрыва, и тут же в метре от ковша громыхнул второй. Вдоль дороги стали рваться мины, грузовик подбросило, лобовое стекло треснуло под ударом взрывной волны, хотя мелкая сетка над ним задержала осколки. Паренек дико закричал, я увидел, как он откинулся назад, из шеи брызнула кровь. Через разбитое боковое окно в кабину ворвался ветер.
— Газ не отпускай! — выкрикнул сталкер.
Он навалился на меня, подмял, дотянулся до руля. Одной рукой вцепился в него, второй перехватил за шею лопоухого, пытаясь зажать рану. Я оторопело глядел на них, не в силах пошевельнуться. Какой-то ступор начался — будто и не я это, не со мной все происходит.
Лопоухий надрывно всхлипывал, сквозь крепкие пальцы сталкера просачивалась кровь и стекала по руке.
— Только не отпускай! — повторил сталкер. Взрыв. Машину сильно тряхнуло. Еще один — где-то сзади.
Грузовик набрал приличную скорость — мы вроде бы выскочили из опасной зоны, но тут раздался оглушительный грохот. Машину подбросило, навстречу прыгнула белая колея с пятнами асфальта. Мир крутанулся, боль пронзила левую ногу. Хрустнуло и прогнулось лобовое стекло, в нос ударил едкий запах гари, и я врезался головой в металлическую сетку.
Как зовут тебя, парень? — Кирилл, — отозвался я. — Вы же знаете. — Фамилия твоя?.. — Григорович застыл в кресле, склонившись над какой-то бумажкой.
Единственный стол в лаборатории руководителя научного блока «В» стоял под стеной у входа. Над плоским монитором висел список, испещренный пометками: галочки красного цвета, росчерки синим, выделены цифры дат и времени. Справа от монитора маленький глобус. Я слыхал, что начальники нередко окружают себя символами, те навевают соответствующие мысли, создают некий фон и настрой. Глобус скорее всего связан с восприятием мира, только в каком ключе — трудно догадаться. Перед башенкой системного блока красовалась миниатюрная фигурка девочки-ниндзя. Я про себя улыбнулся — красивая игрушка, видимо подарок от каких-то восточных коллег.
Поежившись, я переступил с ноги на ногу. Входная дверь не имела доводчика, в комнате тянуло сквозняком. На двери висела табличка с призывом закрывать дверь плотнее, но это не помогало, людям было не до того. Персонал готовился к эвакуации, лаборанты и научные сотрудники шастали туда-сюда, демонтировали со стендов и выносили оборудование.
Руководитель сектора распрямил спину, повернулся к монитору. Там крутилась заставка: по синей плоскости бегал человечек с ружьем — должно быть, сталкер. Большая голова, маленькие ручонки и ножки… За сталкером гонялось какое-то чудо-юдо. В итоге монстр догнал человечка и сожрал. Спустя пару секунд сталкер возродился уже на красной плоскости, почесал башку в раздумьях, помялся на месте и побежал по горизонтали. На пути вспыхнуло желтое пламя и поглотило беднягу. Через некоторое время мульт повторился, теперь на человечка упал невесть откуда взявшийся кубик, потом он провалился в невидимую яму. Всякий раз на экране появлялась надпись крупными белыми буквами: «СЕМЕЦКИЙ — ЖИЗНЬ ФОРЕВА».
— Войтковский моя фамилия.
— Ага. — Ученый почесал макушку.
Поверх защитного костюма Григорович накинул ватник, такая непривычная комбинация одежды вызывала улыбку. Он бы еще валенки и ушанку нацепил.
Дверь распахнулась, внутрь заглянул военстал — командир смены охранения:
— Сергей, даю твоим зайцам еще полчаса времени, чтобы свернули все работы в четырнадцатой лаборатории. Вертолет ждать не будет!
Григорович повернул голову к двери. Прямой нос, резко очерченные скулы, на щеке полоска пластыря. Он отложил листок — я только сейчас заметил, что кисть забинтована, — снял очки и заговорил:
— Отмель, ты прекрасно знаешь, что в моем блоке меньше людей, чем у остальных. — Поежился от холода и, дотянувшись до масляного обогревателя, щелкнул тумблером. — А я должен завершить не только демонтаж ценного оборудования, но и монтаж установки! А…
— А это кто? — Отмель кивнул в мою сторону. — Напомни…
— Дверь прикрой. — Григорович взял со стола отложенный лист. — Холодно. Его вчера прислали.