Рита прошмыгнула в дверь, не дождавшись, пока она откроется до конца. Ее цепкие глаза застали его сонно щурившимся.
- Черт, - пробормотала она, - ложись обратно. Это не так уж архиважно.
- Подожди. Садись. Что случилось? - его глаза открывались с трудом. С тех пор, как Филип погиб, она все время такая.
Без лишних колебаний Рита плюхнулась в одно из кресел. Закинув голову невероятно далеко назад, она потерла глаза и набрала побольше воздуха.
- Черт возьми, Джон, я в отчаянии. Не знаю, что со мной происходит. Детка сейчас явилась истерзанная, испереживавшаяся за Пятницу, а я вставила ей на полную катушку.
Иногда мне кажется, что она величайший гений, ниспосланный мне свыше... а иногда, что полная недотепа. Я жду от нее совершенства каждую секунду, зная, что это не в ее силах. Паук свидетель, ты знаешь, сколько этой девочке нужно всего выучить? Против нее все, что только можно... но я верю, что она вытянет.
- Ты хочешь, чтобы я возражал тебе? - спросил Железный Глаз, беря из автомата две чашки кофе, прекрасно понимая, как корабль действовал на Сюзан. Будь он сам капельку глупее, он бы счел возможности корабля магическими.
Рита взяла у него из рук чашку.
- Нет, я в ней уверена. Полковник сегодня задел больное место. В ее возрасте я... ни на что не годилась. Она совсем не такая дура, какой была я. Я добилась своего, так почему же не дать ей передышки? - Рита отпила кофе.
- После гибели Филипа ты стала жестче, Рыжий, Великий Трофеями. И пытаешься заставить себя быть еще жестче, - решил Железный Глаз, расправляя мощные мускулы на измятой койке. - Мне кажется, ты слишком требовательна к себе - и к другим. Филип мертв. Перестань казнить себя за это.
Рита засмеялась.
- Знаешь, похоже в жизни есть что-то еще, кроме мужества, крови и мозолей. Господи, я всего лишь удвоила девчонке нагрузку. Велела учиться изо всех сил, чтобы ей не отстрелили задницу на Сириусе.
- Может быть, проблема в тебе... - он вскинул голову. - Ты видишь в ней прежнюю себя. Удивляющуюся всему? Готовую бросить все и поставить на уши всю галактику? - он поднял бровь. - Тебя тревожит, что ее могут убить. Разве это... - он прикусил губу, - не доказывает, что тебе не все равно? Что ты можешь опять испытать боль?
Рита опустошенно закивала головой.
- Да, вероятно я вижу ее именно так, - она сделала паузу. - Я никогда об этом не думала.
- Ты же сама сказала, что отвага в жизни - это еще не все. Она должна иметь дом и семью. Моя младшая сестра была похожа на нее, - сказал Железный Глаз, погрузившись в воспоминания.
Рита посмотрела на него, сдвинув брови.
- Господи, я никогда не думала, что у тебя может быть сестра. Трудно представить себе... непобедимый Железный Глаз... в кругу семьи.
Он пожал плечами, глаза его показывали, что он еще где-то не здесь. Он смущенно поднял голову.
- На Мире трудно сохранить мягкость.
- А твоя сестра? - спросила Рита. - Какой она была? У нее были на одежде волосы других людей?
Он покачал головой, складки на его лице слегка разгладились.
- Она была просто смешной. Они с Дженни дружили. Ни минуты покоя. Знаешь... одно баловство. Не сядешь обедать, не проверив, чтобы под накидкой не было колючки. Она была юной, живой, с горящими глазами и румянцем на щеках. Я считал ее самой красивой в мире, - он замолчал, его лицо застыло.
- Что с ней случилось?
- Она как-то вечером возвращалась домой со скотом и напоролась на бандитов. Мы так и не смогли отомстить за нее. Они пытались увезти ее и сделать чьей-нибудь женой. Она сопротивлялась так отчаянно, что это становилось опасным, и когда они поняли это, то просто выстрелили ей в затылок и бросили. Тело нашли только через две недели. Было лето. Ее почти съели личинки.
Рита молча закрыла глаза. Они долго пили каждый свой кофе.
- Должна же быть какая-то причина, - она вытянула руку и провела ладонью по упругой коже.
- Мы уже это обсуждали один раз.
- Я знаю, просто все не верится, что с этим ничего не поделаешь, - она направила на него свои задумчивые зеленые глаза. - Я, кажется, наконец поняла, почему тебе так не нравится Сюзан.
- Я не могу сказать, что она мне не нравится, - Железный Глаз раздраженно посмотрел на нее. - Просто...
- Лучше бы ее здесь не было, - подсказала Рита.
- Конокрада лучше бы тоже здесь не было, - он с вызовом поднял бровь.
- Ты боишься привязаться к ней. В этом дело, так ведь? Все, кто был тебе дорог, умерли ужасной смертью, - Рита поджала губы.
Он решительно покачал головой.
- Дело в культурных различиях. Мы не привыкли, чтобы наши женщины участвовали в военных действиях. Всю жизнь нас учат защищать своих женщин и свои семьи. А теперь Сюзан будет воевать. Что будет, если все наши женщины отправятся на войну? Кто будет растить детей?
- А кто растит наших? - возразила она. - Не все мужчины становятся воинами... даже в вашем обществе. Точно так же не всем женщинам нужны звезды, кровь и насилие. Не надо так на меня смотреть. Ты сам знаешь. Люди все разные.
- Но это желание...
- Чушь собачья! - оборвала его она.
Он поднял добродушные глаза.
- Если бы я не был уверен, что ты сломаешь мне шею, я бы задушил тебя.
Она разразилась непринужденным искренним смехом.
- Если ты когда-нибудь решишься, я... я не уверена, что смогу помешать тебе.
- Похоже, тебе уже лучше.
Она коротко кивнула.
- Ты помог мне восстановить равновесие. Как это ни странно, ты единственный друг, который у меня остался. После повышения я стала для команды как будто чужой. Кажется, что меня... либо надо опасаться, либо втираться в доверие. Мне даже не найти спарринг-партнера в спортзале, она понизила голос. - Спасибо тебе.
Он разглядывал ее, с искорками в глазах, восхищаясь кошачьей силой ее тела, отмечая нежные женственные формы. Цвет ее волос никогда не переставал изумлять его. Она была бросающейся в глаза женщиной, с хорошо сложенной, пропорциональной фигурой. Ее походка была грациозной и выдавала настоящую спортсменку.
- Не стесняйся заходить в любое время, - он улыбнулся, прогоняя все задние мысли. После гибели Литы и Филипа отношения между ними были напряженными. Боль давала себя знать. Они старались обходить острые углы, не копать глубоко.
Она со вздохом пробормотала:
- Возможно, это будет не так уж редко. У меня уже нет прежнего наплевательского отношения ко всему. Чувствую, что старею.