С покупками управились быстро. Магазины были здесь же на Сырце в 10–20 минутах пешего хода от их дома. Вдвоём с матерью нагружённые свёртками они вернулись домой. Здесь Виктор, наконец, снял форму атрибут двухлетней жизни. Мать не успокоилась, пока все покупки не развесили в шкафу. Отец ещё с работы не пришёл, давал план! Подтверждал звание "Ударник коммунистического труда" хотя его об этом и не спрашивали.
По этой причине ужинать представители семьи Божко сели не в полном составе. Вдвоём. Мать и сын. За ужином мать и сообщила, что решила зарплату Виктора, когда он пойдёт работать, класть на сберкнижку. Для дальнейшей жизни. Так и сказала:
— Может, женишься? Наверно и девушка есть? Вот и пригодятся. Ну, рассказывай!
Сначала Виктор сказал правду, что девушки у него нет, и о женитьбе он не думает. У него других проблем и планов хватает. Мать это огорчило и Виктор начал врать. Врал вдохновлено. Но без опыта? На одной фантазии? Далеко не уедешь. Вот и сменил тему. Сказал, что пока вернётся на завод, а осенью будет поступать в институт. И начал зевать. Мать отпустила его спать.
В пятницу с утра, одетый в приобретённые обновки гражданской одежды Виктор направился в отдел кадров родного завода. Написал заявление с просьбой принять его на работу в должности радиомонтажника 4-го разряда с 26 ноября. Понедельника. Встал на комсомольский и профсоюзный учёты, прошёл инструктаж по ТБ. И покинув завод, пошёл по книжным магазинам. Пропущенные два года приходилось навёрстывать. Книг накупил много и вернулся домой. Ему предстоял не лёгкий труд. Купил книг много, вот и предстояло разобрать всё, систематизировать. Этим и занялся с короткими перерывами на обед и ужин.
Читая книги, убедился, за два года, наука в изучении мозга человека, психологии продвинулась вперёд. Его приобретённые ранее знания предстояло пополнить. Этим и занимался. В СССР был научно исследовательский институт имени Сербского в Москве, книги о работах и исследованиях проводимых в нём заинтересовали Виктора. Уже позже он решил, что продолжать учёбу, поступать в институт он будет именно в Москве. Трудностей с поступлением не было. Парень решил не миндальничать и поступать, опираясь не на свои знания, а на свои способности. Но об этом задумался и решил уже после Нового года. А пока всё шло своим чередом.
В субботу собрались родственники, и начался праздник. Как и принято, каждый задавал всё те же стандартные вопросы:
"Как служилось? Какие планы дальнейшей жизни?"
Оно всё бы ничего, кроме одного, эти два вопроса, как и стандартное восхищение, повторяли все. Иногда по очереди, иногда сразу совместно объединившись, перекрикивали друг друга. Виктор долго не мучился он громко, как попугай отвечал:
"Нормально! Хотели сделать генералом, но я отказался. Скромный потому что! Дальше хочу учиться в сельхоз Академии. Очень селекцией крупного рогатого скота интересуюсь. Мечтаю вывести породу коров размером со слона. Решить вопрос и с молоком, и с мясом".
Гости пытались понять. Шутит он или говорит серьёзно? Но раздумывали над этим не долго. Не до загадок было. Стол, был уставлен едой и бутылками манил и привлекал. От Виктора пожав руку и вручив конверт, тут же и отходили, изобразив понимание на лице.
В 80 годы прошлого века установилась традиция, которая жива и сейчас. На именины, проводы в армию, возвращению с неё, свадьбы и другие мероприятия дарили конверт, в котором лежали деньги. В общем, это было лучше, чем так, как раньше дарили вещи, тогда и случались курьёзы. То пять-шесть человек подарят одинаковые вещи. Одежду, посуду, бельё, или подарят что-то маленькое по размеру. А если повезёт, в лучшем случае, подарят вещи на вырост.
С конвертами было проще. Даже если в них были одинаковые купюры по достоинству это никого не пугало. Не испугался и Виктор. В воскресенье вместе с матерью он считал и складывал купюры, доставаемые из конвертов. В их семье мать была министром финансов, председателем Президиума Верховного совета, Генсеком и самодержцем. Она и повторила то, что говорила раньше. Все эти деньги плюс получаемую им зарплату они будут класть на книжку Виктора, как это делали и до армии. Создавать, так сказать, стартовый капитал для вступления во взрослую жизнь. Виктор не спорил. Туда же он решил положить и две тысячи привезенные из армии. Сберкасса была возле проходной завода. Тогда внедряли практику перечисления зарплаты на сберегательную книжку. Были в этом и свои неудобства. Пластиковых карточек, банкоматов, не было в нашей стране и в помине вот и приходилось выстаивать очереди, заполнять приходные и расходные ордера. Но это было в порядке вещей, ибо ничего другого не знали. За границу повально не ездили. Как живут там? Знали только из газет и телепередач. Знали, что живут там очень плохо, так говорили и показывали по телевизору. Но, про себя шёпотом говорили, что живут там эти буржую очень хорошо. Пропаганде уже не верили и завидовали тем, кто живёт там. Поняли, как на самом деле там живут только теперь и поняли не только мы. А и жители бывших стран социалистического лагеря в стороне не остались, тоже оценили. Ну, ничего! Старое поколение уйдёт, а молодое поколение другого образа жизни не знает. Вот и приживётся! Но вернёмся к Виктору, а то ушли в сторону.
Начался понедельник, и продолжилась привычная жизнь. Работа, книги, создание новых схем приборов. Такой образ жизни не способствовал появлению друзей и подруг. Парню был 21 год, а жил отшельником. Мать этот вопрос тревожил. Она намекала сыну, что так жить не правильно. Намекала осторожно и деликатно. Не выдержала, взялась за отца требовала, что бы он вмешался и поговорил с сыном как мужчина с мужчиной. Пётр мужем был послушным и поговорил:
— Слушай сынок! Что это ты всё время сидишь дома? Ни друзей, ни баб у тебя нет. Это не правильно! Я в твои годы баб драл! Только пух летел. Да и с парнями приговорить пару бутылок мог в момент! Помню, как-то родители приехали домой раньше времени ну и…
И тут раздался голос матери. Оказалось, она стояла за дверью подслушивала воспитательную беседу:
— Ах, ты кобель! Так и знала, что с Машкой и Иркой у тебя было! Так и знала! Значит, врал мне? Плакал, говорил, что ничего не имел с ними. Я дурочка уши развесила и тебе поверила! Всё! Пошёл вон! Кобель вшивый! Подаю на развод!
Отец выскочил из комнаты сына и начал уговаривать жену, успокаивать:
— Вер! Ты чё? Сама сказала, поговори с сыном! Чего скандалишь? Да не было у меня ничего ни с Машкой, ни с Иркой клянусь! Если с кем по молодости и имел дело, то…
Ругаясь, родители ушли в свою комнату, а Виктор надрывался от смеха. Больше политбесед с ним не проводили, оставили в покое. Помирились родители через неделю. И всё пошло, как и раньше обычно и привычно. Работа, дом, поход в гости, лёгкая отдушина в бесконечной череде будней. Зима, снег, мороз, только загоняли людей в квартиры и усаживали у экранов телевизоров. В стране был новый Генсек, Он был старым больным человеком. Борьба за дисциплину и порядок началась при Андропове. Теперь ослабевала. Кого судили и посадили? Так и сидели. Кто уцелел? Возвращался к старым занятиям. Новый Генсек никому и ничему не мешал.
Виктору на это всё времени не хватало. Работа, книги, схемы отнимали всё время свободное и не свободное. Появились новые модули. Завод работал на оборону и многие новинки в первую очередь шли для изделий, поставляемых для армии. На работе Виктор сталкивался с этими новинками. Особого труда ему не стоило кое-что брать для себя. Сложность была в одном. К этим изделиям схем не прилагалось. В наладочных картах, приложенных к изделию, значились только короткие указания. В точке "А" должно быть 8 вольт. В точке "Е" 3.7 вольта. В точках "С" и "М" на экране осциллографа должна быть следующая осциллограмма. И это всё. Эти трудности и приходилось преодолевать. Решение этих головоломок занимало много времени, но парня трудности не пугали, усидчивости и терпения хватало. Хотя очень часто труд был насмарку, и все усилия пропадали даром. Деталь приспособить к своим нуждам не получалось. Приходилось выбрасывать. Но кое-что подходило для разработанных схем, тогда появлялся новый прибор. Меньших габаритов, меньшей энергоёмкости, а дальше были испытания на ничего не подозревающих обычных людях. Виктор давно убедил себя, что вреда он никому не наносит. Хотя и не мог знать так это или нет? Делал, как ему было удобно. Совестью не мучился и спал спокойно.
С новыми приборами приходилось много возиться. То был слабый сигнал, то не подходила форма. В этих трудах пролетела зима, весна, наступило лето. Как уже было заведено, позвонила тётя из Москвы. Сообщила радостную весть, что выезжает. Не забыла указать номер поезда и вагона. Приезжала она в воскресенье. Виктор с отцом поехали её встречать. Поезд опоздал всего на 30 минут, можно считать мелочь. В летнее время народ ездил душевно, поездов не хватало. Графики их движения уплотняли по минутам и конечно, не вкладывались. Вот и опаздывали поезда.
Тетя из вагона вышла налегке. Виктор прошёл в вагон нашёл её чемодан. Он был не большой. Багажом и подарками тётя себя не обременяла. Всегда рассказывала, как сложно жить на пенсию. Но к этому привыкли. Тётя намекала, что в её годы тащиться с пересадками очень трудно, и неплохо было бы взять такси или частника. Пётр на эту удочку уже попадался. Знал, что за такси тётя рассчитываться не собирается, но сына предупредить не успел. Тот выслушал тётины пожелания и пошёл к остановке такси. Тётя радостно, а Пётр обречённо надувшись, пошли за ним. До дома доехали быстро. Виктор сидел на переднем сидении рядом с водителем он и рассчитался. Тётя и отец вздохнули облегчённо, причина была ясна.
Поднявшись в квартиру, тётя направилась в Виктора комнату, как она делала все два года. Вопросов не задавала. Но мать тётю уже изучила и меры приняла. Она сообщила тёте, что номер Надя ей забронировала, но вселиться нужно до 15.00 иначе его отдадут. Тётя колебалась не долго. Быстро перекусив, она попросила проводить её до речного вокзала и посадить на речной трамвай до Десны. Эта честь выпала Виктору! Он и проводил тётю.
Пробыв в пансионате месяц, тётя снова приехала к ним. Выхода не было и Виктору пришлось переселиться в столовую, уступив комнату тёте. У них она собиралась погостить неделю. Матери приходилось нелегко. Она работала, готовила, убирала. Тётя в гостях отдыхала и в еде была очень требовательна. Ела только свежеприготовленное, вчерашнее не ела. Мать это раздражало и она, с трудом держала себя в руках. Обедали теперь все в столовой, на кухне тёте было душно.
За обедом тётя вела светские беседы, в основном о себе и своих проблемах. Так она рассказала, что очень переживает за свою квартиру. Когда был жив её муж, всё было нормально. Ему как значимому человеку выделили эту квартиру как двухкомнатную и кабинет для работы. Теперь после его смерти квартиру считают трёхкомнатной. Прописана там она одна. Вот и могут забрать эту квартиру, а её переселить в однокомнатную квартиру. Одной её соседке уже так сделали. Все посочувствовали тёте, но помочь ничем не могли. В этом разговоре тётя поинтересовалась планами Виктора. Он рассказал, что собирается поступать в Москве на заочное отделение института радиоприборостроения. Документы уже отослал и ждёт вызова. Тётя прекратила, есть котлету, соображала она, не смотря на возраст быстро. Варианты просчитывала все мгновенно, хоть о компьютерах не имела понятия. Результат выдала через пару минут в виде предложения:
— Ой, как хорошо! Ведь ты можешь жить у меня! Я даже пропишу тебя! Временно. Ты сможешь работать в Москве и учиться, и жить у меня!
Понятно, тётя преследовала свои интересы, что выяснилось чуть позже, но в этот момент мать даже простила ей её занудство. Эту тему и обсуждали до позднего вечера.
Условия тётя выторговала для себя идеальные. Она прописывает Виктора в своей квартире, он платит за квартиру и коммунальные услуги. Ещё 40 рублей отдаёт ей в месяц за своё питание. Она будет готовить ему, стирать его бельё и одежду. А любящий племянник оплачивает ей билеты раз в год на поездку в Киев и обратно летом. Она подвела под всё и базу с убедительными аргументами. Жить в её квартире, на всём готовом лучше, чем в общежитии и получается дешевле. Москва город дорогой! Предлагаемые ей условия очень хорошие. С ней согласились все. Вопрос решили.
Договорились, что Виктор получает вызов из института и приезжает. Если не сдаст экзамены в этом году? Не беда! Он всё равно пойдёт работать и сможет сделать новую попытку поступить на следующий год. Жить ведь ему есть где! Рады были обе стороны. Тётю проводили увешанную подарками и на вокзал доставили на такси. Она уехала счастливая. Проблему с квартирой решила, материальную сторону вопроса тоже не упустила.
На следующий день после отъезда доброй тёти Виктор получил письмо из института с уведомлением о допуске к экзаменам. И начались хлопоты. Увольнение с работы, выписка, сборы. До матери дошло, что сын вырос и уезжает далеко, в другой город. Она плакала и вздыхала, но смирилась. Так и летели дни. Пришёл и день отъезда. В 20.30 Виктор стоял на перроне Киевского вокзала возле чемодана и двух сумок. Сумки были набиты продуктами. Поезд в Москву приходил утром, но продуктов в сумках хватило бы и на месяц пути четырём человекам. С матерью об этом спорить было бесполезно. Виктор и не пытался. Вскоре подали состав. В 21.02 гулко ударил станционный колокол, электровоз тронулся с места и потащил за собой состав. Стук колёс вагонов нарастал. Набирая скорость, состав устремился к Москве. В 17 вагоне на 11 месте к новой жизни ехал Виктор. 22 года прожитой жизни оставались позади, а впереди была новая жизнь и неизвестность. Стучали колёса вагона, они уносили Виктора прочь от города, где он родился и жил эти годы. Минус два года службы в армии. Вернётся он сюда? На этот вопрос ответ знала только судьба. А кто знает свою судьбу?…
В 08.10 поезд подошёл к платформе Киевского вокзала, но уже в Москве. Виктор вышёл из вагона за два раза. Чемодан с вещами и одну сумку взять за раз сумел, вторую не смог вот и совершил вторую ходку.
Утро было прохладным. Небо усеивали тёмные облака, периодически шёл мелкий дождь. Тётя понятно его не встречала, хорошо хоть адрес дала. Раздумывал Виктор недолго. Со своим грузом тащиться на метро или до троллейбуса было не реально. Да и как ехать? Он не знал, приходилось брать такси. Но и до такси нужно было добраться. Две руки заняли чемодан и сумка. Проблема была со второй сумкой, свободными оставались только шея и зубы ноги тоже были заняты. Им предстояло нести на себе багаж и тело Виктора. Шея и зубы для второй сумки не годились. Уяснив это Виктор, бросал взгляды вокруг в поисках носильщика. Но обнаружить его не удавалось. Вдруг из-за спины раздался голос:
— Вам помочь?
Виктор оглянулся. Невысокий помятый мужичок с фиолетовым носом дышал в сторону и смотрел на него. Виктор наивным не был, в благотворительность не верил вот и задал вопрос:
— И во что обойдётся мне Ваша помощь?
Мужичок задумался прикидывая. Все его мысли Виктор слышал:
"Парень молодой попробую раскрутить. Бутылка водки — 3, 87, двести грамм колбасы по 16 копеек, буханка хлеба 20 копеек, три солёных огурца 30 копеек итого 4 рубля 53 копейки. Округлю до 5 рублей. А вдруг пройдёт?"
— Ну, за пятёрку договоримся!
Изрёк мужичок. С надеждой смотря на парня и облизываясь. Виктор важно сказал:
— А за 2 рубля?
Мужичок замахал руками:
— Парень это Москва! За такие деньги и говорить с тобой никто не будет! Моё последнее слово трояк!
Виктор понимал, что его разводят. Но деньги у него были. На книжке накопил 5138 рублей, 194 рубля 70 копеек получил расчётных и мать, сунула 120 рублей. По тем временам деньги приличные. Новая машина "Москвич-412" стоила 7300, "Жигули-2103" 8150. Так, что парень был при деньгах хороших. Вот и согласился, кивнув на сумки:
— Договорились! Берите сумки!
Мужичок и взял. Сумел немного поднять их и сник:
— У тебя, что там? Земля и камни с родных мест? Или золото с чугуном? Здесь конь нужен или слон!
Вскричал он. Виктор пожал плечами, взял в одну руку чемодан, во вторую руку взял большую из сумок. Мужичку досталась оставшаяся сумка, он и волок её с трудом. Благо до такси идти было метров 500–600. Добрались с трудом. Здесь Виктора окружили "бомбилы". Каждый предлагал довезти куда надо, очень дёшево. Почти даром. Виктор достал и отдал 3 рубля мужичку. Тот попытался выклянчить ещё рубль, но Виктор объяснил мужичку:
— Договаривались за 3 рубля две сумки донести, а вы доволокли одну. Вот и получается должны получить рубль!