Роман Ефимович присел возле стола Виктора.
— Ты давай собирай схему в процессе работы и будем знакомиться.
Виктор собирал схему и рассказывал о себе. Его не долгого рассказа, как раз хватило, что бы собрать и распаять схему. Закончив работу, он протянул готовую плату Роман Ефимовичу. Тот взял внимательно осмотрел плату, сравнил со схемой. Посмотрел на часы, приложил их к уху, послушал и пробурчал:
— Тебя самого нужно наставником ставить! Вот придумали глупость! "Обучи парня!" Вопрос чему? Идиёты!
Встав, он забрал готовую плату и ушёл к Платову. Так началась работа Виктора в НИИ. Ещё неделю он собирал и распаивал платы, справедливо подозревая, что работал за всю лабораторию. Здесь он не ошибался. Ибо был единственным, кто работал с 9 до 18, как и положено всё время был под рукой. Вот и делал за всех.
В начале второй недели его работы в лаборатории произошёл случай, превративший Виктора в полноценного работника.
Платову принесли чертежи устройства разработанного инженером темы исследований для опытов. Походив по лаборатории и никого из работников не обнаружив, Платов наткнулся на Виктора. Мгновение поколебавшись, он положил чертежи перед Виктором:
— Вот вытрави платы и собери эти схемы. Детали и всё, что нужно возьмёшь в кладовке в моём кабинете, ключ от кладовки висит на гвоздике возле двери. Это тебе задание на три дня. Я ухожу, и сегодня уже не буду. Дерзай сынок!
Виктор уже второй день нудился от безделья. За работу взялся с радостью. Просмотрел чертежи, прочёл пояснительную записку, подумал и пошёл за материалом и деталями. Оборудование в институте было разное. Старое времён первых пятилеток после войны, новое как на заводе Артёма и новейшее, которого Виктор не видел. Как уже упоминалось, в лаборатории работал народ солидного возраста постоянно занятый и озабоченный. В силу этого для выполнения работ использовали старое оборудование времён своей молодости. Несколько человек использовали новое оборудование, но не часто. А новейшее многофункциональное оборудование стояло и пылилось. С приходом Виктора оно ожило. На нём работал он один.
Платонов срок задания назначил исходя из того, что Виктор будет работать на старом оборудовании. Но Виктор этого не понял. Взяв материал для изготовления платы, он вложил его в аппарат для изготовления плат. На контролере набрал точки сверления и линии соединения. Дальше просто включил аппарат и ушёл в кладовку подбирать радиодетали. Возился час. Когда вернулся, готовая матрица платы лежала в лотке. Выставив все детали, Виктор включил аппарат пайки, этот же аппарат покрывал готовое изделие лаком, предохранявшим изделие от механических повреждений. Через 3 часа после начала работы Виктор подключал уже готовую плату для проверки. Результат был положительный. Все выходные характеристики соответствовали пояснительной записки. Неделя работы в институте научила Виктора многому. Готовую плату, чертежи задания и пояснительную записку он положил в свой стол и занялся своими делами. Время использовал с толком. Узнал, где расположена техническая библиотека НИИ, архив и порядок, как этим всем пользоваться. Выполнил все требования и был внесен в списки лиц допущенных в эти помещения. Из лаборатории в этих списках было всего семь человек. Начальник лаборатории, старший инженер лаборатории, четверо, инженеров-разработчиков и Виктор. Достойная компания для лаборанта. Остальным этого просто было не нужно. На четвёртый день в лабораторию явился инженер темы за заказом. Платову пришлось поикать Виктора, хорошо хоть было только три места, где он мог находиться, отсутствуя в лаборатории. Это были библиотека, архив и столовая. Виктора Платов нашёл в библиотеке. Оторвав его от книги, повёл в лабораторию и передал ждавшему инженеру. Виктор, в сопровождении инженера пошёл к своему столу, а Платов сел заполнять табеля, оформлять наряды заказов, конец месяца приближался.
От работы его оторвал вбежавший инженер. Бросив на его стол опросный лист заказа, чертежи, пояснительную записку брызгая слюной, он закричал:
— Что это такое? Взяли какую-то заводскую плату сунули мне и всё? Этот номер у вас не прокатит!
Платов взял и осмотрел плату. Действительно она была выполнена не обычным кустарным методом, присущим изделиям лаборатории имелись и два разъёма входа и выхода. Инцидент был не приятный. Но человек осторожный, Платов решил не спешить. Сняв трубку внутреннего телефона, он попросил зайти к нему старшего инженера лаборатории. Тот пришёл через 5 минут. Выслушал крики инженера проекта, молча забрал бумаги, плату и пошёл к испытательному стенду. Сел, подсоединил разъёмы и защёлкал тумблерами стендов. Несколько минут смотрел на экраны и приборы стенда, потом пролистал пояснительную записку, сверил выходные параметры. Просмотрел предложенную схему. Хмыкнув, посмотрел на возмущённого инженера:
— Валюша! Схема для этой платы точно твоя работа. Со времени нашей совместной учёбы цену тебе я знаю, да и твой уровень тоже знаю. Человек, сделавший эту плату, не только устранил все твои хомуты, но и добавил возможность регулировать входной и выходной сигнал и сделал это очень оригинально. Интересно. А уровень изготовления платы действительно высокий. Знаю, что оборудование для такой работы у нас есть, но не знал, что кто-то умеет на нём работать. Н-да! Дела! Валюш подписывай заказ и катись! Игорь я пошёл. Вопросов ко мне нет?
Обратился он к Платову, тот покачал головой. Старший инженер выключил стенд, отсоединил плату и ушёл. Инженер проекта подписал приёмку выполненного заказа. Забрал свои бумаги, плату и вслед за ним покинул лабораторию. Инцидент был исчерпан.
Платов вернулся к себе. Отложил текущие дела, взял лист бумаги, написал докладную и пошёл по кабинетам руководства. Вечером Виктор расписался в приказе о совмещении, получил справку-разрешение на работу по совместительству.
На следующий день в 11 часов Виктор ушёл с работы и поехал в свой институт. В этот же день он был оформлен лаборантом на полставки в лабораторию полупроводниковых приборов и приступил к работе. Полетели дни. Из отпуска вышёл руководитель лаборатории Ресман Марк Исаакович. Кандидат технических наук, он консультировал инженеров исследовательских проектов, занимался решением технических вопросов разработок приборов и схем для исследований и опытов. В административные дела лаборатории не влезал, как и раньше этим занимался Платов. Виктор с ним столкнулся всего один раз. Просто поздоровался. В лаборатории каждый жил своей жизнью. Теперь и Виктор жил также. Покрутившись с утра, делал всё, что ему поручали. Затем сбегал в свой институт, где учился и работал по совместительству. Для его учёбы эта работа была, очень нужной.
Как лаборант института он получил доступ к сданным работам заочников прошлых лет, которые хранились в архиве. Получая задания, контрольные работы из деканата заочного отделения просто передирал всё из выполненных работ прошлых лет. Задолженностей не имел и был допущен к сдаче экзаменов за первый семестр. Преподаватели блестяще сдали экзамены сами себе. И Виктор начал свой второй семестр. Это был уже 1986 год.
Принёс он многое, досталось всем народам СССР, а больше всего Украинской ССР. Мирный атом, живший в нашей стране, пришёл в каждый дом жителей этой республики. Весь мир узнал о Чернобыле и наверняка долго не забудет.
Тогда мы первые столкнулись с невидимым врагом, вырвавшимся на свободу. Что это такое? Не знали тогда. Наверняка не знаем и сейчас. Похожая авария была в США. Но атомная станция находилась в штате Невада, в пустыне. До ближайшего поселения было 150 километров, да и реактор был другого типа. Намного слабея Чернобыльского. Секретный опыт наблюдений за воздействием радиации на животных и людей в СССР был. Эти наблюдения проводились тогда, когда испытывали первые атомные бомбы и в зону заражения вводили армейские части. Но это немного другое. Вот и не знали, что делать. Рассматривали многие вопросы. Среди них реальных не было.
Одни учённые предлагали отселить людей, создать 100 километровую зону отчуждения. Это было не возможно. В создаваемую зону попадали миллионы людей. Один Киев насчитывал около 2,5 миллионов жителей. Ограничились 30 километровой зоной и "саркофагом". Запустили машину пропаганды, что бы избежать паники. Государственные и партийные деятели купались в Днепре, ловили и ели рыбу из его вод. Всё это делали перед телекамерами и объективами, потом принимали меры. Очищались, промывались. Народ понял безвыходность, просто примерился с атомом и жил с ним.
Виктор звонил домой, предлагал родителям приехать к ним. Сам понимал глупость своего предложения. У родителей тоже были родители, братья сёстры, у всех были дети. Только ближайших родственников насчитывалось около 60 человек. Сорваться с места такой толпой? Бросить всё нажитое и начать жить на пустом месте? Увы, не было ни средств, ни сил, ни желания. Так эту тему и закрыли.
Единственное, что Виктор сделал, это летом отправил тётю в дом отдыха от НИИ имени Сербского на Волге. Так и пережили этот год.
Студент второго курса Божко сдал зимнюю сессию, уже встретив 1987 год. Работа в НИИ его разочаровала. Ничего нового он узнать не смог. В НИИ были и закрытые темы, доступа к которым у Виктора не было. Там и изучали вопросы интересовавшие его. Но всё это делалось по особым заданиям и бдительно охранялось КГБ. Интересоваться этим было опасно.
Что было хорошим? Так это то, что в институт в их лабораторию поступало новейшее оборудование и элементная база, о которой и не слышали. Виктор осваивал и изучал всё. На основе этих новинок модернизировал свои приборы, уменьшил их габаритные размеры, увеличил мощность и уменьшил энергоёмкость. Теперь его приборы были вмонтированы, в часы, авторучки, медальоны. Новейшие измерительные стенды позволили выделить нужные диапазоны частот, длину волны. Уже не требовалось искать всё на ощупь, методом проб и ошибок. Да и на окружающих ставить много экспериментов было не нужно. Сказать, что от этого выиграл Виктор? Сложно. Но то, что выиграли окружающие? Было фактом бесспорным. Принудительное воздействие на мозг не могло быть бесследным. Тем более при работе на ощупь. С этим не поспорить.
Увы, это был и весь результат, и тупик. Виктор давал тёте 80 рублей в месяц, этих денег на оплату квартиры и жизнь им хватало. Дома он только завтракал, обедал и ужинал на работе. Оставшиеся деньги уходили на это, а у парня была мечта купить машину. Тогда это было не просто, даже если имел деньги. Народу машины доставались в порядке очереди, в которую стать было очень сложно. Купить подержанную машину стоило дороже, чем новую. А денег? Всего-то и было, что только старые сбережения.
Виктор долго думал и решил уволиться с НИИ. С института уходить смысла не было. В один из апрельских дней он написал заявление на увольнение, с ним зашёл к Платову:
— Игорь Михайлович! Я на минуту!
Сказал он, протягивая своё заявление. Тот оторвался от бумаг, взял и прочитал его. Положил на стол, обратился к Виктору:
— И что за причина сынок!
— Причина банальна. Зарплата моя меня не устраивает. Я был в "Мосжилналадке" обещали 220–240 рублей в месяц с дальнейшим повышением. Вот и решил уволиться. Подпишите, пожалуйста!
Платов задумался.
"Парень грамотный, терять жалко. Единственный кто работает на новом оборудовании. Да в штате и так некомплект. Надо поговорить с Марком! Вопрос решить можно".
— Ладно, заявление я твоё оставляю, поговорю с начальником. Ответ дам завтра утром. Договорились?
Прервав молчание, сказал Платов. Виктор, кивнул головой и вышёл из комнаты. У него было задание на четыре рабочих дня и ещё нужно было в институт бежать. Там платили 74 рубля, а гоняли от всей души.
В НИИ была одна небольшая хитрость, о которой Виктор не знал. Исследования оформлялись как госзаказ. Каждая тема имела свой временный штат. Деньги на исследования выделялись Академией наук, вот и отчётность по ним сдавалась в Академию. В этих штатах были должности инженеров и техников. Тогда наука жила не бедно. Но, как и везде, к этим деньгам допускали только своих людей. Родственников, знакомых. Остальным хода не было. Шло это всё через замдиректора по науке. Технических работников он доверял подбирать руководителю лаборатории НИИ, ведь приходилось что-то и делать. Платов переговорил с руководителем лаборатории. Вопрос о включении в штат одной из тем лаборанта-техника Божко решил. Как раз открывалась новая тема, в штате её технических работников было свободно место инженера.
На следующий день утром, придя на работу, Виктор направился к кабинету Платова. Тот уже был на месте, как обычно сидел за своим столом, закопавшись в бумаги. Увидев вошедшего Виктора, снял очки и посмотрел на него. Долго не мучась, Виктор спросил первым:
— Игорь Михайлович здравствуйте! Моё заявление подписали? Могу забрать?
Платов кивнул на приветствие, ему ответил:
— Сынок! Твоё заявление это недовольство зарплатой или есть другая причина? Говори не стесняйся!
Виктор обиделся.
— Игорь Михайлович я Вам вчера сказал причину, сегодня ничего не изменилось. Других причин нет и быть не может. Сами знаете! Просто хочется многого, а на получаемые деньги сильно, не разгонишься. Вот и хочу пойти на работу туда, где платят больше. Или я не прав?
— Ну, с деньгами вопрос решаемый. Парень ты грамотный, толковый, руководитель лаборатории рекомендовал тебя на работу в исследовательскую тему инженером. Это 130 рублей оклад 25 % премия ежемесячно и 40 % квартальная при выполнении плана исследований. Тема по плану исследований рассчитана на 2 года, а там будет следующая. Твоя зарплата остаётся и это плюсуется. Устраивает?
Платов замолчал. Виктор соображал быстро, считать умел. Его месячный доход возрастал до 350 рублей! Деньги хорошие! Виктор взял со стола своё заявление, молча, его разорвал и бросил в корзину для мусора.
Платов проводил взглядом падающие в мусорную корзину обрывки, одел очки:
— Ну, вот и славно! Иди в лабораторию 229-б там найдёшь Миловидова Андрея Андреевича он руководитель темы кандидат медицинских наук. Переговори с ним. Напиши заявление, он подпишет. Всё удачи!
И Платов снова углубился в лежавшие перед ним бумаги. Виктор пробурчал слова благодарности, потоптался и вышёл. Времени терять не стал, заданий у него не было, поэтому сразу пошёл в лабораторию 229-б.
Лаборатория, находилась на втором этаже в левом крыле корпуса N3. Виктор открыл дверь, на которой красовалась табличка "лаборатория 229-б" и застыл с открытым ртом. И было от чего. В большом помещении лаборатории толкалось столько народа, сколько Виктор не видел за всё время работы в институте. Гул стоял такой, что слышно не было ничего. И ещё в этой комнате было пять дверей, в них всё время входили и выходили из них люди. Такое обилие народа испугало парня. Но стоять и смотреть было глупо. Виктор набрал полную грудь воздуха, ринулся вперёд и исчез в толпе.
Сначала он пытался обратить на себя внимание окружающих, но это результата не принесло. Его никто не слушал. Поняв, что так он ничего не добьётся, Виктор начал искать человека подходящих габаритов. Поиски увенчались успехом. Через полчаса, в его руках трепыхался "очкарик" очень скромных размеров. Он прилагал максимум усилий, чтобы вырваться из рук Виктора, но убедившись в бесполезности, сдался. Повис, как тряпочная кукла. Виктор проорал ему в ухо: